Антон Орлов - Крысиный Вор Страница 52

Минувшим летом Орвехт выполнял задание Ложи в Суринани вместе с амулетчиком Зомаром Гелберехтом. Тот получил тяжелое ранение в схватке с амуши, и тогда господин Суно, чтобы спасти помощника, усыпил его и поместил в «Пламенный конус», использовав для этого амулет, в который заключена пойманная саламандра. Зомар уже который месяц спит в одной из комнат обветшалого заброшенного дворца на окраине пыльного городка. Ни олосохарскому народцу, ни людям до него не добраться: любой, кто шагнет внутрь сияющего конуса, сгорит в мгновение ока. Почти любой.

В одной старинной книге о стихийных сущностях нашлось упоминание о «тех, кому живое пламя саламандры не причинит вреда – это хозяин всех саламандр в Сонхи, а также его заменщики». Иначе говоря, для того чтобы вызволить Зомара, нужен либо Страж Мира (о котором ничего не известно, кроме того, что он есть), либо другое существо той же непостижимой природы, которое при необходимости могло бы занять место Стража.

У господина Тейзурга и впрямь есть знакомый, который был Стражем много тысячелетий тому назад, а потом ушел из Сонхи и поселился в другом мире. Беда в том, что Тейзурга на ближайшие десять лет лишили способности путешествовать по мирам.

Где откопала свою сказку девчонка в птичьей шапочке? А если сочинила сама, откуда она знает о тех, кому не страшен огонь саламандры?

Если еще ее встречу, обязательно расспрошу, решила Хеледика.

Она не была знакома с Зомаром Гелберехтом, но несколько раз видела его в резиденции Светлейшей Ложи. Когда его ранили в Мадре, он попросил господина Суно передать ей свой талисман – китонскую фигурку-тауби, свернувшуюся кошку, вырезанную из полупрозрачного сумеречно-синего камня.

Если держишь в руке тауби, это помогает унять тревогу, восстановить душевное равновесие. Вначале Хеледика с подарком не расставалась, но потом отвела ему почетное место в ящике комода и доставала изредка, «чтобы тауби не заскучала».

Зомар мог не знать (или все-таки знал?), что в состав редкого поделочного камня окинила, добываемого жителями нелюдской страны Китон в Унских горах, входит кремнезем – минерал, подвластный песчаной ведьме, поскольку из него-то по большей части и состоит на вещественном уровне песок великого Олосохара. Благодаря этому талисман Зомара был для Хеледики словно книжка – истрепанная, с вырванными или замазанными страницами, с плохо различимыми картинками, но кое-что прочитать можно. Обрывки впечатлений, которые принадлежали двум китони и трем людям, пробивались сквозь ласковое волшебство талисмана – словно лезли из земли ростки сорняка.

Хрупкий малорослый резчик с молочно-белой кожей и округлыми роговыми выростами на голове, напоминающими то ли черепаховый гребень, то ли костяной венец – так выглядят все представители народа китони, – подарил фигурку из синего окинила своему родственнику. Тот держал лавку шелковых тканей в городе под названием Нгендла, и во время ларвезо-китонской войны его едва не убили солдаты Светлейшей армии. Раненный, он прятался в сарае, в то время как завоеватели грабили его лавку, и там на него наткнулся молодой сурийский наемник, тоже высматривавший, чем бы поживиться.

В Аленде бытует мнение, что ларвезийцы – люди просвещенные, а сурийцы сплошь головорезы, но парень оказался мягкосердечней своих собратьев по оружию, вдобавок его семья почитала Тавше. Во славу Милосердной он перевязал несчастному торговцу руку и позволил ему уйти. Вряд ли он рискнул бы так поступить в присутствии своих товарищей – на это потребовалось бы куда больше смелости, чем для самой страшной рукопашной схватки, – но те, на его счастье, ничего не видели. А китони, у которого даже кошелек не отобрали, подарил своему спасителю тауби: откупился дорогой сердцу вещицей от беды, согласно распространенному в тех краях поверью.

Чтобы талисман не утратил свое тихое волшебство, новый владелец должен или получить его в подарок, или найти, но ни в коем случае не купить, не украсть, не отнять силой.

После войны Кизбур связался с компанией сорвиголов, которые промышляли вылазками в Исшоду – страну в юго-восточной Суринани, разоренную и захваченную волшебным народцем. Время от времени бывает, что на какой-нибудь территории народец обретает великую силу и начинает вовсю куражиться. Жителям тогда только и остается, что собирать свое добро да поскорее уходить из окаянного края. Спустя два-три века праздник для распоясавшейся нечисти закончится, и люди смогут вернуться обратно, а земля там в первые годы будет на диво плодородна, урожаи обильны, к домашней скотине никакая хворь не пристанет.

Есть гипотеза, что мир Сонхи таким образом залечивает раны, нанесенные ему бесцеремонно хозяйничающим человеком: своего рода защитный механизм, неудобный для людей, зато спасительный для природы. Существуют, впрочем, и другие гипотезы, объясняющие сей феномен.

Так или иначе, а в Исшоде сто семьдесят лет тому назад докопались до «черного земляного масла», и вначале местные феодалы продавали его за большие деньги, жили припеваючи, ели-пили на золоте, а после, когда запасы иссякли, начали повсюду рыть – вдруг еще найдется? Не щадили ни травяные пустоши, ни рощи, ни возделанные поля. Вот тогда-то и началось… Нынешние обитатели сурийских кварталов в Ларвезе – это в большинстве потомки беженцев из Исшоды.

В обезлюдевшую страну пробирались охотники за сокровищами и амулетами. Иногда они возвращались назад с ценной добычей, иногда не возвращались, как повезет. Кизбуру не повезло, его растерзали стиги – костяные ящеры о двенадцати лапах, зубастые прыгучие скелеты. У этих тварей ни желудка, ни кишечника, но они насыщаются жизненной силой, разрывая жертву на куски.

Вырезанная из синего камня кошка из далекой озерной страны осталась лежать в луже крови, а потом на высохшей земле. Так и лежала, пока не попалась на глаза исхудалой женщине, которая искала в траве улиток. Луч солнца заставил тауби вспыхнуть спафировой звездочкой, и Мехелат подняла находку.

Людей в Исшоде осталось немного, и жизнь у них была незавидная. Мехелат в свое время не ушла вместе с караваном беженцев, потому что не захотела бросить разбитого параличом мужа. Впрочем, его давно уже не было в живых. Она собирала и варила улиток, ночевала в заброшенных постройках, не задерживаясь подолгу на одном месте. Хеледика предположила, что она, по всей вероятности, была амулетчицей, хотя и необученной, и благодаря этому ей столько времени удавалось прятаться от народца.

Она подобрала маленького Зомара, у которого погибли родители, но через год после этого ее искалечили амуши. По просьбе Мехелат мальчик набрал смертельно ядовитых ягод, выжал сок и дал ей выпить – сама она не смогла бы этого сделать, у нее на руках не осталось ни одного пальца, да и ходить она тоже больше не могла. Перед смертью Мехелат сказала, чтобы он взял себе тауби. Вскоре после этого Зомару сказочно повезло: ему встретился добрый волшебник. Ну, может, почтенный Гелберехт, командированный в Исшоду для сбора интересующих Ложу сведений, и не был человеком большой доброты, зато он разглядел в чумазом мальчишке способного амулетчика и забрал его с собой из этой пропащей страны.

Ведьма впитала обрывки знаний о каждом из прежних владельцев талисмана, как песок впитывает влагу. Ей даже удалось увидеть кое-что из того, что попадалось им на глаза.

Фонтан посреди площади в китонском городе: белокаменный в виде большого гриба, а вокруг хоровод маленьких грибов, из их шляпок бьют журчащие струйки. Искусная резьба, плавные извилистые линии, множество изящных деталей. Дно, видное сквозь подернутую рябью воду, усыпано посеребренной галькой. Жаль, в подробностях не разглядеть – картинка была размытая и затемненная.

Душевные метания Кизбура, который по дороге в Исшоду тайком от остальных съел общий запас вяленого мяса со специями – уж очень аппетит разыгрался, вдобавок это было его любимое кушанье, – а потом убедил товарищей, что они сами все умяли и не заметили, потому что перед тем выпили лишку. Временами он сожалел об этом поступке.

Съедобные улитки, которых собирала Мехелат, и похожие на них несъедобные. Нужно смотреть в оба: если раковина чересчур крупная и отливает желтизной – сущая гадость, всю похлебку испортит. Девушке подумалось, что, попади она в Исшоду без припасов, наверняка сумеет прокормиться благодаря этой полезной информации.

Угрюмые чувства Зомара, который смотрит вслед проскользнувшей мимо Хеледике: она ему нравится, и в то же время он знает, что песчаные ведьмы состоят в отдаленном родстве с песчанницами – разновидностью опасного для людей олосохарского народца.