Дмитрий Казаков - Белые стяги победы Страница 6

А неделю назад Сияющий Орел призвал к себе и маму.

Ардил остался один – родственники у него если и имелись, то далеко, и он о них не знал, обитателям соседних хибар было не до чужого мальчишки, своих бы прокормить. Маму похоронили на кладбище для бедняков, что рядом с Желтым болотом, а поскольку денег, чтобы заплатить за погребение, у него не нашлось, то город забрал себе дом вместе со всем, что в нем отыскали.

Стражник позволил взять лишь мешок с вещами, да и тот перетряхнул.

– Что, выгоняют тебя? – прохрипел старый Пардик, наблюдавший за работой подмастерьев с безопасного расстояния, и козлиная борода его затряслась, из нее полетела рыбья чешуя и какие-то огрызки. – Я всегда знал, что так кончится, папка твой, он ведь не просто так тогда умер, они по заслугам получили, отродья Хаоса, гнусные заброды с запада…

И старик мелко захихикал.

– Ты облезлый дурак! – крикнул Ардил, повернувшись к Пардику. – Тоже умрешь!

Слезы хлынули ручьем, и мальчишка кинулся прочь, захлебываясь в рыданиях, не разбирая дороги, натыкаясь на людей. Словил затрещину, едва не раздавил взвизгнувшую псину, въехал лицом в мокрое и холодное, развешенное на веревках белье, но не обратил на это внимания, как и на визгливые крики его хозяйки, и очутился за пределами квартала, на берегу моря.

Равнодушное и спокойное, оно продолжало шуметь.

Ардил уселся на песок, бросив мешок рядом, и обхватив колени, и как следует выплакался. А затем он вытер лицо, умылся, и стал думать, что делать дальше – возвращаться в Дыру нельзя, там делать нечего… будь у него хоть отцовы инструменты, он бы мог стать бродячим подмастерьем, но и их нет… идти в город? Туда не пропустят стражники в воротах, да и зачем?.. остается место, куда стекаются все, не имеющие жилья и гроша за душой… порт.

– Тот, кто делает, справится всегда, – вспомнил он любимую папину поговорку.

Вновь накатило желание заплакать, но он сдержался – все, хватит одного раза.

Надо идти, отыскать место для ночлега, пока не начало темнеть, и добыть чего-нибудь съестного, а то последний раз ел еще вчера, и в брюхе начинает посасывать. Поднявшись, Ардил зашагал в ту сторону, где поднималась над водой угловая башня, прозванная меж жителей Длиарна Пальцем, а за ней виднелись силуэты стоявших в гавани кораблей.

Раньше он всегда бегал на них смотреть, мечтал, что уплывет на одном…

А может быть, и вправду уплывет, попросится на судно к смуглым морякам с Отрезка или к одетым пестро и смешно торговцам из Вольных городов, они возьмут его с собой, и Длиарн исчезнет за горизонтом, и он вернется сюда через много лет, взрослым и богатым, и все ему будут завидовать, и старый Пардик, и близнецы из Козлиного Тупика…

Но для начала нужно пережить эту ночь.

Палец остался позади, начали попадаться причалы, к которым швартовались рыбачьи баркасы, маленькие, не уходившие далеко от берега, и мальчишка окунулся в вонь рыбьих потрохов. Ардил судорожно сглотнул, увидев, как с одного из корабликов сгружают корзины с уловом, и подумал, что никто не заметит, если стянуть пару-тройку селедин.

Ага, вот одна из корзин совсем близко…

Он запустил руку в шевелящуюся, поблескивающую массу извивающихся тел, и тут ухо ожгло болью.

– А что ты тут делаешь, гля? – проревели прямо над головой, и Ардил понял, что его держит огромный и страшный человек – голова точно горшок, повязана цветной косынкой, безрукавка открывает могучую волосатую грудь, а на широком поясе висит длинный нож. – Воруешь, гля? Знаешь, малявка, что бывает с теми, кто берет чужое, гля?

В Длиарне все просто – если украл и тебя поймали, то лишаешься руки.

– Но дяденька, я больше не буду… мне есть… – заканючил мальчишка, пытаясь вырваться, но с таким же успехом он мог трепыхаться в закрытой пасти акулы, а ухо, он почти чувствовал это, да, превратилось в смятый листок между сильными корявыми пальцами.

– Но я добр, я отпущу тебя, – сказал страшный человек, и отшвырнул Ардила прочь, как щенка.

Тот шлепнулся в склизкое и вонючее, и когда сообразил, что это куча рыбьих внутренностей, его едва не вывернуло, несмотря на то, что в брюхе ничего не было. Под хохот обладателя цветной косынки и его приятелей он поднялся, сходил к морю, чтобы сполоснулся, и побрел дальше, пообещав себе, что этому громиле он обязательно отомстит.

Страх и боль в груди чуть подтаяли, тронутые огнем злобы.

У следующего баркаса удалось стянуть камбалу, и Ардил поспешно отбежал прочь – ножик у него есть, осталось собрать деревяшек, развести огонь, разделать и пожарить добычу. К тому времени, когда на пустынном участке берега рядом с Пальцем запылал небольшой костерок, а рыбья тушка оказалась насажена на палочку, стемнело, и со всех сторон надвинулся мрак.

Мальчишка сидел, глядя в пляшущие багровые языки и глотал слюни.

Слишком поздно сообразил, что к шуму волн присоединился другой равномерный звук – шорох шагов, затем ощутил, что рядом кто-то есть, и торопливо вскинулся, повернул голову. Трое вышедших к пламени пацанов постарше, лет двенадцати-тринадцати одновременно заухмылялись, а самый крупный, с носом репкой и темными кудрями, открыл рот:

– Э, что у нас тут? Девчонка рыбу жарит?

Ардил знал, что он мелкий и худосочный, что копна светлых волос и большие глаза делают его похожим на девочку, и еще он понимал, что против этой троицы у него нет шансов. Но он не собирался просто так сносить насмешки и отдавать честно «заработанный» ужин, благо ухо, побывавшее в пальцах громогласного моряка, болело до сих пор.

– А что у нас тут? – спросил он, подражая кудрявому. – Тупой тролль и с ним два гоблина?

– Ах ты, килька сраная! – прорычал репконосый, и ринулся на Ардила.

Тот попытался ударить первым, но получил в ухо так, что в голове зазвенело, покатился по песку, а когда вскочил, то из волос на лицо посыпались песчинки, под рубахой закололо. Ярость накатила обжигающей волной, перед глазами все стало багровым, он вроде бы бросился на кудрявого… и вскоре обнаружил себя в темноте неподалеку от костра, понял, что нос разбит, на губах кровь, а мешка с вещами нет.

– Э, сготовилось, налетай, – донеслось с той стороны, откуда тянуло запахом жареной рыбы.

Мальчишка поднялся и побрел прочь.

На ночлег он устроился под большой корзиной, найденной рядом с первым из больших причалов, и подгреб под себя побольше песка, думая, что так будет теплее. Заснуть долго не удавалось, Ардил лежал, глядя в дырки между прутьев над головой, искал там знакомые звезды, и мечтал, как отомстит обидчикам, которых за один день набралось довольно много.

Проснулся он от холода, а выбравшись из-под корзины, окунулся в густой, будто сметана туман. Увидел, как баркасы отходят от берега, уплывают в дымку, в ту сторону, где из-за горизонта вскоре появится багровый, несущий тепло Ястреб Утра, и при мысли о вроде бы благом, но на самом деле равнодушном боге руки мальчишки непроизвольно сжались в кулаки, а сердце наполнила черная глухая злоба…

Тревожное ожидание коснулось души Ардила в тот момент, когда ладонь его сомкнулась на шершавом, еще теплом кольце бублика, и в животе сжалось, кишки вспомнили о том, что последний раз в них что-то клали еще вчера. Азарт заставил кожу покрыться мурашками, мальчишка услышал нервозное сопение друзей и ощутил, как в коленях возник привычный трепет, признак того, что скоро придется драпать.

– Стой, держи засранцев! – рявкнул торговец, но они уже бежали, удирали врассыпную, и каждый тащил в руке усыпанное маком, сдобное сокровище, кусок хлеба, что позволит не умереть с голода хотя бы до завтра, а потом найти, заработать или утащить что-нибудь еще.

Ардил проскочил под телегой с сеном, промчался между двух палаток, где торговали глиняной посудой, и выскочил на Духовитый пятачок, прозванный так из-за вечного аромата пряностей. За год бездомной жизни мальчишка выучил рынок как собственную ладонь, и не только его, а и порт, и городскую стену, и нищие кварталы вдоль нее.

В центр он сунулся один раз, и едва удрал тогда от стражников.

С Духовитого пятачка в мясные ряды, где всегда полно народу… проскочить мимо Красного Быка, злобного мясника, чья морда напоминает коровью… поворот налево… и теперь можно пойти шагом, сделав вид, что этот бублик ты честно купил… хотя кто поверит, поэтому лучше шмыгнуть в укромный уголок за лавкой торговки целебными травами… тетушка Приятка женщина добрая, и не погонит, даже если наткнется на него здесь.

Вот тут Ардил и увидел сокровище.

Оно валялось на земле, и в полумраке мерцало золотыми искрами – продолговатый кристалл размером и формой с фалангу мизинца, не выглядевший драгоценностью, но при этом притягательный настолько, что от него не удавалось отвести глаз.

– Ух, чтобы мне облезть! – воскликнул мальчишка.

Наверняка это выронил кто-то из покупателей тетушки Приятки, и если он вернется, обнаружит потерю, то обязательно заберет. Ардил огляделся, быстро нагнулся и, схватив кристалл, оказавшийся приятно теплым на ощупь, спрятал его за пазуху, после чего откусил большой кусок от бублика и принялся его с независимым видом жевать – попробуйте, докажите, что он чего-нибудь взял?