Максим Удовиченко - Искатели Страница 7

Перекусили лепешками и солониной, запили их водой из чистого ручейка. Бросили жребий: первой дежурить выпало мне.

Я устроилась у костра, вслушиваясь в звуки ночного леса. Лэй свернулся клубочком между корнями дерева, которые мощными щупальцами выступали из земли. Физиономия у эльфа была самая довольная.

Неподалеку устроился Роману – с таким же блаженным выражением лица. Вор достал свой заветный камешек, о встрече с которым, наверное, мечтал весь день, и теперь поворачивал его так и сяк, разглядывая блики от костра на гранях.

Лис долго еще любовался изумрудом, но наконец усталость взяла свое. Он сунул камень за пазуху, на прощание окинул меня подозрительным взглядом и погрузился в сон.

Я задумалась, глядя на костер, и очень удивилась, когда Лэй, вдруг поднявшись на ноги, совсем не сонным голосом прошептал:

– Готов?

Он подобрался к Роману, помахал рукой перед его лицом. Вор никак не отреагировал.

– Готов, – заключил ушастик, усаживаясь у костра. – Я уже заждался. При нем говорить совершенно невозможно.

Видно, Лэя, так же как меня, тревожила неопределенность нашей миссии. Вот ему и хотелось обсудить ее, отвести душу.

– Я что думаю, – начал он, – как мы определим, что артефакт рядом?

Я пожала плечами:

– По идее, должны уловить исходящие от него токи. Ты маг, я антимаг. Как-нибудь справимся.

– Боги не говорили такого, – упорствовал эльф. – Они сказали, что мы сами почувствуем и поймем. Артефакт – штука непростая. Далеко не все они излучают магическую энергию в чистом виде, иначе их слишком легко было бы распознавать. А этот еще и божественного происхождения.

– Ну а что тогда мы должны почувствовать?

– Да морт его знает! Может, сны будут странные сниться. А может, плохо станет. Может, эйфория накатит или, прости за подробность, понос прохватит. Вот я и думаю, как понять: знак это или обычное несварение…

– Вы что это там замышляете?..

Увлеченные беседой, мы не заметили, как проснулся Роману. Вор тут же схватился за грудь, как будто у него заболело сердце. Убедившись в том, что камень никуда не исчез, Лис уставился на нас подозрительным взглядом.

– Ладно, ложись, – сказал мне Лэй. – Моя очередь дежурить.

Роману долго еще ворочался, бурчал что-то о заговорах, но я не дослушала и уснула.

Наутро Лис не успокоился. Не знаю уж, что происходило в его голове, но он бубнил без умолку. Вроде бы ничего плохого не говорил, но в речах проскальзывал явный намек на то, что мы с Лэем вступили в заговор. Ушастик не обращал на этот бубнеж никакого внимания. Вообще, с самого утра эльф был очень сосредоточен и серьезен. Только однажды, когда бурчание Роману стало слишком навязчивым, Лэй прикрикнул:

– Замолчи! Слушать мешаешь!

К полудню мальчишка сообщил:

– Духи говорят, мы примерно в центре острова.

Этот самый центр острова мне не нравился. Здесь царила тяжелая тишина – ни щебета, ни шороха, как будто исчезли все птицы и зверьки. Вскоре я уловила тихое монотонное гудение. Покрутив головой, определила: оно исходило из огромных серых мешков, которые висели на ветвях деревьев на высоте в два моих роста. Судя по озабоченному взгляду эльфа, он тоже был не в восторге – то ли от звука, то ли от сказанного духами. Не успела я переспросить, что еще он узнал, Роману сердито воскликнул:

– Это еще надо разобраться, с кем ты там шушукаешься! И о чем…

В ответ на его восклицание мешки загудели громче.

– Заткнись, идиот, – прошептал Лэй. – Зря мы тебя взяли. Но ничего, в следующий раз останешься на корабле…

Лис злобно прищурился и замолчал. Подобрал с земли камешек и принялся подкидывать его в ладони.

– Будьте осторожны, – сказал ушастик. – Духи говорят…

Он не успел закончить фразу. Роману не глядя подбросил камешек и попал в один из серых мешков. Тут же гудение зазвучало злобно-угрожающе, а из мешка медленно потянулось что-то черное, похожее то ли на щупальце, то ли на струйку густого дыма. Извиваясь, оно выбралось наружу, свернулось в бесформенный ком, повисело в воздухе, потом растянулось над нашими головами широким черным покрывалом. Гудение стало оглушительным, рой скрутился яростным вихрем и с безумной скоростью устремился к нам.

– Бежим! – заорал ушастик, швыряя в пчел огненный шар.

Глава 2

Лэй

Пчелы разлетелись в стороны, огибая пульсар, но спаслись не все, и в траву осыпался черный пепел, оставшийся от тел насекомых. Это дало нам пару драгоценных секунд, чтобы вырваться вперед. Рой снова соединился в гневно гудящее облако и устремился за нами.

Мы понеслись, не разбирая дороги, словно обезумевшие звери от огня. Если я еще умудрялся худо-бедно лавировать между деревьями, то моим спутникам приходилось тяжко. Они спотыкались, ударялись о стволы, ветви кустарников царапали их лица, выдирали клочья волос. Лис даже один раз упал, пчелы тут же набросились на беззащитного вора, но мне вовремя удалось создать фонтан воды и отогнать их. Промокший до нитки Роману тут же вскочил на ноги, бросился бежать. Потревоженные шумом и нашей неуклюжестью, к погоне присоединялись все новые рои – почти на каждом дереве висело пчелиное жилище. Периодически я останавливался на миг, чтобы швырнуть в преследователей очередное заклятье: фонтан воды, поток сильного ветра или огненный шар. Самым действенным средством оказалась вода. Намокшие насекомые падали на землю и не могли больше нас преследовать. Но огромную черную тучу это не останавливало, только задерживало на короткие мгновения.

– Ты что, не можешь с ними договориться?! – прокричала на бегу Мара.

– Разъяренных пчел уже ничто не остановит! – ответил я, прибавив ходу.

– Заткнитесь и бегите! – крикнул Лис, обгоняя нас.

Лицо вора опухло от множества укусов. Все-таки некоторые пчелы успели до него добраться.

Через какое-то время мы начали выдыхаться. Точнее, устали я и Лис – орка, судя по ее виду, могла бежать в том же темпе еще долгое время. Неизвестно, сколько бы мы еще протянули, но капризная Лак-ха преподнесла новый сюрприз. На полном ходу мы вылетели на небольшую открытую поляну, и столкнулись с вереницей странных муравьев. Каждый из них был размером с небольшую собаку. Насекомые будто ждали нас. Несколько муравьев развернулись в нашу сторону, дружно плюнули какой-то вонючей гадостью. Подлые твари оказались меткими: тонкие струйки резко пахнущего вещества попали на лицо, растеклись по одежде. От неожиданности мы остановились.

Рой, почти догнав нас, повел себя странно. Пчелы покружили над нашими головами и полетели обратно, в сторону своих жилищ. Ни одна даже не попыталась нас укусить.

– Кажется, они испугались запаха той гадости, которой в нас плюнули, – предположил я.

– Получается, эти маленькие трудяги – наши спасители? – спросила Мара, указывая на муравьев.

Те даже не пошевелились. Построились перед нами полукругом и чего-то терпеливо ждали, изредка пощелкивая жвалами.

Первым неладное заметил Лис.

– Со спасителями ты погорячилась, – сказал он, глядя на свои дрожащие руки.

В следующий момент вор, как подрубленное дерево, повалился на землю. Его парализовало, только полные ужаса глаза на онемевшем лице продолжали жить собственной жизнью – вращались и закатывались, как у бесноватого. Следом за Роману рухнул я. Сначала накатили дурнота и слабость, потом я вовсе перестал ощущать свое тело.

Дольше всех продержалась орка. Она из последних сил пыталась сопротивляться отраве, которой плюнули в нас насекомые, даже схватилась за рукоять пятипалого. Но вытащить оружие у Мары не хватило сил. Зеленая упала рядом со мной.

Муравьи повели себя странно. Насколько я разбирался в повадках этих существ, они должны были убить нас и потащить в муравейник. Мне даже подумалось: какая глупая смерть нам досталась. Но вместо того, чтобы прикончить нас на месте, гигантские насекомые натаскали кучу длинных веток, соорудили каждому что-то вроде носилок, водрузили на них наши безвольные тела и куда-то поволокли.

Я не мог пошевелить и пальцем. Но глаза были открыты, а голова повернута набок, потому я видел проплывающие мимо деревья и самих муравьев. К сожалению, мне не было видно орку с Лисом.

Вскоре свет погас: лес сменился стенами темной пещеры. Все-таки нас притащили в муравейник. Некоторое время насекомые спускались под землю в полной темноте, но затем появилось мягкое свечение, которое исходило от росшего на стенах мха. Я впервые увидел такое растение. Поистине, Дикий архипелаг был удивительным местом.

Примерно через полчаса пути, когда вид светящегося мха уже перестал удивлять, муравьи внесли меня в небольшое помещение, бросили на землю, словно мешок, и удалились. На холодной земле я провалялся долго, пока не почувствовал, что могу наконец пошевелиться. С трудом перевернувшись, осмотрелся, насколько в таком положении позволял угол обзора, потом позвал: