Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И замкнется круг Страница 8

Схлопнув сообщение на телефоне, я застонала. Мы поговорим раньше, чем я думала.

Набрав номер бабули, после первого же гудка я услышала жизнерадостный голос.

– Привет, ба. У меня поручение от Ивана Ивановича…

– Я все знаю. Приезжайте с Родригесом сегодня к нам в резиденцию, здесь мы с вами обоими и поговорим.

– Но, ба, там ведь все наши родственники!

Мои сумасшедшие родственники!

– Ничего, переживет. Все, я вас жду.

Раздраженно отключив телефон, я повернулась, чтобы пойти проверить, как там Амелия, и увидела в дверном проеме Родригеса. Я в очередной раз поразилась тому, какой он огромный.

– Поговорим? – таким привычным для меня, слегка хрипловатым голосом спросил он.

– А может, отложим? Сейчас не очень подходящее время.

Калеб вопросительно вскинул брови.

– Нам нужно решить вопрос с вашим творцом, а потом отправляться к моим родственникам.

Родригес удивленно моргнул.

– Сейчас январские праздники, и вся семья собралась вместе в резиденции, – пояснила я. – Там же находятся и бабушка с дедушкой. Они пожелали, чтобы я приехала с тобой, должны что-то нам рассказать.

– Понятно. Все же очень необычно, когда твои бабушка и дедушка знамениты.

Время показало, что победа четы Фордайс над дуовитами и сведения, добытые ими и переданные корпорации, бесценны для Лемнискату. Это принесло им известность. И не могло не сказаться на самих Фордайсах, особенно на бабушке.

– Ты даже не представляешь насколько, – пробормотала я.

Протиснувшись мимо Калеба, я отправилась в медицинское крыло, которое находилось двумя этажами ниже, проверить нашего беременного творца. Родригес пошел за мной.

Доктор уже завершил осмотр, и, ожидаемо, мои слова подтвердились.

Войдя в палату, я увидела, что она плачет.

– Вы что, с ума сошли?! – воскликнула я, подходя к ней.

Она испуганно замерла, недоуменно глядя на меня.

– Вы разве не знаете, что в вашем положении нельзя расстраиваться?

– В моем положении… – горько усмехнулась Амелия. – Что мне теперь делать? Ни мужа, ни работы…

Я с удивлением посмотрела на Калеба, который был совершенно растерян и не знал, что делать и что сказать.

– Вы уволите ее?

– Нет. Насколько я знаю, в Лемнискату довольно приличные декретные.

– Тогда почему вы решили, что все плохо? Да, ваша жизнь изменится, но ведь у вас появится ребенок, это же прекрасно! Или вы решили избавиться от него?

– Нет! – горячо воскликнула Амелия.

– Тогда вам не о чем жалеть. А эмоции… С ними вам помогу я.

И, положив руки на плечи Амелии, я начала перетягивать на себя ее страдания, врачевать ее душу.

– Необыкновенно! – выдохнула моя пациентка. – Как же повезло творцам вашего филиала, что у них есть вы!

– Рада, что смогла помочь, – неловко выдавила я, чувствуя взгляд Калеба.

– Но как, должно быть, тяжело вам самой. Такое сложно даже представить, – добавила Амелия.

– Действительно сложно, – обронил Родригес.

Я невольно покраснела. Он знает, каково это. Многие годы он часто разделял со мной мое состояние…

– Амелия, если ты хочешь, чтобы тот… сомнительный мужчина был с тобой, мы можем этому поспособствовать.

– Что, доставите мне его в коробке, перевязанной бантиком? – хмыкнула творец.

– Да. Может, не совсем здоровым, но он будет рядом с тобой и будет заботиться о семье.

– Нет, не нужно. Ведь я буду знать, что он делает это не по своей воле. Спасибо, Вера, мне теперь намного легче. Думаю, меня отправят домой, да? – посмотрела она на Калеба.

– Увы. В таком состоянии ты не сможешь нам помочь.

– Вы вылетаете вечерним рейсом, – добавила я, – я уже договорилась. Секретарь на ресепшене проводит вас в комнату отдыха и снабдит всем необходимым. Вещи из гостиницы доставят.

– Спасибо.

Еще раз просканировав состояние Амелии, я кивнула и отправилась к лифтам. Родригес вновь последовал за мной.

– Когда мы поедем в… резиденцию? – раздался за моей спиной его голос.

– Сейчас, – ответила я. – Я лишь загляну к себе, чтобы захватить куртку.

– Я тоже должен одеться, у вас очень холодные зимы.

Смотря вслед недовольному гиганту, я не смогла сдержать улыбки.

Уже через час мы расположились на заднем сиденье машины, которая несла нас над заснеженными просторами вперед.

– Мы сможем там поговорить с глазу на глаз?

От неожиданного мысленного вопроса я вздрогнула.

– Не уверена. Ты просто не представляешь, какие шумные у меня родственники, – вздохнула я.

– Не представляю. Я сирота.

Испуганно взглянув на Калеба, я попыталась извиниться.

– Не надо. Ты же знаешь, я не переживаю об этом.

Вспомнив наше общение, я тихо заметила:

– В детстве переживал.

Он махнул рукой.

– Когда это было!

Я смотрела на сидящего рядом со мной мужчину и поражалась его внешней мощи, внутренней силе и абсолютному спокойствию. Очень уравновешенный и здравомыслящий человек.

Между нами разница в возрасте около пяти-шести лет, но рядом с ним я чувствовала себя словно маленькая девочка рядом с опытным дядей. Он – скала, способная защитить от всего.

Его жене очень повезет.

– О чем ты думаешь?

– О тебе.

– Поделишься мнением?

– Нет.

– Так я и думал, – огорченно вздохнул Калеб, а я, наблюдая, как мы снижаемся, не смогла сдержать улыбки.

В дверь родного дома я стучала нерешительно, не зная, чего ждать. За Родригеса я боялась, и очень. Моя сумасшедшая семья могла кого угодно напугать. И когда мама распахнула дверь и стал слышан детский визг со второго этажа, я обреченно вздохнула.

– Добрый вечер, мама.

– Здравствуй, дочка, – кивнула мне родительница, уставившись за мое плечо. – И вы, молодой человек, тоже здравствуйте.

Калеб, настороженно поглядывая на маму, вошел в дом.

– Представишь нас?

– Конечно, – я нервно заправила волосы за уши. – Мама, это Калеб Родригес, творец первой степени Западного филиала. Калеб, это моя мама Ксения Разинская.

– Очень приятно, – пробормотал мой спутник.

– Мне тоже. Я очень надеюсь, что вы защитите мою дочь?

– Мама!

– Я постараюсь, даю слово, – совершенно серьезно ответил гость.

– Вот и прекрасно! Мы скоро садимся ужинать, полагаю, вы присоединитесь к нам? Вам надо лучше питаться, вы очень худой.

И, развернувшись, мама направилась в сторону кухни, а мы с Калебом в растерянности застыли на месте.

Как мужчина под два метра ростом, шириной в плечах с хороший шкаф и весом более ста килограммов может быть худым? Безусловно, он не толстый, но гора мышц не может похвастаться худобой.

Только шокированный Родригес разделся, как в холле появились бабушка и дедушка.

– Калеб, позволь… – начала я.

– Я Анастасия Фордайс, а это мой муж Редклиф. Мы с нетерпением ждали тебя, нам предстоит долгий разговор.

Родригес вопросительно на меня покосился, и только я хотела хоть как-то объясниться, как из библиотеки показался папа с книгой в руках. Оторвавшись от нее, он подошел к нам и представился гостю.

– Позвольте выразить сочувствие в связи с тем, что вам предстоит весь вечер общаться со старой грымзой, – заметил отец и снова скрылся в библиотеке.

– Это кто тут старый? – уперла руки в бока бабушка. – Ты себя-то в зеркало видел, очкарик?!

Бабушка действительно выглядела намного моложе отца, несмотря на то, что была вдвое его старше. А дедушка, обхватив супругу за талию, только тихо посмеивался.

– Думаю, нам лучше пройти в гостиную… – начала я, но меня снова прервали.

В холл выбежала детвора и при виде Калеба восторженно застыла. Оценив ситуацию, я решила, что с ними ему сейчас будет безопаснее, поэтому сделала ход конем.

– Дети, это Калеб. Он владеет многими боевыми искусствами. Уверена, он не откажется с вами поиграть.

Гость удивленно посмотрел на меня, но буквально через секунду детвора облепила его и утащила в неизвестном направлении.

– Вера!

Посмотрев на бабушку, я удивленно приподняла брови.

– Как долго ты с ним знакома?

– Часов шесть. А что?

– Ты меня обманываешь!

– Нет, – покачала я головой.

Пристально всмотревшись в мое лицо, бабуля поджала губы и заметила:

– Правду говоришь. Странно.

– Это хорошо, что они поладили, им придется многое пережить вместе, – заметил дедушка, увлекая бабулю в сторону гостиной.

А я отправилась разыскивать Родригеса, чтобы не дать детям его замучить, а потом полвечера посвятила попыткам оградить Калеба от своей семьи. В итоге, когда мы садились ужинать, Калеб посмотрел на меня через стол, и в голове раздался его голос:

– Меня еще никто так самоотверженно не защищал. Я тронут.

Раздраженно выдохнув сквозь зубы, я вгрызлась в куриную ножку. Гость же продолжал невозмутимо поглощать ту гору еды, которую ему наложили, и никто бы не подумал, что мы с ним общаемся.

– Будешь смеяться надо мной, брошу тебя на произвол судьбы.