Алина Лис - Птенцы Виндерхейма Страница 4

Кнорр отходил от причала на одних парусах, раскинув золотые весла-крылья. Он с разбега разрезал носом волны и был похож на гордую морскую птицу, готовящуюся взлететь. Вот «Морской змей» вышел из гавани, и рулевой развернул его почти навстречу ветру. Потом внизу, в трюме, что-то закряхтело, затряслось, опали белые покрывала парусов, золотые весла единым слаженным движением вошли в толщу воды, и корабль поплыл-полетел. Легко и плавно опускались и поднимались неутомимые весла, ведомые сложным механизмом, а ветер полоскал косички Альдис и рвал крики чаек в клочья.

Хельг Гудиссон

Лис проснулся. Поморщился, недовольно оглядываясь. Что его разбудило? Йотунство! Он так хорошо спал, и ему ничего не снилось. Вернее, он так хорошо спал, потому что ему ничего не снилось. Отличное времяпровождение, между прочим. Уставший разум не тревожат таинственные образы, спешащие обратиться в многозначительные символы, да и реалистическое сновидение с его каруселью знакомых и незнакомых людей не мешает отдохнуть. Несомненно, лучший сон – никаких снов.

Изменившийся шум двигающих корабль механизмов подсказал, где искать причину. Хельг заснул под похожие на мурчание кота звуки движителя, но резкий треск подрубленного дерева, падающего на землю, мог разбудить кого угодно.

Иггдрасиль рухнул, не меньше.

Дерева, разумеется, не было. Был лишь движитель.

Хельг потянулся, зевая, и недовольно покосился на огромное устройство, состоящее из движущихся шестеренок, надувающихся и сдувающихся шлангов, катящихся по трубкам шариков и комбинирующихся друг с другом кристаллов. В самом центре агрегата располагалась стеклянная трубка, в которой билась, словно живая, пурпурная электрическая дуга. От трубки к стенам тянулись цепи, по которым то и дело проскакивали искры, похожие на больших краснокрылых бабочек с южных островов Архипелага. Однако стоит прикоснуться к скользящей по цепи бабочке, желая полюбоваться ею поближе – и острые клыки боли вопьются в тело от макушки до пят.

Хельгу хватало ума не проверять свое предположение.

В конце концов, свое прозвище он заслужил не просто так. Альгирдас хоть и та еще скотина, но он сразу заметил, когда младший брат изменился.

– Да ты, я посмотрю, стал хитер, как лис, – сказал он задумчиво, совсем по-другому глядя на Хельга.

Так и прилепилось. Даже мать и та Лисом назвала пару раз. А уж прислуга, такое ощущение, забыла, что его Хельгом зовут. Разумеется, слуги называли Лисом только за глаза. А так «молодой господин» да «молодой господин». Только Стейнмод смеялся и дразнил Лисенком, говоря, что до настоящего Лиса Хельгу еще расти и расти.

Движитель фыркнул, словно недовольная морская лошадь, и начал чихать. Корабль замедлял ход. Значит, «Морской змей» подходит к берегу.

К берегу Виндерхейма.

Так в свое время драккар Харальда Скаллагримссона подошел к бхатскому острову, навсегда разделив историю Архипелага на «до» и «после». До великого обретения турсов в подарок от Всеотца первым конунгом на далеких южных островах и после провозглашения Объединения.

Ну вот, начинается. Начинается новая игра, надевается новая маска, готовится новый образ. Сейчас необходимо избавиться от эмоций и подчинить все разуму. Анализ, классификация, синтез. Использование полученной информации на полную катушку. Он должен смотреть и думать, слушать и понимать, стараясь никак не проявлять своего отношения к происходящему. Вот только Ульд и Свальд…

Хельг поморщился. Пускай предстоящее ему не нравится, но оно неизбежно. Уже хорошо, что Свальд не сумел отыскать его раньше времени. Наверняка этому здоровому лбу даже и в голову не пришло искать Лиса в машинном отделении. А если даже и пришло, то он точно сразу попался на глаза снующим по отделению матросам. Хельг умел прятаться, отыскивая незаметные закоулки, а вот за остальными парнями и девчонками, плывущими на корабле, такого умения он не заметил. Хотя Лис, конечно, видел не всех, но достаточно, чтобы создать впечатление о нынешнем наборе в академию.

Впечатление так себе. Чада мелкопоместных эрлов шумны и наивны. Дети Дольних Домов внимательны и задумчивы. Отпрыски Горних Домов горды и недалеки. Лис бы всех вымел с кнорра поганой метлой, будь на то его воля. Послушать только их разговоры! Хвалятся друг перед другом подвигами предков, корчат из себя чуть ли не самого Харальда Великого, направляющегося на юг. Боги неба, земли и моря, они просто не понимают, куда направляются. Они совершенно не представляют, что такое академия!

«А ты представляешь? – спросил Хельг себя. И ответил: – Надеюсь, что представляю…»

Военная академия имени Харальда Скаллагримссона, первого конунга Мидгарда и, согласно учению Храма, сына Бога-Солнца. Открыта двадцать лет назад, спустя два года после унизительного поражения в войне с Ойкуменой. Принимает только отпрысков Домов и эрлов – последних лишь благодаря особым привилегиям, полученным еще от Харальда Великого. Готовит первоклассных пилотов «валькирий», в первую очередь «Молнии», «Молота» и «Бури». Есть еще училища, выпускники которых допускаются к управлению грузовой «Колесницей» и простенькой «Пирамидой», но именно первые три «валькирии» являются основой военно-небесных сил Мидгарда.

Двадцать два года назад именно профессиональных пилотов не хватило Архипелагу для победы над Континентом. Храм Солнца незадолго до вторжения в Ойкумену нашел Солнечные Диски – машины древних людей, живших в гармонии с богами, мощные летательные аппараты, на основе которых жрецы создали первые прототипы «валькирий», быстро запущенных в производство Гильдией инженеров. Как тогда говорили: дар Всеотца, подарок Бога-Солнца Мидгарду. Дар, за который следовало отплатить победой над варварами, живущими за Северным Обрывом, преодолеть которых с помощью «валькирий» оказалось довольно легко. Морские суда не могли пройти по кишащим опасностями полуночным владениям Ньёрда, которые до сих пор несли на себе печать Катаклизма, но при сопровождении летательных машин это оказалось проще простого. Сначала были уничтожены наиболее крупные близлежащие гнезда чудовищ Северного Обрыва. Далее последовал десант на побережье Континента и победный ход армии конунгата. Полгода побед – а затем паническое бегство, когда битва на Кесалийской дуге завершилась полным разгромом воздушного флота Мидгарда, посланного в поддержку застрявшей в сражениях с противником наземной армии.

Тогда в пилоты брали любого военного. Только Солнечные Диски доверили мэйджорам Горнего Дома. Месяц подготовки – и новоявленных водителей «валькирий» посылали на фронт. В Мидгарде царила эйфория, вызванная легкими победами над Ойкуменой, и мало кто предполагал, что богоизбранный конунгат проиграет в войне.

Однако проиграл. Проиграл, потеряв девять десятых турсов в битве на Кесалийских полях. Проиграл, в панике бежав с Континента. Проиграл, подписав мирный договор и соглашение о сотрудничестве с Ойкуменой, предварительно выплатив немалую репарацию.

Непрофессионализм водителей «валькирий» объявили основной причиной поражения в сражении при Кесалийской дуге, когда плохо обученные пилоты не сумели скоординировать свое наступление с действиями наземной армии. В этой битве Мидгард потерял все пять Солнечных Дисков, и семьи водителей, сгинувших вместе с машинами древних, лишились дворянства, военных званий и земель, превратившись в бесправных трэллов. А спустя полтора года открылась военная академия, цель создания которой конунгат пафосно обозначил как «подготовку истинных воинов небес».

Около сотни юношей и девушек в возрасте пятнадцати лет каждый год поступали в академию. Спустя пять лет только двадцать из них получали чин лейтенанта и право водить «валькирию». Споткнувшись о количество, конунгат решил брать качеством. С другой стороны, Мидгард обязался соблюдать обоюдный договор об ограничении военных сил. Лишить конунгат права защищать своих граждан от порождений моря Мрака и Северного Обрыва Ойкумена не решилась, но цифра в двадцать пилотов вполне устраивала основное государство Континента. По сравнению с армадами, которые были уничтожены над Кесалийскими полями, это была сущая мелочь.

Хельг улыбнулся. Официальные версии и окутавшие войну с Ойкуменой не менее официальные легенды он знал чуть ли не дословно. Не зря же проводил время в библиотеке отца, где можно было найти такие документы, что историографы Мидгарда схватились бы за сердце, узнай, как Хельг беспечно разбрасывал их по полу, отыскивая нужную ему книжку.

Да, война с Ойкуменой, а еще больше поражение изменили Мидгард. Архипелаг словно погрузился в спячку, не торопясь просыпаться. Военная карьера, ранее считавшаяся в Мидгарде самой престижной, вдруг начала уступать позиции дипломатической и – кто бы мог подумать?! – купеческой. Большинство майноров Домов шли на службу в армию, лишь малая часть стриглась в послушники Храма или занималась наукой, но контакт с Континентом открыл новые перспективы. Карьера искусных дипломатов, романтика шпионских приключений, захватывающие дух авантюры на Континенте – это стало привлекать майноров больше, чем служба в армии или постижение духовных истин. Что уж говорить об эрлах и бондах, повально принявшихся возить мидгардские товары в Ойкумену и обратно.