Владимир Сухинин - Студент на агентурной работе Страница 8

Она обращалась ко мне, и все ее существо выражало какое-то странное томное удовольствие.

– Нет, льерина, не знаю, – пожал я плечами.

Пока я не понимал того, что происходит. Вроде бы для совершения мести еще рано, и в то же время от эльфаров исходила явная угроза.

– Это амулет, который распознает наличие чистой крови в нечистых сосудах. – Она облизнула алые губы, не отрывая взгляда от меня.

– И что? – спросил я. – Вы нечистый сосуд?

Она засмеялась, и вокруг ее глаз появились мягкие морщинки. Потом мгновенно ее лицо исказила гримаса ненависти.

– Нет, ублюдок, нечистый сосуд – ты. И все они! – Она обвела рукой поляну с деревьями, на которых висели жертвы.

– Так вы охотники за берками! – усмехнулся я.

Во время разговора я оценивал ситуацию. Рядом, в пределах досягаемости руки, стояла ведьма, вокруг меня три мечника и два лучника. Расклад не самый плохой, шансы выжить были, и я оценивал их как значительные. Правда, подавление магии осложняло дело, но и мы с Шизой и малышами тоже чего-то стоили.

– Охотники? – удивилась она. – Нет, выродок, мы не охотники, мы жрецы наших богов. – И она опять показала на страшные деревья.

– Какая-то вы, мадам, приятная снаружи и гадкая внутри, – невесело усмехнулся я и, едва проговорив последнее слово, ударил ее в грудь, метя в сердце. Хотя было ли оно там, я сомневался. И тут меня ждало первое удивление, граничащее с разочарованием. Вместо того чтобы упасть замертво с пробитой грудью, она оказалась в трех шагах от меня, и мой кинжал, свистнув, провалился в воздух. Злобно захохотав, эльфарка щелкнула пальцами. Я тоже не стал дожидаться результата ее щелчка и, ускорившись, отпрыгнул в сторону. Как оказалось, вовремя – из-под земли вылез темно-красный вьюн, усеянный шипами, и, не найдя жертвы, опал на землю, дробно заколотив по ней гибкими ветвями.

Ого, подумал я, да тут применяются опасные заклинания. Быстренько сотворил торнадо и запустил его в дамочку. Амулет, в котором должно было остаться еще пять зарядов, мгновенно опустел. Засада, надо осторожней.

В это время открыли стрельбу лучники, и мне стало не до размышлений. Я еще немного ускорился, наблюдая, как неумолимо, хоть и медленно, пустеет резерв. Лучники стреляли очень быстро, метя в ноги и руки – значит, я им нужен живым. Я мельком глянул на пожираемых несчастных и рассвирепел:

– Ну, суки, смотрите!

Еще ускорился, не обращая внимания на утечку энеронов. Достал гранату и активировал. В последнюю секунду метнул в лучников. Те, не опасаясь, стояли рядом друг с другом, и это была их ошибка. Граната упала между ними и взорвалась. Лучники изломанными куклами разлетелись в разные стороны. Итак, минус два, злорадно подумал я, а потом на меня насели мечники, я снизил скорость и стал отбиваться. Лесные гады были несколько ошеломлены скорой расправой с лучниками, а эта крашеная сучка еще и завизжала от ярости.

– Громче ори, дура, – засмеялся я. – Вот покончу с твоими чистокровными псами и повешу тебя на дерево к твоим богам, чтобы они тебя вздрючили.

Крича в яростном азарте, я упивался схваткой, в битве натура нехейца брала верх над землянином. Мне было море по колено, мой клинок, отражая удары и совершая выпады, пел свою упоительную песню, которая сладостно и с восторгом отзывалась в моей душе. Я несильно отрывался от мечников, не давая ведьме возможности применить магию и слушая музыку меча. В такт его движения, сам того не ожидая, запел с надрывным хрипом «Охоту на волков» Высоцкого:

Обложили меня, обложили! Гонят весело на номера!..

Ушел вправо. Пригнулся, пропуская меч над собой, подставил кинжал и, увидев открытый живот, ударил ногой в пах.

Мечники, услышав пение, растерялись, разорвали дистанцию, оставив без прикрытия упавшего товарища. А я, не прерывая песни, поднял меч двумя руками, воткнул его в шею лежащему эльфару, с наслаждением провернул в ране и бросился в атаку.

– Не давайте ему колдовать! – заорала ведьма и запулила в меня чем-то убойным.

Упав, я прокатился по земле и вскочил. Продолжая петь, блокировал клинок одного. Поднырнул под его руку, встав на одной линии с двумя мечниками. Теперь против меня оказался один, и резким выпадом я подрезал ему ногу. И пел, пел, как рубил, и чувствовал, как со словами песни Высоцкого в сердца эльфаров вкрадывается страх.

Следом мне пришлось уйти перекатом, потому что я почувствовал опасность со спины. Откатившись в сторону, увидел, как заваливается мечник, пораженный стрелой в шею. А позади меня окровавленный лучник накладывал следующую стрелу, видно было, как затягиваются его раны. Эльфарка в ярости подняла руки и закричала. Я же, скалясь, чувствовал себя уже не человеком, а волком из песни.

На крик женщины отозвалась какая-то зверюга, и напротив меня, то появляясь, то исчезая, выпрыгнула большая кошка. Она облизнулась и пригнулась к земле.

– Что, жрать хочешь? – прорычал я каким-то нечеловеческим голосом, и это явно был вызов. Кошка замерцала и исчезла, потом появилась с другой стороны и, припадая к земле, ответила на мой вызов рыком. Я ударил ногой по камню, подвернувшемуся под подошву сапога, и он пулей полетел в зверюгу. Та рефлекторно схватила летящий камень зубами и разгрызла, остервенело хлеща хвостом по сухой траве. Она преградила мне путь к ведьме, к которой я было рванулся, заметив просвет между зверем и мечником. Я покачал головой и зарычал в ответ продолжение «Охоты на волков».

Кошка не спешила нападать. Ее задача была в другом: лишить меня свободы маневра. Я пожелал, и в моей руке оказалась последняя «бомба». Сломав запал, я засмеялся, чем удивил кошку, и подбросил вверх гранату:

– Лови, котя!

– Нет! – пронесся над поляной полный отчаяния вопль ведьмы, а зверь, движимый неумолимым рефлексом, высоко подпрыгнул и схватил свою смерть. Раздался взрыв, кошачья голова разлетелась на ошметки, но я уже на это не смотрел, я был рядом с мечником и широким махом снес ему голову. После чего телепортом оказался рядом с ожившим лучником и срубил голову ему.

Ведьма с широко открытыми глазами отступала, прошептав:

– Нет. Невозможно! Как ты сумел?

Она хотела сплести заклинание, но я не оставил ей времени – ударил оцепенением, стремительным броском преодолел разделяющее нас расстояние и изящным апперкотом послал даму в нокаут. Она закрыла прекрасные глаза и как подкошенная свалилась у моих ног.

Не успела удрать, с облегчением подумал я, и азарт схватки покинул меня.

Кровавая пелена спала с глаз. Неподалеку лежали разбросанные тела эльфаров, и только кошки нигде не было.

– Призванное существо из другого мира, – сообщила Шиза. – Тело отправилось туда, откуда его призвали. А эта сумасшедшая – дриада. Вообще, дриады являются служителями культа магических деревьев, которые дают силу эльфарам. Но та, что встретила тебя, – какое-то извращение, секта одержимых.

Я взглянул на ближайшее дерево. На меня смотрел мальчик с немой мольбой в глазах, остальные, кто мог меня видеть, так же молчаливо молили избавить их от мук. Я достал кинжал, который стал оружием милосердия, и пошел вокруг поляны. Скоро я прекратил мучения жертв и воткнул его в кору дерева – оставлять его у себя я не хотел.

Спокойно подошел к дриаде и стал ее рассматривать. У меня в голове не укладывалось, как с такой ангельской внешностью можно быть исчадием ада. Потом взял ее на руки и принес к дереву. Я не знал, что надо делать, но полагал, что это чудовищное растение само разберется, что и как.

По дороге я обо что-то зацепился, посмотрел вниз и увидел, как пораженный стрелой мечник возвращается к жизни и одной рукой пытается схватить меня за ногу. Я отпихнул его и подошел к дереву. Как я предполагал, так оно и вышло: стоило мне прислонить женщину к стволу, как оно громко зачавкало. Посмотрев магическим зрением, я увидел, как дерево прорастает в тело ведьмы и она становится с ним одним целым. Эльфарка вздрогнула и открыла глаза, непонимающе огляделась и, увидев меня, задергалась. «Освободи меня, – заплакала она, и я почувствовал ментальное давление. – Я дриада, эти деревья пленили мой разум, освободи и унеси отсюда». Она рыдала вполне искренне, при этом пыталась околдовать меня.

Стряхнув наваждение, как стряхивают снег с головы, я ответил:

– Собаке собачья смерть.

И тут черты ее лица поплыли, и предо мной предстала краснокожая, очень красивая демоница, которая, яростно крича, стала проклинать меня.

– Вот оно что! – вслух произнес я. – Да тут сатанинский притон!

Достал меч и двумя взмахами отрубил ей витые рога, подобрал, рассматривая, и хмыкнул:

– Надо же, как у Демона!.. Прощай, тварь, желаю тебе заживо быть съеденной, – попрощался я с ведьмой и, спрятав трофеи, пошел вон из этого проклятого леса.

По дороге снес голову поднимающемуся с земли мечнику. Ничего отсюда брать не стал, уж очень приметные вещи – посох и амулеты. От них фонило жертвоприношениями и мертвечиной, продавать эльфарские клинки очень рисковано. Они делались индивидуально, и вычислить по ним продавца не заставит труда.