Александр Ясинский - Церемониймейстер холокоста Страница 4

Сидя на голубой траве, Лань с улыбкой наблюдала алоэ, растущее в глиняном горшке, имеющем крестообразно расположенные щупальца по аллегории со сторонами света. Доползя до зенита, ущербное солнце остановилось, неуверенно качнулось из стороны в сторону, словно не разобравшись еще в своих намереньях, застыло неподвижно и вдруг, сорвавшись, стремительно понеслось обратно.

– Как прекрасно! – вздохнула Лана.

Алоэ притягивает к себе фиалку, нежно целует и съедает, Лань поднимается, чтоб идти дальше.

– Внимание, дикие, в сторону! – оглянувшись, воскликнул Генеш, увлекая спутника в придорожные заросли.

Затаившись, они переждали медленно тащившийся прочь от Замка отряд: колону всадников на скорпионах, у которых были удалены клешни, а жала теперь служили отважным наездникам пиками, неровными рядами пробрела потрепанная пехота, грузный самопал охранял тыл. Броня зверя раскалилась от внутреннего жара и слегка дымилась. Пока они проходили, шаркая и поднимая пыль, Генеш с Ксором вынуждены были выслушивать бесконечные разглагольствования болтливого куста, о коврике, в который вплетены галактики и на каждую ворсинку нанизаны гирлянды сообщающихся миров. Каждый раз, возвращаясь в свою каморку в жилище знатного господина, слабоумный хромой привратник вытирает ноги о вселенные, вызывая в них катастрофы и пертурбации. В волнении куст раскачивал всеми органами чувств, произраставших на кончиках гибких стеблей.

С несказанным облегчением они покинули временное пристанище и, перейдя вброд хилый ручеек, пошли через рощу.

– Не понимаю, что могло заинтересовать тебя? – сказал Генеш, крутя по сторонам головой. – Пусто и скучно, ни дружеской поддержки, ни материнской опеке, ни ты никому не нужен. Тебе не кажется, что все эта твоя прихоть была большой ошибкой?

– Уже начинает казаться, – слегка разочаровано протянул Ксор. – Но вон, смотри! Кажется, я вижу опушку, а на ней поселение этих, как они себя называют, людей.

Высаженный по периметру кустарник скрывал все подробности жизни и быта селян. Настороженно они подкрались ближе и натолкнулись прямо на сигнальное дерево. К корявому толстому стволу был прибит один из диких штырями, торчавшими у него изо лба и паха. По-видимому, он провисел так довольно давно, ибо сросся с деревом и стал частью общего организма. Зоркие глаза обшаривали подступы к жилищам, а, завидев чужаков, существо разразилось пронзительным воплем.

Из караульной башне высыпало десятка полтора легковооруженных солдат. От неожиданной встречи стороны опешили, таращась друг на дружку, никто не выказывал агрессивных намерений, однако в каждую секунду мог произойти взрыв. Только животное дерево голосило и плевалось, указывая конечностями на нежданных визитеров, пока какой-то воин в коническом шлеме и кольчуге, видимо старшой, ударом тупой стороной копья под дых не заставил того заткнуться.

– Благодарю, – сказал Ксор.

Генеш потихоньку начал пятиться, прикидывая, сколько еще потенциальных врагов может скрываться за оградой.

– Я, конечно, допускаю наличие зачатков разума у этих животных, может даже каких-то там примитивных средств общения, но ты ведь серьезно не собираешься вступать с ними в беседу? Это ведь только животные, высокоорганизованные животные, – прошипел он, косясь на Ксора.

– Однажды я уже общался с одним из них, и он не показался мне уступающим в развитие, скорее наоборот, жаль, что беседа в тот раз была прервана ненавистью.

– Ты?! – Генеш просто задохнулся от изумления.

– Мы пришли с миром, – обратился Ксор к смущенно перетаптывающейся группе. – Мы хотим знать, мы не хотим убивать.

Какое-то время царило напряженное молчание, что Ксор уже было, подумал, что переоценил коммуникативные способности диких, затем старшой, оглядев своих людей, разразился гневной тирадой, выпаленной с таким жаром, что Ксор растерялся.

– Мир? Кто бы говорил о мире, вы, не знающие чести, убивающие доблесть на расстояние, вы, не знающие жалости, заставляющие других страдать, проклятые Хранители Источника Жизни! Но и этого мало, теперь вы вторглись на нашу территорию, какие еще жертвы должны мы принести в угоду прожорливым демонам?!

– Я не понял ни слова из этого блеянья, – сказал Генеш. – Земля едина и необъятна, никто не звал вас под стены Замка, уходите!

Глаза человека сузились, дрожащим от злобы голосом он медленно произнес:

– А попробовал бы ты пожить, неся сосущую пустоту в груди, мерзкий демон, купающийся в благодати. Ничто не сможет остановить нас, принесших твердую решимость в голове и океанскую влагу на ногах своих.

Он дернул плечом, и только теперь Ксор разглядел, что у каждого воина на левом плече восседала крохотная зверушка, летучая мышь, вполне настоящая и живая, а не деталь витиеватого панциря, запоздало он ощутил угрозу, и в тот же миг, их атаковала стая. Они крутились, рычали и отмахивались от мельтешащей жалящей своры, пару зверьков нашли погибель от когтей и хвостов стражей, а потом… потом Ксор ощутил внезапную слабость и головокружение, все поплыло перед глазами и стало небом, которое, закружившись, погасло.

В ушах раздавался грохот, с каким сердце натужно перекачивало кровь. Желудок подступал к горлу, пошатываясь, Ксор поднялся, держась за стенку, сделал неуверенный шаг и тут же упал на спину, ибо что-то с силой его дернуло назад за шею. Он ощупал себя, но так ничего и не понял. Когда, наконец, зрение вернулось, он обнаружил себя прикованным железной цепью к массивному браслету, заклепанному вокруг горла, другой конец цепи оканчивался вмурованным в стену кольцом. Рядом на грязной вонючей соломе скорчился Генеш, чадили факелы, они находились внутри ограды.

– Ну, что, добился своего? – прохрипел Генеш и застонал.

– Смотри-ка, ожили, яд не подействовал на них.

Ксор с усилием поднял голову. Остановившиеся на расстоянии люди, предстали неясными качающимися тенями.

– Но что, мой вождь, нам теперь делать с ними? Почему нам не добить этих тварей сразу, пока они не наслали скверну?

– Потому что! Да не уподобимся гнусным демонам, мы, цивилизованные люди, и будем судить пленников по преступлениям их и вынесем справедливый приговор. Шлите же гонцов братьям и союзникам, грядет великий день, день торжества, который изменит все, что было до сегодняшнего.

Голоса отдалились и растворились в шуме ночи.

– Сколько новых слов, понятий…

Какое-то время они собирались с силами, тихонько переговариваясь, пока огонек не высветил приближающийся лик, и дрожащий шепот не достиг их ушей.

– Эй, демоны! Вы ведь взаправду демоны?

– Чего тебе надобно, человече? – процедил Генеш со всем возможным презрением.

– Я брошу вам ключ. Дальше действуйте сами. Но вы должны пообещать, поклясться мне на крови, демоны ведь связан узами кровной клятвы, не так ли? Мы заключим сделку. В обмен на свободу, восстаньте и отомстите за мою поруганную честь, а после навсегда покиньте поселок. Вы ведь исполните уговор?

Трудно было не уловить страх в голосе, и Ксор, не совсем понимая, чем он вызван, поспешил успокоить говорившего.

– Мы согласны. А как же стража?

– Капитан спит, утомленный вином и моими ласками, а дальше…дальше разбирайтесь сами, на то вы и демоны.

– Как это?

– Ты что, будешь расспрашивать меня до рассвета? Вот держи!

Огонек задрожал и через мгновение погас. Ксор услышал слова, которые не понял.

– Великая нечистая тьма! Куда же подевалось огниво?

– Так вон же оно, лежит у самых твоих ног! Ты что, не видишь?

– А ты видишь?

– Конечно.

– Хочешь сказать, что ночь для тебя не помеха, тебе без разницы?

– Я вижу ночь, и я вижу день, – холодно заметил Генеш, решив не вдаваться в подробности. – Почему ты жаждешь так помочь нам, после того, как твои соплеменники вероломно захватили нас?

Человек молчал.

– Вождь, – наконец сказал он. – Я принесла ему свою любовь, всю себя, и что? Что я получила взамен? Каково ощущать себя отвергнутой и осмеянной?

– Я не понимаю…

– Конечно! Ты же – чудовище! Скажи, тебе когда-нибудь отказывала женщина?

– Что есть женщина?

– Прекрасный объект вожделения, любви, поклонения, соперничества. Идеал. Наконец, различающийся с тобой по полу. Что за бестолковое создание! Ну, имеющий грудь как у меня, или по более и … стой! Может, вы и не различаетесь по полу?

– А вы различны?

– Бедное чудовище, – сказала женщина. – Вы даже еще несчастнее нас, лишенных душ. Вы не созданы для любви. Вам не ведомы настоящие страсть и чувства. Вы никогда не поймете мир за вашими стенами. Даже живя рядом с Источником Благодати, мы постепенно совершенствуемся. Вы же, находитесь внутри, ежесекундно купаетесь в нем.

– Может это и есть цена совершенства? – грустно спросил Ксор.

Лицо женщины изменилось. То будет недоверием, решил про себя Ксор. Отпертые оковы грохнулись оземь, как в этот момент из сторожки, зевая и почесываясь, выбрался заспанный стражник. От неожиданности он остолбенел, потом, вскрикнув, повернулся бежать, и неловко поскользнувшись, упал. Тенью метнулся к нему Генеш и в два счета свернул бедняге шею. Перепрыгнув через тело, демон проскользнул в помещение караульной. Но было поздно – звякнул тревожно колокол, поселок глухо заворочался, просыпаясь, замелькали огни, послышался топот ног и оклики.