Галина Полынская - Дверь в Зарабию (Озеро затерянных миров) Страница 5

Мира рассмеялась.

– Бабуля пришла в ужас, когда я принесла маленького Бантика, особенно, когда узнала, сколько денег я на него потратила. Но ведь такой красивый породистый кот не может стоить дешево, он же аристократ. А потом бабуля узнала его получше, поняла, что он славный парень, и полюбила его. Не так сильно, как я, по-своему, но полюбила.

– А что у Банта за порода?

– Гималайский.

– Странная у него расцветка.

– Ага, по цвету как сиамский, а пушистый, как персидский, но это не случайно, это ему так по породе положено.

– Симпатяга.

– Слушай, – остановилась Мира, – я уже устала, если ты так сильно трусишь, то подержи кота, я залезу на дерево и посмотрю, далеко ли нам еще.

Раздумывал Ром так долго, что у Миры едва хватило терпения.

– Ладно, я сделаю это, – тяжело вздохнул он, – тебе не стоит лазить по деревьям.

Крепко зажмурившись, Ром медленно стал подниматься вверх и завис над верхушками.

– Выше.

Зажмурившись еще крепче, он приподнялся еще на пару сантиметров.

– Еще выше.

Еще пара сантиметров.

– Выше!!

От этого окрика Ром невольно взлетел метра на полтора.

– И глаза открой, вот ведь несчастье какое!

Открыв глаза, Ром завел низким басом:

– А-а-а-а-а!!! Снимите меня отсюда-а-а!

– Смотри, что по сторонам!

– Деревья… – украдкой огляделся он, неуверенно покачиваясь в воздухе, как на палубе корабля в сильный шторм.

– И что еще? – от нетерпения Мира переступала с ноги на ногу.

– Ничего, только деревья.

– Везде? – удивилась девочка. – И больше вообще ничего нет?

– Там далеко впереди что-то темнеет, не разберу что именно. Можно мне спуститься? Я сейчас умру, обрету тело, упаду и разобьюсь…

– Спускайся, – вздохнула Мира, – с такими серьезными проблемами тебе необходима консультация хорошего психолога и не одна к тому же.

Спустившись, он отдышался и успокоился.

– Так, – Мира присела под дерево и стала развязывать кроссовки. – Неужели бабуля ошиблась и направила нас неизвестно куда?

– Она очень давно не была в Зарабии, – Ром наблюдал, как девочка вытряхивает из кроссовок крошечные камешки, – здесь многое могло измениться, даже рощи этой не было.

– Меня только одно волнует: где папин дом? До ночи тут гулять совсем не интересно. Я вообще не люблю в темноте ходить по незнакомым местам.

– Тогда идем скорее, должен же тут быть хотя бы домик сторожа, у него и спросим.

Мира обулась, потуже зашнуровала бело-голубые кроссовки, и они отправились дальше. Мимо проплывали ветви с мелкими плодами, точь-в-точь спелые маслины. Мира сорвала одну и понюхала.

– Ну, как?

– Вроде ничем не пахнет.

Надкусив, она обнаружила внутри зеленоватую косточку, размерами чуть меньше самого плода, мякоти оказалось совсем мало, и толком распробовать не получилось.

– М-да, – Мира бросила косточку на землю, – ну и фрукты «вкусные и полезные», одна кость, не очень-то, наверное, доходный бизнес торговать такой бякой. Лучше уж кофе. Представляешь, спросят меня во дворе, а кем твой папа работает? А я отвечу, он не работает, он кофейный плантатор! Ой, Ром, смотри, кто это?

Из-за дерева выглядывала чья-то остренькая мордочка с подвижным коричневым носом, короткими усишками и испуганными желтыми глазами.

– Это ветуловый хрок, – ответил Ром, – он не опасный, ест листья, иногда кору грызет.

– Цыпа-цыпа, – пощелкала пальцами Мира, подманивая хрока, чтобы рассмотреть получше, тот не двигался, наблюдая за компанией из-за дерева. От страха его и без того большие глаза стали размерами с кофейные блюдца. Обеспокоенный внеплановой остановкой Аксельбант выглянул из-за плеча Миры, увидел этот экспонат и заорал дурным голосом, отпугивая неизвестного противника. Ветуловый хрок тихонько пискнул и задал стрекоча.

– Ну, зачем ты, Бантуша, напугал хрока? – девочка поправила лямки рюкзака. – Может, он с нами подружиться хотел.

На что кот ответил утробным рыком.

– Ладно тебе тигра изображать, Ром же сказал, что зверек не опасный.

Они пошли дальше. Абрикосовое солнце вошло в зенит, а роща и не думала кончаться.

– Фух! – Мира вытерла лоб. – Как я устала!

– Да, миллион километров уже прошли, – согласился Ром. – Перекусить хочешь?

– Хочу, да и Банту не мешает размяться.

Порядком помятый кот вылез из рюкзака и прошелся, потягивая лапы. Мира присела в тень под дерево, Ром постелил на землю матерчатую салфетку и принялся выгружать яства.

– А попить у нас есть что-нибудь?

– Да, вот компот в термосе.

Мира жадно припала к стаканчику с прохладным вишневым компотом.

– Ром, ты хочешь?

– Я не ем и не пью до обретения тела.

– Да? Вот здорово, мне бы так.

Поедая миндальную булочку, Мира следила, чтобы Аксельбант далеко не уходил.

– Ром, надень на него на всякий случай ошейник с бубенцом, не дай бог потеряется.

– Он на меня фырчит.

– Но он же тебя не съест! Даже укусить или поцарапать не сможет, ты ж прозрачный! Дай мне поесть спокойно, а на Банта – ошейник!

Вздыхая и печалясь, Ром достал из кошачьей корзины красный ошейник с бубенцом под золото. Пока он пытался поймать фыркающего кота, Мира доела вторую булочку, выпила компот и с новыми силами собралась в путь. Ром умудрился-таки застегнуть ошейник на кошачьей шее, за что получил град возмущенных ударов лапами. Достать прозрачного обидчика Аксельбанту не удалось, что возмутило его до крайности. И кот решил удалиться. Звеня бубенцом, он бросился напропалую сквозь ряды деревьев.

– Бант! – крикнула Мира, бросаясь за ним. – Бантуша, стой!

Кот мчался, будто за ним собаки гнались и останавливаться не думал. Отмахиваясь от гибких тонких веток, девочка пыталась его догнать. Следом тащился с вещами грустный Ром, заранее зная, что виноват он или не виноват, все равно будет виновен по всем статьям закона, который на ходу придумает для него Мира.

Глава пятая: Фабрика ветулового пана

Неожиданно деревья расступились, и Мира вылетела к большой постройке под навесом. Кот остановился и вовсю выгибал спину и топорщил хвост в акте устрашения. Мира подхватила его на руки и перевела дух. Постройка представляла собой кое-как оструганные бревна, на которых держалась крыша из толстых желтых стеблей, похожих на бамбук. Заинтересовавшись, Мира устроила Аксельбанта на плечах на манер пушистого воротника и направилась к навесу.

– Мира, ты куда? – догнал обремененный багажом Ром.

– Туда.

– Зачем?

– Затем!

– Вредина, – вздохнул флоин.

Заглянув под навес, Мира увидала плетеные корзины, доверху наполненные спелыми ветуловыми ягодами. Пять корзин стояли в ряд, чего-то ожидая.

– Есть кто-нибудь? – крикнула Мира, придерживая кота, чтобы не свалился.

– Ой, зачем ты это делаешь? – забеспокоился Ром. – Пойдем лучше отсюда!

– Куда? Кругом эта роща бесконечная, надо хоть спросить, куда идти, не до осени же тут плутать. Эй! Кто-нибудь?!

Переступив четкую границу тени, они вошли под навес и направились прямо, наугад. Впереди виднелась стена, с длинными щелями меж бревен, в стене болталась кое-как сколоченная дверь.

– Как здесь прохладно, – остановилась Мира. – Давай немного посидим, отдохнем?

– Пойдем лучше отсюда, – нервничал увешенный сумками Ром.

Мира отмахнулась от него и присела на низенькую деревянную скамеечку у одной из корзин.

Скрипнула дверь, под навес вошел высокий бородатый мужчина с корзиной ягод. Увидев Рома, он удивленно присвистнул и что-то сказал на незнакомом языке. Ром ему ответил на том же певучем наречии.

– О чем вы говорите? – недовольно произнесла Мира. – Когда двое разговаривают между собой на языке, которого не понимает третий, это оскорбительно для третьего!

– Извини, – Ром бросил вещи на земляной пол, – это зарабийский язык. Он удивился, увидав здесь флоина.

– Кажется, еще больше он удивился, увидав здесь меня, – вздохнула Мира, кивая на дядю с корзиной, он с удивлением разглядывал девочку. – Сажи ему, кто мы такие и чего нам надо.

– А ты сейчас сама сможешь сказать.

– Это как же? Я не знаю языка.

– Знаешь, мы с Моди с тобой с самого младенчества разговаривали только на зарабийском, а потом внушили, что ты якобы его забыла, чтобы не мешал тебе, а сейчас ты его без труда вспомнишь.

– Да ладно, – Мира недоверчиво смотрела на парящего в тенечке Рома, – прямо-таки и вспомню…

– Да. Попробуй. Закрой глаза и загляни внутрь себя – и увидишь, как из сознания начнут всплывать слова и буквы.

– Хорошо, – Мира устроилась поудобнее, поправляя пушистый хвост Аксельбанта, то и дело щекочущий ее нос. – Только скажи этому дядьке, пусть поставит корзину, а то пуп развяжется.

Закрыв глаза, Мира постаралась отгородиться от всего и всех. Заглядывать внутрь себя она не особо любила, а чего там смотреть, – темным-темно, только изредка возникают мутные разноцветные не то пятна, не то кляксы. Разглядывая голубовато-зеленоватые круги, Мира особенно ни на что и не надеялась, опасаясь уснуть, как вдруг, темнота чуть посветлела и откуда-то из глубины, стали подниматься песочно-желтые спирали причудливых букв. Спирали раскручивались, буквы складывались в слова, и бабушкин голос проговаривал их вслух. Как зачарованная, девочка разглядывала песочные слова и слушала мягкий певучий голос.