Юлия Остапенко - Арвендейл. Нечистая кровь Страница 3

В ответ на слова лорда Дальгоса лорд Фрамер грохнул вторым кулаком и навис над членами Совета, уперевшись в столешницу так, что стол накренился в его сторону.

– Что тут неочевидного, лорд Дальгос? У нас есть наследный принц. Коронуем его. Завтра же. Все.

– У нас два принца, – вскинулся молчавший до сих пор Верховный маг, он же Лорд-маг, по имени Иссилдор. – Два, попрошу не забывать!

– Полтора, если уж на то пошло, – холодно бросил Лорд-пресвитер. – Или вы считаете грязного полукровку правомочным наследником тысячелетнего трона Митрила? Вы это что, всерьез?

Над столом повисла зловещая тишина. Роковое слово прозвучало. Полукровка. Именно полукровкой являлся Брайс, второй из оставшихся в живых сыновей Лотара. Рожденный двадцать лет назад от эльфийки Илиамэль, которую король Лотар, всю жизнь презиравший любые иные расы, кроме людей, отчего-то полюбил с неимоверной страстью и даже сделал своей женой. Женой, но не королевой. Илиамэль так и не удостоилась коронации по целому ряду причин, оспаривать которые не посмел даже Лотар. Он подавлял своей волей любые протесты, и ему удалось заставить Верховного жреца провести венчальный обряд, но вынудить Лорда-пресвитера помазать Илиамэль на царство он так и не смог. Когда Лотар наткнулся на нее в горах во время одной из своих любимых охот, она не могла даже объяснить, кто такая и откуда пришла. Потому что у нее не было языка. Он оказался отрезан, как и заостренные кончики ушей. Так эльфы клеймят тех, кого проклинает и изгоняет Светлый лес.

Некоторые говорили, что, возможно, именно поэтому Лотар и принял Илиамэль. Следуя многовековой традиции Митрила, Лотар презирал эльфов, равно как и гномов, и вообще любые другие расы, кроме людей. Но Илиамэль отверг ее собственный народ. Враг врага может стать другом. А может – любовницей и женой. Говорили также, что Илиамэль попросту приворожила Лотара, но в это мало кто верил, учитывая, какой могучей магией владел король. Возможно, отчасти поэтому он относительно легко примирился с тем, что его новой избраннице не позволили стать королевой. Во время обряда помазания на царство Илиамэль обрела бы дополнительную магическую силу, а Лотар не собирался делиться властью ни с кем, даже с женщиной, которую полюбил. Первая его супруга, королева Кламилла, сильными способностями к магии не отличалась и всю жизнь провела в тени своего венценосного супруга. Так что эльфийка Илиамэль так и осталась женой короля, но не королевой.

И поэтому было крайне затруднительно четко определить статус ее единственного сына, Брайса.

– Может, он и полукровка, – заметил лорд Адалозо. – Но, по крайней мере, он владеет магией. Вы, лорд Фрамер, руководите внутренней безопасностью, потому привыкли полагаться больше на закон и физическую силу, чем на колдовство. Но вам прекрасно известно, что испокон веков короли Митрила – могучие маги. Как вы представляете на троне принца Яннема, который не способен даже пользоваться амулетами?

Это была правда. Жестокая правда, принесшая немало страданий молодому принцу. Он был всего на два года старше Брайса – его мать, королева Кламилла, умерла, рожая своего последнего ребенка, Яннема. На свое счастье, потому что благодаря этому она не увидела эпидемии чумы, унесшей двух ее старших сыновей – Клайда и Рейнара. То были сильные, умные, отважные юноши, в равной мере владевшие и мечом, и магией, очень похожие на своего отца. Клайда официально объявили наследником, когда ему исполнилось пятнадцать; Рейнар, по очередности рождения, считался вторым. Принц Яннем значился в очереди только третьим. Никого особо не волновало его странное увечье (ибо отсутствие магических сил в королевском потомке являлось не чем иным, как увечьем, вызывавшим презрение и жалость). Никому не приходило в голову, что однажды Яннем может стать главным претендентом на престол. И когда несколько лет назад Клайд и Рейнар умерли от чумы, один за другим, король Лотар наотрез отказался обсуждать в Совете официальное назначение нового наследника. Одно упоминание об этом ввергало его в ярость. «Я проживу еще пятьдесят лет и зачну еще дюжину сыновей!» – в бешенстве кричал он, когда кому-то доставало дерзости поднять эту тему. Но еще пятьдесят лет он не прожил. А из сыновей остались только двое, выбирать между которыми было немыслимо: настолько неприемлемыми выглядели обе кандидатуры.

И это понимали все Лорды-советники, каждый из них. Потому так и нервничали, переругиваясь друг с другом, не в состоянии прийти к единому мнению.

– Милорды, – сказал наконец Дальгос, прервав напряженную тишину. – Кто-то из нас должен сказать вслух правду, которую знаем мы все. Ни принц Яннем, ни принц Брайс недостаточно хороши, чтобы занять тысячелетний трон Митрила. Но правда также в том, что других претендентов у нас нет. Если мы отвергнем обоих, это будет означать смену династии, и не мне вам объяснять, к какой кровавой междоусобице это приведет. Мы на пороге зимы, начался Пост, нет никакой нужды топить Митрил в крови. Нам придется выбрать одного наиболее достойного из двух недостойных, и хотя этот выбор труден, я полагаю, что он тем не менее очевиден…

– Прекрасная речь, Лорд-дознаватель. В первую очередь своей откровенностью. Отец всегда наиболее ценил в вас именно вашу прямоту.

Лорды-советники обернулись к дверям. У входа в зал стоял принц Яннем, скрестив руки на груди. Угол его рта слегка подергивался – то ли в саркастической усмешке, то ли просто от волнения. Рядом с ним, в точно такой же позе, стоял принц Брайс. Они были одинаково одеты – в черное, еще не успев переоблачиться после прошедшей этим утром церемонии похорон. И, возможно, из-за этого казались едва ли не близнецами. Оба рослые, темноглазые, темноволосые, оба слабо похожие на отца, но неуловимо напоминающие друг друга. Только у Брайса черты были тоньше, мельче, и его уши отличались вытянутой формой – не такие острые, как у эльфов, но и слишком длинные для человека. Он с детства привык стесняться их и старательно прятал под волосами, спадающими на виски. Яннем стриг волосы коротко, чтобы казаться старше, хотя и не слишком в этом преуспел – весь его облик дышал юностью, неопытностью, неуверенностью, которую он безуспешно прятал за надменной улыбкой.

Впрочем, в его словах, прозвучавших весьма твердо, недвусмысленно читался вызов. А удивительнее всего было то, что Яннем вошел сюда рука об руку со своим братом. Хотя они не выглядели так, словно решили держаться вместе – наоборот, сохраняли дистанцию. И одновременно посмотрели на пустующий королевский трон во главе стола.

Ни один из них не сделал движения, чтобы его занять.

– Ваше высочество. – Лорд-дознаватель отвесил церемонный поклон. – Прошу простить, что собрались здесь без вашего ведома. Однако мы сочли, что некоторые вопросы стоит обсудить до того, как обременять ими вас.

– Вы имеете в виду вопрос, кому из нас быть королем? – отрывисто спросил Брайс.

Он тоже заметно нервничал. Внимательный наблюдатель – а большая часть Лордов-советников были весьма внимательны – мог подметить, что Брайс не осознает, до чего они с Яннемом похоже выглядят и держатся. Оба напряжены, но готовы сражаться, оба совершенно не представляют, с чем им придется столкнуться. Не знают ни своих друзей, ни противников. Что они оба знали точно – это то, что королем станет только один из них. А место другого навсегда останется в тени трона… и это в лучшем случае.

– Я полагаю, – вздохнул Лорд-пресвитер, – нам следует проголосовать.

– Вот еще! – вскинулся Лорд-маг. – Вопросы такой важности нельзя решать простым большинством голосов.

– А как их еще прикажете решить? Поединком?

– Отчего бы и не поединком?

– Верно! Магическим!

– Пусть рассудят боги! Какое право мы имеем брать на себя такое решение?

– Хватит!

Последний возглас, гулко разнесшийся под сводами зала, разом обрубил возбужденные голоса лордов. Все замолчали. Во взглядах, обратившихся на Яннема, впервые скользнуло нечто, напоминающее опаску. Ибо голос, бросивший это единственное слово, заставившее умолкнуть пятерых наимогущественнейших мужчин в Митриле, прозвучал очень похоже на голос короля Лотара, которого сегодня запечатали в королевской усыпальнице.

– Милорды, – сказал Яннем; на его виске едва заметно билась жилка, выдававшая то, каких усилий ему стоит говорить спокойно. – Я согласен с тем, что решение принять необходимо. Причем как можно быстрее, ибо каждый час, проведенный Митрилом без короля, грозит нам кровью и смутой. Из этого зала кто-то из нас – я или Брайс – выйдет, облеченный монаршей властью. И поскольку единства между вами в этом, как я вижу, нет, то полагаю, что предложение Лорда-пресвитера о голосовании будет меньшим злом. Потому что драться с моим братом за трон я не стану.

Последние слова он сказал действительно спокойно, как о чем-то давно решенном, не подлежащем сомнению. Лорды-советники переглянулись, а Брайс послал брату странный взгляд.