Стивен Эриксон - Память льда. Том 2 Страница 57

– Аномандр Рейк и большинство тисте анди вернулись в Лунное Семя. Они – и оно, – сыграют свою роль в этой войне, но впредь мы об этом рассуждать не станем.

– Даже хорошо, что Рейка здесь нет, – сказал Рат’Престол Тени, на маске которого застыла презрительная ухмылка. – Он безнадёжно непредсказуем и откровенно кровожаден.

– Чему свидетель – твой бог, – улыбнулся Керули и повернулся к Бруду. – Ответы достаточно полны, чтобы ожидать того же от меня. Как ты отметил, главная забота Совета Масок – восстановление Капастана. Тем не менее, все мои спутники не только нежданные правители города, но и служители своих богов. Никто из присутствующих не может сказать, что совсем ничего не знает о беспорядочном состоянии пантеона. Ты, Каладан Бруд, носишь молот Огни и по-прежнему мучаешься с долгом, который он на тебя накладывает. А «Серые мечи», лишившись бога, решили преклонить колени перед двумя другими, разлучённой парой. Мой бывший капитан охраны, Остряк, переродился Смертным мечом нового бога. Боги баргастов вновь обретены и представляют собой древнюю орду пока неизвестной силы и характера. Воистину, глядя на собравшихся, думаешь: единственными неаспектированными деятелями за этим столом являются Первый Кулак Дуджек и его помощник Скворец. Малазанцы.

Итковиан видел, как лицо Воеводы, Каладана Бруда, внезапно стало замкнутым, и подумал, окаком же долге носителя молота Керули столь беспечно упомянул.

Стоявший седовласый воин разорвал наступившую тишину лающим смехом.

– Ты так удачно забыл о себе, жрец. Член Совета Масок, маски не носящий. Воистину, ты кажешься нежеланным в их компании. Твои товарищи говорят о своих богах, но не ты – почему же?

Улыбка Керули была блаженной и беззаботной.

– Дорогой Каллор, как же потрепало тебя проклятье. Ты всё ещё таскаешь за собой тот бессмысленный трон? Да, похоже, что так…

– Так и думал, что это ты, – прошипел Каллор. – Такая жалкая личина…

– С физическим явлением возникли сложности.

– Ты утратил свою силу.

– Не совсем. Она… развилась, и потому мне приходится приспосабливаться и учиться.

Воин потянулся за мечом.

– Иными словами, я могу убить тебя прямо сейчас…

– Боюсь, нет, – вздохнул Керули. – Разве только во сне. Но ты же больше не видишь снов, правда, Каллор? Каждую ночь Бездна распахивает тебе объятия. Забытьё, небытие – твой личный ночной кошмар.

Бруд, не поворачиваясь, пророкотал:

– Убери руку от оружия, Каллор. Моё терпение на исходе.

– Перед тобой сидит не жрец, Воевода! – отрывисто сказал воин. – Это Старший бог! К’рул собственной персоной!

– Об этом я догадался, – вздохнул Бруд.

На протяжении полудюжины ударов сердца царила тишина, и Итковиан почти слышал, как со скрипом и скрежетом смещается баланс сил.

– Если быть точным, – проговорил тогда Керули, – ограниченное явление бога.

– Добро бы так, – перебил Остряк, не сводя с него взгляда кошачьих глаз, – учитывая судьбу Драсти.

По гладкому, круглому лицу Старшего бога проскользнуло скорбное выражение.

– Боюсь, на то время – очень ограниченное. Я сделал всё, что мог, Остряк. И сожалею, что этого оказалось недостаточно.

– Я тоже.

– Что ж, – вклинился Рат’Престол Тени, – тогда ты вряд ли можешь быть членом Совета Масок, верно?

Малазанец, названный Скворцом, разразился хохотом, от которого вздрогнули все сидевшие за столом.

Скалла повернулась к Высшему жрецу Тени.

– Твой бог хоть в курсе, какой у тебя на самом деле умишко? В чём дело-то? Старшие боги не знают секретного рукопожатия? Маска у него слишком реалистичная?

– Он бессмертен, шлюха!

– Это гарантирует ему старшинство, – отметил Остряк. – Рано или поздно…

– Думай, над чем зубоскалишь, крысоед!

– И если ты осмелишься ещё раз сказать такое про Скаллу, я тебя убью, – сказал даруджиец. – Что до шуток – тут сложно не шутить. Мы все пытаемся делать выводы из всего этого. Старший бог вступил в борьбу… с тем, что мы считали империей смертных. Тёмная Бездна, во что мы ввязались? Но ты, твоя первая и единственная мысль – членство в жалком, напыщенном совете. Престолу Тени сейчас должно быть очень неловко.

– Думаю, он к этому привык, – едко сказала Скалла, глядя на Высшего жреца, – если речь идёт об этом слизняке.

Рат’Престол Тени изумлённо вытаращился на неё.

– Вернёмся к тому, что нам предстоит, – сказал Бруд. – Твои слова приняты, К’рул. Паннионский Домин тревожит всех нас. Как боги и жрецы вы, без сомнения, найдёте, чем заняться в противостоянии тем угрозам, которые он представляет пантеону и Путям, хотя мы оба знаем, что они не напрямую исходят от Паннионского Провидца. Я говорю о том, что мы здесь обсуждаем организацию сил, которые двинутся с нами дальше на юг, по реке, в сердце Домина. Приземлённые разговоры, но тем не менее необходимые.

– Принято, – ответил К’рул. И добавил: – Временно.

– Почему временно?

– Я предвижу, что на этой встрече слетит несколько масок, Воевода.

Хумбролл Тор прочистил горло.

– Направление достаточно ясно, – прорычал баргаст. – Кафал.

Его сын кивнул.

– Разделение сил, вожди. Часть к Сетте, часть на Лест. Сходимся в Маурике и оттуда – прямо на Коралл. Племя Белолицых баргастов пойдёт с Войском Однорукого, потому что мы оказались здесь их усилиями и моему отцу нравится чувство юмора этого человека, – он махнул рукой в сторону Скворца, тот поднял брови, – как и нашим богам. Желательно, чтобы «Серые мечи», набирающие новобранцев из тенескаури, оказались в другой армии, ибо Белолицые не потерпят этих новобранцев.

Новый Кованый щит заговорила:

– Согласна, при условии, что Каладан Бруд и его разномастное войско потерпят наше присутствие.

– Вы правда видите в этих созданиях что-то стоящее? – спросил её Бруд.

– Мы все чего-то стоим, сударь, – когда принимаем на себя бремя прощения и очищения.

Сказав это, она посмотрела поверх голов и встретилась глазами с Итковианом.

И это мой урок? – подумал он. – Почему же её слова тогда вызывают во мне одновременно гордость и боль? Нет, не слова, не совсем. Её вера. Та вера, которую я, к своей скорби, потерял. Это чувство – зависть, сударь. Отбросьте её.

– Ну, тогда мы их стерпим, – сказал Каладан Бруд после паузы.

Дуджек Однорукий вздохнул и потянулся за своим кубком.

– Вот всё и решилось, Бруд. Проще, чем можно было ожидать, не так ли?

Воевода обнажил зубы в довольной, но жёсткой ухмылке.

– Да. Мы идём одной дорогой.

– Тогда время перейти к другим вопросам, – проговорила Рат’Огнь, глядя на Каладана Бруда. – Ты – тот, кому был дарован молот, средоточие силы Огни. Тебе было поручено задание: пробудить её в час величайшей нужды…

Ухмылка Воеводы стала опасной.

– И уничтожить все цивилизации мира, да. Не сомневаюсь, её нужда кажется тебе более чем достаточной, Высшая жрица.

– А ты смеешь возражать? – рявкнула она, подаваясь вперёд и опираясь на стол. – Ты предал её!

– Нет. Я ограничил её.

Ответ Воеводы лишил жрицу дара речи.

– В Даруджистане есть лавка торговца коврами, – сказал Остряк. – Чтобы пройти по полу лавки, нужно снять эти произведения ткаческого искусства, слой за слоем. Так же и с уроками, которые смертные раскладывают перед богами. Жаль, что те продолжают спотыкаться – кажется, могли бы уже чему-то научиться.

Рат’Огнь набросилась на него:

– Молчать! Ты ничего об этом не знаешь! Если Бруд ничего не сделает, Огнь умрёт! А если она умрёт – умрёт и вся жизнь в этом мире! Вот каков выбор, глупец! Низвергнуть несколько развращённых цивилизаций или уничтожить всё до конца – что бы ты выбрал?

– Ну, раз ты спрашиваешь…

– Я отменяю свой вопрос, ибо видно, что ты настолько же безумен, как и Воевода. Каладан Бруд, ты должен отдать молот. Мне. Здесь и сейчас. Требую именем Огни, Спящей богини.

Воевода встал, отстегнул оружие.

– Держи, – и протянул жрице молот правой рукой.

Глаза Рат’Огни сверкнули, она выпрямилась, обошла стол.

Схватила обитую медью ручку молота обеими руками.

Бруд разжал пальцы.

Молот обрушился на землю. В воздухе раздался хруст костей жрицы. Она закричала, и сам холм задрожал под весом массивной головки молота. Кубки заплясали на столе, расплёскивая по всей поверхности красное вино. Рат’Огнь упала на колени, выпустив молот, сломанные руки бессильно обмякли.

– Артантос, – позвал Дуджек, глядя на Бруда, который безразлично смотрел вниз, на женщину. – Найди нам целителя. Хорошего.

Солдат, который стоял за Первым Кулаком, ушёл.

Воевода обратился к Верховной жрице.

– Женщина, разница между тобой и твоей богиней – в вере. Это просто. Ты видишь только два варианта. Воистину, Спящая богиня сперва тоже так считала. Она дала мне это оружие и дала свободу выбора. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что́ же ещё она мне передала. Я удерживался от действий, удерживался от выбора и считал себя трусом. Возможно, я всё ещё трус, но наконец-то к страху прибавилось немного мудрости…