Михаил Костин - Время умирать Страница 49

– Держи, старче, надеюсь, ты не всегда был мудрым, и чего делать с этой штукой, знаешь.

– Да уж разберусь как-нибудь, – сварливо отозвался старик, но в голосе его послышалась благодарность.

Преследователи были уже близко. Они видели, что мы сбавили темп и тоже не торопились. Подходили теперь с уважительной опаской, хоть и осознавали свое превосходство. По разномастным гербам на замызганных плащах и камзолах я понял, что это не просто бандиты, а люди, когда-то служившие под знаменами сеньоров.

– Эй, вы, твари разбойничьи! – выкрикнул тот, что шел на шаг ближе остальных. – Сдавайтесь по-хорошему!

Эйо усмехнулся.

– Это мы-то разбойники? На себя посмотрите. Сброд бандитский.

Последнее слово слетело, как плевок. И это решило дело. Нет, они не бросились вперед, как бросаются задетые за живое неудачники. Они шли на нас слаженно, уверенно. Словно зная, что их ждет не самая приятная работа, но готовые эту работу выполнять. Я чуть попятился в поисках удобной позиции. Эйо сделал то же самое. Сейчас мы стояли с ним спина к спине. Враги обходили по дуге. Никто не начинал драки, словно только примеряясь, собираясь с силами. Первым не выдержал старый Ирк. Болт сорвался с арбалета и вонзился в ствол дерева.

Выстрел словно бы послужил сигналом к началу схватки. Враги бросились вперед. Я отразил первый удар, затем второй. Не знаю, сколько человек было у меня за спиной, со сколькими дрался Эйо, но моя парочка противников скорее мешала друг другу. Удары сыпались со всех сторон, но они были не опасны, и я легко отражал их, хотя понимал, что долго так продолжаться не может. Напасть самому мне не дадут, а вечно отбиваться невозможно. Меч с каждым взмахом казался все тяжелее. Правый противник отступил на полшага, освобождая пространство для маневра левому. Взлетел, блеснув на солнце клинок. И в этот момент…

…Внезапно все вокруг заволокло туманной дымкой. Остались только лица нападавших. А потом туман отступил, и я увидел совсем другое место. Людей было значительно больше. Они стояли двумя лагерями, готовясь к решающей битве. Трепетали флаги на ветру, болтались вымпелы. Я был в «нашем» лагере и почему-то точно знал, что именно этот лагерь – «наш». Я словно летел над строем, видел хмурые, полные решимости лица. Лица людей, готовящихся к схватке.

Запела боевая труба. Люди напряглись. В следующее мгновение раздался приказ, и воины устремились вперед. Нет, это были не разбойники, это были повстанцы. Со свистом полетели сорвавшиеся с тетив стрелы. Они на мгновение затмили солнце – и обрушились на врага. Так и не успевшие вступить в бой воины падали, хватаясь руками за пробившие их тела дротики. За первой волной стрел пронеслась еще одна, и еще. А потом два войска схлестнулись, словно огромные морские волны. Загрохотало железо, послышались отчаянные крики и проклятия. Никто больше не стрелял, боясь поранить в этой суматохе своих. Теперь все решала только сила. И хитрость. Военную смекалку никто не отменял, и я видел вражеских командиров, наблюдавших за схваткой со стороны. И «наших» командиров, готовых в любую минуту выхватить оружие и броситься в бой, только бы поддержать дух своего войска. А дух этот ослабевал. Враг давил, и сейчас уже было ясно, что нужно вмешаться, иначе повстанцы побегут. Вдалеке, на холме, появилась фигура конного воина. Что-то в ней показалось мне знакомым. Всадник воздел меч, и тут я узнал его, узнал и закричал, забыв, что это видение:

– Сир Джам!

…Картинка рассыпалась, видение пропало, словно туман под порывом резкого ветра.

– Сир Джам! – услышал я собственный голос.

Прошло, кажется, всего мгновение. Вскинутый меч устремился вниз, выбивая у меня из рук мой короткий клинок. От удара ослабевшие запястья свело судорогой. Меч грохнулся на землю, приминая траву. Тут же у меня перед носом возникло несколько обнаженных клинков. Я медленно поднял руки. За спиной звякнуло, чертыхнулся Эйо. Видимо бывший начальник стражи тоже оказался обезоруженным. С грустью я наблюдал, как прижимают к дереву Ирка, заставляя его бросить арбалет. Все было кончено.

Нас довольно грубо обыскали и связали. Эйо попытался вырваться, и, получив по затылку рукоятью топора, обмяк в руках нападавших.

– Смотри-ка, – немолодой лысый мужчина с крестообразным шрамом на щеке, видимо, старший среди наших пленителей, развернул узелок, хранившийся у Эйо. – Да тут на приличный трактир наберется.

– Я же говорил – разбойники! Вздернуть бы их… – проворчал один из воинов, перебирая наше оружие.

– Уверяю вас, – возразил Ирк, – мы никоим образом не разбойники, это было найдено нами по дороге…

– Ага, в канаве валялось, – загоготали окружающие. – Постыдился бы, дед! На старости лет связался с бандитами, а теперь еще врешь. Перед смертью, между прочим, врешь! А перед ней каяться полагается.

Мне стало нехорошо. Глупость какая! Неужели же моему пути суждено оборваться в этом безымянном лесу…

– Старшой, что делать будем? – обратился один из нападавших к лысому солдату.

– Ну, а что тут говорить… – он пожал плечами, – сир Джам, да пребудут с ним Духи, помнится, утверждал, что с разбойниками разговор один…

– Постойте! – вскрикнул я, – вы знаете сира Джама?!

Незнакомцы замерли, на лицах было удивление и настороженность.

– Мы-то ладно, а вот откуда ты его знаешь? – удивился лысый мужик.

– Я оруженосец сира Рона! – поспешил я с ответом. – Только что вернулся из Магниссии, где вместе с сиром Джамом открыл врата нового города…

Я запнулся, в горле пересохло, не хватало дыхания. Я выпалил все одним духом, настолько был силен подгонявший меня страх.

Предводитель потер шрам, внимательно поглядел на меня.

– Что-то я тебя никак не припомню, а я с сиром не один год провел.

– Так я и не говорю, что служил у сира. Я ему помогал.

Солдат слегка пожал плечами:

– И где же ты ему помогал?

– Я ж говорю, в Магниссии! – выпалил я.

– Что-то не очень верится, – заметил мужик, что держал меня.

– А может, правду говорит? – спросил другой.

– Эймс, ты что-нибудь про такое знаешь?

– Не, мы же с сиром в Пули не попали, наш отряд в Пуно застрял, а когда мы до порта добрались, он уже отбыл. Так что если этот оборванец прибился к сиру в Пули, может, и правду говорит.

– В Пули я ни к кому не прибивался, – возразил я и тут же пожалел об этом.

– Как же ты тогда в Магниссию попал?

– Я сира Джама в Селенсии ждал, есть такой городок на восточном побережье.

Такой ответ еще больше озадачил собеседников, и тогда, понимая, что терять мне, в принципе, нечего, я рассказал незнакомым мне людям историю о Рам Дире. Рассказал я, конечно, не все. Многие детали я утаил, но и без этих деталей история вышла более чем странная.

– Как же ты здесь оказался? – с неподдельным удивлением спросил меня лысый вояка.

– Я сам не знаю, последнее, что помню – взрыв, треск, а потом раз и Виллон, – ответил я.

– По-моему, он нам просто зубы заговаривает! – бросил кто-то из воинов.

– Нет, все это – чистая правда, – вмешался Ирк. – И это говорю вам я, Ирк Мудрый, отшельник из Буа. Если же вы не знаете, кто я, то позвольте рассказать…

На удивление историю своей жизни Ирк умудрился поведать всего за несколько минут. Все было четко и по существу. Судьба Ирка поразила солдат не меньше моего рассказа. Но все же договорить Ирк не успел, потому что пробудился Эйо, и посыпалась такая брань, что мне сразу захотелось заткнуть уши. В этот раз, правда, никто Эйо не остановил. А когда бывший стражник сделал паузу, чтобы перевести дух, один из солдат с неподдельным восхищением заметил:

– Давно я такого не слышал! Прямо как наш старина Логгон.

– Не знаю, как все прочие, а этот рыжий точно солдатом был, – согласился другой, – такие загибы только в казарме можно выучить.

– Не был, а есть, урод ты дерьмоухий! – рявкнул Эйо. – Приняв присягу, верен ей навсегда, а мой сир меня от моих обязанностей не освобождал, так что как был я солдатом сира Рона, так им и остаюсь. Ясно вам, соплежуи друсливые?

– Ты на чьей стороне воевал, браток? – спокойно спросил его лысый.

– Думаешь, если б я за короля дрался, то стал бы с тобой лясы точить?

– Нет, – честно ответил солдат.

– Вот то-то и оно. Да помогите уже кто-нибудь встать, башка гудит…

Нас развязали, но расспросы на этом не закончились. Более того, беседа затянулась на пару часов. Уже был состряпан ужин, уже звенели над ухом летящие на огонь костра комары и слипались сонно глаза, а мы все продолжали и продолжали делиться историями. Так прошла ночь. А наутро, толком не выспавшись, мы тронулись в путь, уже будучи спутниками. Наш отряд пополнился на шесть человек, все солдаты-мятежники, что сражались вместе с сиром Джамом. Командовал ими бывший сержант, Эймс Олинс.