Джо Аберкромби - Полукороль Страница 32

— Хватит спрашивать и помоги нам спустить эту хрень.

Анкран бросился к ним, все начали толкать, и наконец, плот медленно соскользнул с берега в воду. Сумаэль залезла на него, ее нога попала Ярви в челюсть, и он прикусил язык. Он стоял по пояс в воде, когда услышал позади себя крики среди деревьев. Ничто уже влез на плот — он схватил Ярви за запястье бесполезной руки и вытащил его. Одна из оборванных веток царапнула его грудь. Анкран хватал тюки с берега и бросал на плот.

— Боги! — Ральф выскочил из деревьев, раздувая щеки от каждого вдоха. Ярви видел тени за ним в лесу и слышал крики на языке, которого он не знал. Потом лай собак.

— Беги, старый дурак! — завизжал он. Ральф выбежал на гальку и плюхнулся в воду. Ярви и Анкран втащили его на плот, а Джод и Ничто начали грести, как сумасшедшие.

Единственным эффектом стало то, что они медленно закружились.

— Держите нас прямо! — бросила Сумаэль, когда плот начал набирать скорость.

— Я пытаюсь! — проревел Джод, черпая своим щитом и окатывая всех водой.

— Пытайся сильнее! Разве вы тут не гребцы?

— А у тебя есть нормальные весла?

— Заткнись и греби! — рявкнул Ярви. Вода заливалась на плот и мочила его колени. Из леса выскочили собаки — огромные, размером, казалось, с овцу. Они рычали, скалили зубы и пускали слюни, скакали вверх-вниз по гальке и лаяли.

Потом появились люди. За короткий взгляд через плечо Ярви не смог бы сказать, сколько их. Косматые фигуры мелькали среди деревьев и опускались на колено на берегу; он заметил изгибы луков.

— Ложись! — Взревел Джод, пробираясь назад и выставляя свой щит.

Ярви услышал звуки тетивы, увидел черные плывущие щепки. Он сжался, замер, его взгляд сфокусировался на них. Казалось, им требовалось по сотне лет, чтобы с тихим шелестом упасть. Одна плюхнулась в воду в паре шагов. Потом раздались два тихих удара — это стрелы попали в щит Джода. Еще одна, дрожа, вонзилась в плот около колена Ярви. На ладонь вбок, и она попала бы ему в бедро. Он с удивлением смотрел на нее, открыв рот.

Есть разница между одной стороной Последней Двери и другой.

Он почувствовал на загривке руку Ничто, толкавшую его к краю плота.

— Греби!

Из леса выбежали еще люди. Наверное, пара десятков. А может быть и больше.

— Спасибо за стрелы! — проревел Ральф.

Один из лучников пустил еще одну, но плот уже вышел на стремнину, и стрела упала довольно далеко. На берегу стояла фигура, уперев руки в бока и глядя им вслед. Высокая, с изогнутым мечом, и Ярви заметил блеск кристаллов на свисающем поясе.

— Шадикширрам, — прошептал Ничто. Он был прав. Она все время их выслеживала. И хотя Ярви не слышал от нее ни звука, даже не видел с такого расстояния ее лицо, но он знал, что она не остановится.

Никогда.

26. Только дьявол

Возможно, они и ускользнули от боя с Шадикширрам, но вскоре река предоставила им битву серьезней, чем мог надеяться даже Ничто.

Она окатывала их холодной водой, мочила их насквозь вместе со снаряжением, заставляла плот брыкаться и кружиться, как необъезженную лошадь. Их колотили скалы, хватали свисавшие деревья, которые зацепились за капюшон Анкрана и могли бы сбросить его с плота, если б Ярви не схватил его за плечо.

Берега становились круче, выше, уже, пока плот не влетел в скалистую глотку между обвалившимися утесами. Сквозь щели между бревнами полилась вода, и их плот закружился, как лист, несмотря на все усилия Джода рулить утыканным стрелами щитом. Река промочила веревки, раздирала узлы и начала уже их ослаблять. Плот выгибался от течения, грозя совсем развалиться.

Ярви не слышал приказов, которые сквозь гром реки выкрикивала Сумаэль, прекратил притворяться, что как-то влияет на исход, закрыл глаза и вцепился в плот, просто чтобы выжить. И здоровая и больная руки горели от усилий. Он проклинал богов за то, что бросили его на этот плот, то молил их, чтобы они позволили ему слезть на берег живым. Потом что-то рвануло, ударило, плот под коленями Ярви наклонился, и он зажмурился, ожидая конца.

Но воды внезапно успокоились.

Он приоткрыл один глаз. Все свалились в кучу в середине хлюпающего, разваливающегося плота. Они цеплялись за ветки, цеплялись друг за друга, дрожащие и перепачканные, вода плескалась у их колен, когда они медленно поворачивались.

Сумаэль, заглатывая воздух, посмотрела на Ярви; волосы прилипли к ее лицу.

— Дерьмо.

Ярви мог лишь кивнуть в ответ. Он с болезненным усилием разжал здоровую руку с ветки, за которую держался.

— Мы живы, — прохрипел Ральф. — Мы живы?

— Если б я знал, — пробормотал Анкран, — что эта река будет, как… я бы попытал счастья… с собаками.

Осмелившись взглянуть мимо круга изнуренных лиц, Ярви увидел, что река расширилась и замедлилась. Впереди она становилась еще шире, на гладкой воде почти не было ряби, и в зеркальной поверхности отражались деревья на лесистых склонах.

Справа был широкий берег, ровный и соблазнительный, усеянный гнилыми палками.

— Гребите, — сказала Сумаэль.

Один за другим они слезли с распадающегося плота, втащили его на берег так далеко, как могли, сняли свои промокшие вещи, прошли пару шагов и, не говоря ни слова, повалились на гальку среди других обломков крушений. Сил не было даже отпраздновать побег. Они могли лишь спокойно лежать и считать вздохи.

— Смерть ждет всех нас, — сказал Ничто. — Но ленивых она забирает первыми. — Словно по волшебству он встал, хмуро глядя вверх на реку, высматривая следы погони. — Они будут преследовать.

Ральф приподнялся на локтях.

— С какого хрена им это делать?

— Потому что это просто река. То, что кто-то называет этот берег Ванстерландом, ничего не значит для баньев. И точно ничего не значит для Шадикширрам. Сейчас они так же сплочены погоней, как мы побегом. Они построят плоты и погонятся. И река будет для них такой же слишком быстрой, чтобы высадиться, как была и для нас. Пока они не приплывут сюда. — Ничто улыбнулся. — Они высадятся на берег, уставшие, мокрые и глупые, в точности как мы. И мы нападем на них.

— Нападем на них? — сказал Ярви.

— Вшестером? — спросил Анкран.

— Против двадцати? — пробормотал Джод.

— С одноруким мальчиком, женщиной и шкипером? — сказал Ральф.

— Точно! — Ничто улыбнулся еще шире. — Вы думаете в точности, как я!

Ральф поднялся на локтях.

— Никто и никогда не думает, как ты.

— Ты боишься.

Ребра старого налетчика дернулись от смеха.

— С тобой на моей стороне? Ты чертовски прав, я боюсь.

— Ты говорил, что в тровенах есть огонь.

— А ты говорил, что гетландцы дисциплинированные.

— Я вас умоляю, только не это! — зарычал Ярви, поднимаясь. Его обуял гнев — не жаркий и бездумный, какой находил на отца или на брата. Это был гнев матери, расчетливый и упорный, холодный, как зима, и когда он приходил, места страху не оставалось.

— Если надо драться, — сказал он, — нам нужно место получше.

— И где же мы отыщем наше поле славы, мой король? — спросила Сумаэль, изогнув расщепленную губу.

Ярви посмотрел на деревья. В самом деле, где?

— Там? — Анкран указывал на скалистый утес над рекой. Из-за яркого неба было сложно разобрать, но, вглядываясь в ту сторону, Ярви подумал, что наверху, похоже, руины.

— Что это за место? — спросил Джод, легко проходя под аркой, и от звуков его голоса с высоких насестов на разрушенных стенах вспорхнули и улетели птицы.

— Это эльфийские руины, — сказал Ярви.

— Боги, — пробормотал Ральф, осеняя себя знаком от зла и сглаза.

— Не беспокойся. — Сумаэль беззаботно пнула кучу гнилых листьев. — Сомневаюсь, что эльфы здесь еще остались.

— Их здесь нет уже тысячи и тысячи лет. — Ярви провел рукой по стене. Ее сделали не из камней, скрепленных раствором. Она была гладкой и твердой, без швов или краев, словно ее скорее отлили, а не построили. Сверху она осыпалась, и из нее торчали ржавые металлические прутья, буйные, как волосы идиота. — С самого Разбиения Бога.

Здесь был огромный зал с колоннами по обеим сторонам и арочными проходами к покоям слева и справа. Но колонны давным-давно повалились, а стены покрылись толстым слоем паутины с мертвыми насекомыми. Крыша упала много веков назад, и теперь над ними было лишь белое небо и разрушенная башня, покрытая плющом.

— Мне нравится, — сказал Ничто, шагая по разбросанным булыжникам, мертвым листьям, трухе и птичьему помету.

— Ты же так хотел остаться на берегу, — сказал Ральф.

— Хотел, но это место лучше.

— Мне оно нравилось бы больше, будь здесь ворота.

— Ворота лишь откладывают неизбежное. — Ничто сложил большой и указательный пальцы в кольцо и начал смотреть через него ярким глазом на арочный проход. — Это приглашение станет их погибелью. Они пойдут через этот узкий проход, и у них не будет места, чтобы воспользоваться своей численностью. Здесь у нас есть шанс победить!