Кристи Голден - Варкрафт Страница 6

Дуротан закрыл глаза и вздохнул. Было почти больно вспоминать острые, знакомые укусы зимы, когда мороз испытывал их тела, пока они бросались на отбивающуюся добычу. Крики, запах свежей крови, сытный вкус мяса. То были хорошие годы. Дуротан вытянулся на шкурах рядом с женой, оживляя в памяти первую ночь после возвращения Драки из Изгнания. Молодой орк выспрашивал у нее истории о ее странствиях, и они лежали рядом, точь-в-точь как сейчас, на спине – только не прикасаясь друг к другу. Они смотрели на звезды и клубы дыма, поднимающиеся от костра.

И он был счастлив.

– Я придумывала имя, – продолжила Драка.

Дуротан заворчал. Он был зол на себя самого за эту ностальгию. Сон Драки был всего лишь сном, простым и честным, а не сознательным, тщательно выпестованным воспоминанием. И время, которое мечтал вернуть Дуротан, безвозвратно ушло.

Сжав ладонь супруги в своей, он сказал, чуть поддразнивая:

– Держи его при себе, жена. Я выберу имя, когда встречусь с ним… или с ней.

– Да? – насмешливо протянула Драка. – И как же великий Дуротан сможет дать имя собственному сыну, если я не пойду с ним?

– Сыну?

Дуротан приподнялся на локте и уставился на жену, приоткрыв рот. До этого он всегда готов был принять как рождение сына, так и дочери.

Лишь бы ребенок оказался здоровым, а пол имел меньшее значение. Женщины Северных Волков были свирепыми воительницами – и Драка служила тому отличным примером. Однако традиция гласила, что титул вождя может перейти по наследству лишь к сыну.

– Что, теперь у тебя видения, как у Дрек’Тара?

Пожав плечами, она улыбнулась:

– Я просто… чувствую это.

Дуротан снова вспомнил о той первой ночи и обо всех остальных, что они с тех пор провели вместе. Ему не хотелось думать о долгой веренице ночей, которые им придется прожить друг без друга. Не хотелось думать о том, что он не будет присутствовать при рождении сына.

– А ты сможешь спрятать свой жирный живот? – спросил он, ухмыляясь в ожидании ответной колкости.

Драка, знавшая мужа вдоль и поперек, стукнула его по плечу – любовно, но довольно сильно.

– Лучше, чем ты сможешь спрятать свою жирную башку.

Из груди Дуротана вырвался искренний смех – целительный бальзам для его души, – и Драка расхохоталась вместе с ним. Они снова легли рядом, и снова ладонь Дуротана легла на ее живот, оберегая их сына. Они войдут в этот новый мир вместе.

Что бы ни случилось.

3

На следующее утро Драка стратегически прикрыла живот небольшим круглым щитом, украшенным бивнями, и оглянулась на супруга. Он кивнул, чуть успокоенный тем, что жена смогла скрыть свою беременность и одновременно защитить их нерожденного сына. Последние годы были настолько тяжелыми, что Драка не сумела набрать ни капли лишнего веса, не считая того, что уходило в ребенка. Ни расплывшиеся мышцы, ни округлившееся лицо не выдали бы ее положение теперь, когда живот был закрыт. И хоть сейчас это послужило им на пользу, вождь ощутил укол сожаления при мысли о том, что жена его терпела такие лишения.

Дрек’Тар надел плащ и пониже натянул капюшон, чтобы скрыть седые волосы, а изуродованное лицо спрятал под полоской ткани. Второй шаман, Пелкар, долгие годы ухаживавший за стариком, должен был вести его. Когда все собрались в ожидании приказа двигаться к «дырке в земле», Дуротан подошел к ним.

– Я не могу обещать, что вас не раскроют, – сказал вождь. – Если вы не захотите так рисковать, никто вас не упрекнет.

– Мы понимаем, – ответил Дрек’Тар. – Все будет так, как угодно Духам.

Дуротан кивнул. Драка уже попрощалась с Гейей и теперь отошла в сторону. Дуротан положил руки на плечи матери.

– Пока нас с Оргримом не будет, ты в ответе за наш клан, – сказал ей он. – Не могу придумать, в чьи руки надежней вверить благополучие Северных Волков, чем в руки сказительницы.

Глаза Гейи были сухи, и она стояла прямо и твердо.

– Я готова защищать их ценой своей жизни, сын мой. И когда ты вернешься, мы с радостью присоединимся к вам в этой новой зеленой стране.

Все понимали, что возврата может и не быть. Слишком многого они не знали об этом обетованном крае. Им придется добираться туда с помощью магии, не имея ни малейшего представления о том, что ждет впереди, не считая рассказов Гул’дана. А что, если он солгал? Что, если их там поджидают опасности, настолько ужасные, что даже орку не под силу с ними справиться? В конечном счете, это не имело значения. То, что они оставляли за спиной, было невыносимо.

– Я уверен, что мы быстро покорим те края, – произнес Дуротан, надеясь, что голос его звучит так твердо, как ему бы хотелось.

Затрубили рога, призывая уходящих. Дуротан обнял Гейю. На мгновение она отчаянно вцепилась в него, а затем опустила руки и отступила. Дуротан оглядел свой клан: детей и взрослых орков, мужчин и женщин – мастеров и шаманов, не воинов. Он сделал для них все, что мог.

А теперь пришло время узнать, можно ли доверять словам Гул’дана.

Орки Чернорука вели их, выстраивая кланы в один поток коричневой и зеленой кожи, блестящей стали и тусклой белой кости, бредущий сквозь тучи пыли. И снова Дуротана поразил вид такого множества орков, марширующих плечом к плечу и объединенных общей целью. В груди его вспыхнула надежда. Они были орками! И разве было для них что-то невозможное? Какие бы существа их не ждали там, им суждено пасть под быстрыми ногами, разящим оружием и громкими криками «Лок’тар огар!».

Он взглянул на Драку. Та ухмыльнулась ему, быстро сжала руку – а затем отпустила. Никто не посмотрел на нее дважды. Дуротан шагал вперед с Громовым Ударом в руке и Секачом за спиной.

Один из орков Чернорука рысцой побежал вдоль ряда, выкрикивая инструкции.

– Сворачивайте направо!

Дуротан и Драка подчинились.

И тут они увидели.

– Адский Крик был прав, – пробормотал Дуротан. – Это не просто дыра в земле.

Весь клан Дуротана занял бы лишь малую часть расчищенной площадки, и мог плечом к плечу пробежать сквозь огромное каменное сооружение, прежде скрытое песком. Оно возвышалось перед ними, величественное, гигантское, с колоссальным крылатым змеем, свившимся на крыше. Две высеченные из камня статуи со скрытыми капюшонами лицами, каждая высотой в сотню орков, стояли по обе стороны от входа. Правая фигура и столб, из которого она была вырезана, были целиком очищены от земли. Левая часть ворот все еще отчасти скрывалась в песке. Там виднелись строительные леса и лебедки, тянувшие вверх рабочих, до сих пор трудившихся над великими Вратами. Орки, суетившиеся на лесах, выглядели не больше блохи. Тут и поначалу порядка было немного, а чем больше воинов подходило и замирало при виде титанической, высеченной из камня постройки, тем меньше его оставалось. Все разом заговорили. Дуротан видел орков Чернорука, рассерженных и измотанных. Те раз за разом выкрикивали приказы, но никто их не слушал. Орки были свирепы, дики и могучи. Они подчинялись вождям кланов, однако черные от татуировок руки командующего явно не смогут разгрести ту уйму забот, что выпадет на его долю при управлении множеством независимых бойцов.

– Дуротан! – окликнула его Драка. – Смотри!

Она указала на самую верхнюю ступень портала. Там стоял Гул’дан – его зеленую кожу нельзя было перепутать ни с чем. Когда Дуротан увидел шамана, ему показалось, что с первого появления Гул’дана на Хребте Ледяного Огня прошли считаные дни. Он выглядел точно так же, как и тогда, и по-прежнему опирался на посох, украшенный черепами небольших зверьков и осколками кости. Капюшон плаща частично скрывал его изрезанное морщинами лицо, но даже с такого расстояния Дуротан видел белую бороду Гул’дана и его особенные глаза, мерцавшие тошнотворно-яркой зеленью. Плащ колдуна был утыкан шипами, а на них было насажено еще больше крошечных черепов. И сейчас, как и в тот раз, Дуротан передернулся, ощутив непреодолимую и острую неприязнь. Он вспомнил слова, произнесенные Дрек’Таром при первой встрече с Гул’даном: «Тени липнут к этому орку. Смерть идет за ним по пятам».

Следом за согнутым колдуном шагала его служанка, полукровка Гарона. На ее тонкой шее висела слишком тяжелая на вид цепь. Ее Дуротан тоже помнил. Она сопровождала хозяина оба раза, когда Гул’дан преодолел тяжкий путь на север, чтобы поговорить с Северными Волками. Во второй раз она сумела передать предупреждение клану Дуротана: «Мой хозяин опасен, и помыслы его темны». Она не пресмыкалась, подобно другим рабам. И в самом деле, если бы не презрительные взгляды, которыми орки награждали Гарону всякий раз, когда вообще удосуживались взглянуть на нее, Дуротан мог бы решить, что хозяйка здесь она, а не колдун.

Только теперь вождь Северных Волков осознал, что эти двое шагают мимо клеток, построенных из переплетенных, мертвых древесных ветвей. Клетки были под завязку набиты голубокожими телами.

Пленники-дренеи.

Одна из них, женщина, умоляюще протянула руку и стиснула запястье Гароны. Выглядело это так, словно она о чем-то просила эту странную полукровку, однако Гарона вырвала руку и заговорила с Гул’даном.