Юлия Остапенко - Арвендейл. Нечистая кровь Страница 7

– Милорды, смилуйтесь! – заверещал трактирщик. – Пожалейте мое несчастное заведение! Стража! Стра…

Брайс не глядя метнул в него заклинание, залепляющее рот. Трактирщик подавился воплем на полуслове и обиженно выпучил глаза. Брайс поднялся на ноги, отряхнул ладонью с волос крошки штукатурки. И ощутил жжение в глазницах – явный сигнал готовящейся атаки. На сей раз он был готов и с легкостью отразил удар, исходивший не от того дворянина, который послал предыдущую волну, а от одного из его друзей. Пятеро дворян наступали, причем четверо из них концентрировались для общего удара – видать, привыкли биться в связке. Наверняка они бывали на войне, мелькнуло у Брайса. Сражались с орками под началом моего отца. Потому и колдуют так слаженно. Пятеро на одного. Смельчаки.

Он коротко вздохнул, закрывая глаза, чтобы не видеть отвлекающие его телесные оболочки противников и целиком сосредоточиться на их аурах, смутно колышущихся на черном фоне опущенных век. Одна аура горела совсем слабо, Брайс послал в нее легкий удар – не удар даже, укол, связывая магическую силу врага и лишая его воли. Четверо оставшихся были хуже: они уже успели сплестись в единый магический потенциал и готовились ударить сообща. «Не одолею, – мелькнуло у Брайса. – Хотя…» Что ему терять? Сегодня он потерял отца и надежду стать кем-то большим, чем грязный ублюдок-полукровка. Ниже падать некуда.

Он вобрал в кулак всю свою ману и ударил – сразу всех четверых, сплетшихся в плотную сеть, готовую вот-вот наброситься на него.

В последний миг он открыл глаза и успел заметить вспышку сине-белого пламени, стеной идущую на пятерых дворян. Это пламя не опаляло, оно было холодным и колючим, как метель, и его прикосновение прошлось по коже словно наждаком, не причинив, однако, никакого вреда мебели и стенам. «Заклятие против живой плоти. Как я не подумал…» Но подумать он не успел ни о чем, потому что эта синя-белая стена, враз сбившая с ног пятерых дворян и начисто осушившая их общий магический заряд, исходила не от него.

Она исходила от кого-то другого, кто стоял у Брайса за плечом и нанес удар, по своей мощи перекрывший и заглушивший удар Брайса.

«Какого хрена я постоянно оказываюсь вторым!» – в ярости подумал Брайс и едва не ударил заклятием своего нежданного и, главное, незваного союзника. И замер, увидев, кем был этот союзник.

А был он виконтом Эгмонтером. Чужеземцем, который два часа назад ворвался на королевский Совет и, осознано или нет, помог Яннему лишить Брайса всех прав на трон.

– Тише, тише, молодые люди, – сказал Эгмонтер, оправляя кружевные манжеты. Куча сваленных копошащихся тел, в которую превратились его противники, что-то невнятно простонала в ответ. – Зря вы так разбушевались. Траур все-таки. И Пост. Надо бы поскромнее, милорды, самую малость поскромнее… Друг мой, я вас искал. Ваш отец настаивает, чтобы вы немедленно вернулись в замок. Что мне ему передать?

Отец Брайса? Ах, да. Он ведь – не Брайс. Отец юного придворного по имени Бриан разгневан, что его непутевый сын удрал в город кутить в день похорон короля. Все верно…

Брайс бросил виноватый взгляд на трактирщика и, вывернув карманы, высыпал все имевшееся в них золото на стол. И только тогда метнул заклинание, вернув бедолаге способность говорить.

– Позже увидимся, парни, – сказал он своим друзьям и гномам, которые все это время стояли у стен неподвижно, подальше от магической потасовки. И попытался улыбнуться как можно небрежнее, выходя из таверны следом за Эгмонтером.

Улица оказалась пустынна, стража, к счастью, прибыть еще не успела. Брайс сгреб Эгмонтера за плечо и встряхнул с такой силой, что новоявленного Лорда-хранителя мотнуло на месте как котенка.

– Я бы справился с ними и сам! – прошипел Брайс, и Эгмонтер сухо ответил:

– Разумеется, мой принц. И этим бы сразу выдали, насколько мощной владеете силой. Один одолел пятерых. Немного слишком для не особенно знатного дворянчика из королевской свиты. Это бы запомнили. А потом соотнесли с вашими весьма опрометчивыми речами.

– И что?! Я теперь не младший сын короля. Я его брат! Это кое-что меняет!

– Да, меняет. И вы, мой принц, еще не понимаете, насколько много.

Брайс остановился. Выдохнул, давая ярости улечься. И посмотрел на виконта Эгмонтера. В первый раз как следует посмотрел.

– Кто вы такой, Темные боги вас забери?

– Вряд ли они меня заберут, – улыбнулся Лорд-хранитель. – Они меня к вам послали.

Глава 3

Стремительный уход Брайса из зала Совета привел Яннема в бешенство. Ему стоило огромного, почти непосильного труда скрыть это бешенство, потому что на него смотрели шесть человек, которых он только что заставил признать себя королем, да так, что они сами это поняли, лишь когда уже стало поздно. Яннем не признался бы в этом ни одной живой душе, но ничего подобного он не планировал, это была чистой воды импровизация. И уж точно у него не хватило времени подумать, как на это отреагирует его брат, которого он, в сущности, только что пинком отшвырнул от трона как щенка.

«Подрасти сперва, щенок», – говорили Брайсу Клайд с Рейнаром. Яннем всегда негодовал из-за этих грубых насмешек. И вот прошло всего несколько лет, и он стал таким же, как они.

Но разве у него оставался выбор?

Он занял тронное место за столом и, сидя на нем, поочередно принял присягу от пятерых Лордов-советников, принесших ее безропотно, хотя и не без скрытого недовольства. Яннем остро чувствовал это недовольство в каждом из них – по тому, как они сжимали его руки во время ритуала оммажа. Рукопожатие Лорда-защитника оказалось могучим и твердым, Лорда-дознавателя – мягким и вкрадчивым. Остальные пожимали его руки вяло и осторожно, без малейшей искренности. Но Яннему не нужна была их искренность. Ему нужна была их присяга. Для начала он готов довольствоваться и этим.

Затем порешили, что обряд коронации следует провести как можно быстрее, чтобы загасить зарождающееся в Митриле недовольство. Страна без короля – сирота, брошенная на растерзание волкам. Правда, раньше коронации никогда не проводились в Пост, но Лорд-пресвитер, на правах Верховного жреца, тут же дал свое позволение на это небольшое нарушение традиций. «Боги поймут», – сказал он, улыбаясь Яннему благосклонно, даже милостиво. И хотя в этой улыбке, как и в самом разрешении, недвусмысленно читалась его симпатия к молодому монарху, Яннему не понравилась эта улыбка. Уж слишком она была снисходительной.

«Тоже считаешь меня щенком и думаешь, что мне надо бы еще подрасти?» – подумал он, и гнев, вызванный уходом Брайса, разгорелся с новой силой. Яннем грубо оборвал Лорда-пресвитера на полуслове и объявил, что на сегодня Совет окончен. Советники, пятясь к дверям задом, по одному разошлись.

Когда дверь за последним из них закрылась, Яннем глубоко вздохнул и сжал подлокотники трона с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он посмотрел на свои руки, стискивающие резные волчьи головы, венчавшие подлокотники. Еще совсем недавно на этих подлокотниках лежали руки его отца, и казалось, что так будет всегда. Яннем никогда не думал, что этот день настанет. Он знал, что Лотар не смог бы назначить своим наследником Брайса, во всяком случае, тянул бы с этим до последнего – слишком он чтил вековые традиции, слишком хорошо понимал, какую реакцию может вызвать у митрильцев наследник-полуэльф. Но, несмотря на это, еще в меньшей степени Лотар рассматривал в подобном качестве Яннема. Из всех четверых детей именно Яннем был самым нелюбимым, самым отверженным. Мало того, что калека, так еще и убийца собственной матери. Не то чтобы Лотар очень уж любил Кламиллу, но если бы она не умерла, могла бы родить ему еще сыновей. Нормальных сыновей. Достойных своего отца.

«И вот ты в могиле, отец, а я здесь. И каково тебе теперь смотреть на меня из чертогов Светлых богов? О чем ты думаешь, видя меня на твоем троне? Благословляешь или проклинаешь? Хотел бы я знать». Яннем невольно поднял голову вверх, словно и впрямь мог увидеть отца, смотрящего на него с небес – с одобрением или осуждением, кто знает. Потом тряхнул головой, с усилием заставил себя разжать пальцы, судорожно стиснувшие подлокотники, и поднялся на ноги.

Он страшно устал. Ужасно. Ночное бдение у гроба, похороны, потом Совет – это выжало из него все соки. Ему нужно отдохнуть и забыться. Немедленно.

Он вышел из зала Совета и двинулся по коридорам к выходу из дворца.

Но пройти смог только до первого охраняемого проема. Пики двух стражников, стоящих по обе стороны двери, сомкнулись крест-накрест перед его лицом. Яннем споткнулся от неожиданности и оторопело уставился на их неподвижные лица.

– Да как вы… смеете? – только и смог сказать он.

– Это мой приказ, ваше высочество. Прошу простить.

Непримиримый голос лорда Фрамера заставил Яннема резко обернуться. Лорд-защитник стоял неподалеку, слегка наклонившись вперед и прижав правую руку к сердцу – поза почтительная и покорная, но идущая вразрез с твердым, суровым взглядом.