Джеймс Клеменс - Война ведьмы Страница 37

Зверь в его крови мечтал разорвать жалкого мальчишку на кровавые куски. Он уже знал, кто станет следующей его жертвой, когда он покончит с Эленой. Никакие болотные чудовища не смогут ему помешать вцепиться в глотку д’варфа.

– Касса, ты можешь рассказать нам что-нибудь еще? – продолжал расспрашивать ее Джастон.

– Нет, но вы должны спешить. Зло направляется к Порт-Роулу. – Мальчик задрожал на коленях Мисилл. – Я больше не могу поддерживать с вами связь. Я еще слишком слаба. Поторопитесь!

После этих слов фигурка мальчика вспыхнула зеленым светом и исчезла. На коленях Мисилл осталась лишь кучка сырой травы и земли. Она встала и брезгливо отряхнула одежду.

Покончив с этим, воительница повернулась к остальным.

– Снимаемся прямо сейчас. До хижины Флинта целый день пути. Если Элене угрожает опасность, мы не можем позволить себе жалеть лошадей. Будем скакать всю ночь и день.

– Нет, мы обманулись, – сказал Тол’чак, выпрямляясь.

Его слова привлекли внимание Крала.

– Значит, д’варф нам солгала, – с презрением сказал он.

– Нет, – ответил огр. – Я думаю, она сказала правду. Только мы неверно поняли ее слова.

Мисилл хмурилась, на ее лице появились напряжение и беспокойство.

– Объясни, что ты имеешь в виду, Тол’чак.

Огр порылся в мешке, висевшем у него на бедре, и достал оттуда осколок рубинового сердце-камня. Болотные жители благоговейно зашептались, увидев священный камень. Тол’чак направил талисман в сторону южной границы леса. Но прекрасный камень лишь блеснул в последних лучах солнца.

– Мгновение назад я почувствовал, что камень заволновался, как будто сердце неожиданно вырвали из моей груди. Его зов был сильным и не вызывал сомнений. Мы должны прислушаться к предупреждению болотной ведьмы. И нам действительно нужно спешить. Но не на юг. Элены там больше нет.

Мисилл нахмурилась.

– Что ты такое говоришь?

– Элена направляется в Порт-Роул, – упрямо стоял на своем Тол’чак.

– Откуда?.. – начал Крал.

Огр повернулся на север, в сторону Порт-Роула и протянул руку. Сердце-камень вспыхнул так ярко, что его сияние затмило заходящее солнце. Крал даже прикрыл глаза рукой, защищаясь от его ослепительного света.

Тол’чак вскрикнул от боли, словно сияние камня обжигало его пальцы.

– Камень требует, чтобы мы отправились в путь.

Сидя на своем мерине, Мисилл вела «караван» в сторону Порт-Роула. Она больше не носила свой обычный наряд из кожи и стали, а, как и остальные, была одета в простую и прочную одежду купцов с болот: грубая рубашка, поношенные штаны из болотной пеньки, плащ с капюшоном, сшитый из кожи змеи, и сапоги из шкуры крок’ана, доходившие ей до колен. Действительно, это был день маскарада.

Мисилл погладила маленькую змейку, обернувшуюся вокруг ее запястья. Пака’голо коснулся крошечным язычком ее пальца, словно благодарил за внимание, а потом снова замер. Мисилл обнаружила, что улыбается проявлению змеиной привязанности. Как странно, что такой мимолетный жест согрел ей сердце.

Спрятав змейку под рукавом, чтобы та не замерзла, она взглянула на встающую луну – яркий осколок среди прячущихся за тучами звезд. Отряд ехал быстро, но успеют ли они вовремя? Подчинившись указаниям сияющего камня, они помчались вперед, навстречу неизвестным испытаниям. Однако Мисилл доверяла предчувствиям своего сына. Воительница прожила некоторое время среди огров и научилась уважать камень, который они называли Сердцем Кланов. Если Тол’чак почувствовал, что Элене угрожает опасность, Мисилл последует за камнем – даже если для этого ей придется вернуться в город черных сердец.

Ворчание справа привлекло ее внимание. Рядом с ней скакал Джастон на пегом скакуне Эр’рила, отчаянно сражаясь с поводьями упрямого коня. Глядя, в какое трудное положение он попал, Мисилл еще больше зауважала Эр’рила за его мастерство наездника. Конь, купленный ими в Тенистом Потоке, по дороге к болотам, практически не доставлял Эр’рилу хлопот.

– Проклятая скотина, – проворчал Джастон.

Конь закатил умные черные глаза и тряхнул головой, окутанной белым паром в прохладной ночи.

– Так не мешай ему делать, что он хочет. Он сообразительное животное, думаю, стоит обращаться с ним помягче.

– У меня было меньше проблем с самцом крок’ана в период случки, – пробормотал Джастон, но последовал ее совету, и конь тут же повел себя спокойнее.

Мисилл, довольная этой маленькой победой, повернулась назад и окинула взглядом длинный караван, состоявший из жителей болот. Все ехали верхом, кроме Мерика и Мамы Фреды, которые управляли открытым фургоном, и Тол’чака с Фардейлом, шедших пешком. Она вздохнула. Вместе с болотными жителями Джастона их было пятнадцать. Слишком мало, если придется столкнуться с серьезной опасностью, но выбора у них не было.

Она снова посмотрела вперед как раз в тот момент, когда из-за поворота появилась Болотная стена. В отличие от предыдущего вечера ворота заливал яркий свет факелов. Мисилл придержала коня, заставив его идти шагом, и, взмахнув рукой, велела всем последовать ее примеру. Ворота охраняли по меньшей мере двадцать солдат. Не вызывало сомнений, что город был напуган происшествиями в гарнизоне и растревожен, точно осиное гнездо.

– Пусть Тол’чак заберется в фургон и хорошенько там спрячется, – шепотом распорядилась она.

Скрыть гиганта под обычной одеждой не было никакой возможности. Слишком многие в городе слышали о сбежавшем огре, и его появление могло вызвать подозрения.

Как только ее сын забрался в фургон и его прикрыли толстым брезентом, Мисилл сжала поводья в руке и направилась к ярко освещенным воротам. Глаза у нее тут же защипало от маслянистого дыма факелов. С побережья тянулся густой туман, а за ним пряталось море. Мисилл с удовлетворением отметила, что туман послужит им надежным плащом, скрыв, сколько их и куда они направятся в ночи.

Джастон ударил пятками по бокам своего коня и оказался на шаг впереди Мисилл.

– Может быть, лучше я буду вести переговоры, – предложил он. – Караваны, пришедшие из болот, – единственная возможность для Порт-Роула торговать с соседними городами, и стражники не станут нас останавливать.

Мисилл махнула рукой, чтобы он ехал вперед. Ей совсем не улыбалось разговаривать с грубыми солдатами у ворот. Кроме того, воительница понимала, что, если она не изменит свой облик, вчерашний стражник может ее узнать. Конечно, она всегда могла «надеть» другое лицо, но Мисилл решила использовать свои способности си’луры только в случае острой необходимости. Она все еще чувствовала усталость, побыв в обличье старухи. Слишком частая смена образов отнимала у оборотня силы, и существовали пределы, до которых они могли напрягать свою плоть. Требовалось время, чтобы их тела могли отдохнуть.

Однако дело было не только в усталости, и Мисилл понимала, в чем истинная причина ее нежелания прибегать к способностям си’луры. Она смотрела вслед Джастону, обогнавшему ее и направляющемуся к воротам. Мисилл так и не рассказала ему о своем происхождении. Она твердила себе, что в этом нет необходимости, и чем меньше об этом знают, тем лучше – в особенности учитывая, с каким отвращением большинство людей относятся к оборотням. Решение абсолютно логичное – но в глубине души она испытывала стыд. Не из-за своего происхождения, а потому что скрывала его от человека, которого когда-то любила. Мисилл помнила ужас и отвращение на лицах людей, когда она меняла свое обличье. Она не вынесла бы, если б такое же выражение появилось на лице жителя болот.

Злясь на себя, воительница пришпорила коня, чтобы сократить расстояние до Джастона.

Он уже остановился перед толстой железной решеткой и сбросил капюшон плаща. Пламя факелов озарило его изуродованное лицо, но Джастона больше не беспокоили взгляды других людей, и он спокойно стоял, залитый безжалостным светом. Испытания, пережитые им в болотах, и любовь ведьмы вывели его на дорогу исцеления. Его смелость заставила Мисилл устыдиться еще сильнее.

– Эй! Стража! – крикнул Джастон.

Через парапет наверху перегнулась фигура, окутанная тенями.

– Кто это там? – сурово спросил стражник.

Джастон махнул рукой в сторону своих товарищей и фургона.

– А на кого мы, по-твоему, похожи? Открывай ворота! Мы проделали долгий путь, чтобы привезти вам свои товары. День был тяжелый, и мы хотим поскорее смыть дорожную пыль и промочить глотки пойлом, которое вы называете элем.

Стражник хрипло рассмеялся.

– Пойло, говоришь? Если твоя мамаша сожгла тебе глотку болотным пивом, это не значит, что ты вправе оскорблять эль, который подают в наших гостиницах.

– Так открывай ворота! Дай нам убедиться, что мы ошиблись! – Джастон похлопал по маленькой фляге, прикрепленной позади седла. – Кстати, у меня тут есть образчик болотного пива, чтобы ты и твои парни смогли попробовать то, что пьют настоящие мужчины.