Кристи Голден - Варкрафт Страница 8

Драка закричала – ее пронзила боль, настолько острая, словно младенец пытался вспороть ее живот изнутри. Колени подогнулись, и она рухнула на болотистую почву. Хрипящие легкие втягивали сырой воздух.

– Драка!

Это был Дуротан. Стоя на четвереньках, Драка повернула голову и увидела, что супруг мчится к ней. Затем громадный орк вытянул руку, всю изукрашенную чернильными узорами, и схватил ее мужа.

– Беременная? – заорал орк. – Ты притащил ее в мой отряд?

– Отпусти меня, Чернорук! – умоляюще выкрикнул ее муж. – Драка!

Голова Драки бессильно опустилась. Дуротана не будет рядом. Он не будет подбадривать ее громкими криками, когда младенец выскользнет в этот мир. Духи… выживет ли этот ребенок вообще, рожденный так рано, спеленутый муками своей матери? Драка всхлипнула, но не от боли, а от гнева и ярости. Этот ребенок достоин лучшего! Он достоин жизни!

Внезапно кто-то оказался рядом и тихо забормотал:

– Шшш… Шшш… Ты не одна, Драка, дочь Келкара, сына Ракиша.

Она взглянула вверх сквозь спутавшиеся, мокрые от пота волосы, прилипшие к лицу – прямо в мерцающие зеленью глаза Гул’дана.

«Нет!» – закричало само существо Дуротана при мысли о том, что Гул’дан – зеленокожий адепт магии смерти – будет стоять вместо него рядом с рожающей Дракой. Дуротан забился в руке Чернорука, однако командующий орков крепко держал его.

– Давай, малыш, – необычно мягко говорил Гул’дан. – Давай…

Дуротан беспомощно смотрел, как стоявшая на четвереньках Драка откинула голову назад и пронзительно вскрикнула, когда их сын вошел в этот мир.

Ребенок лежал неподвижно, так неподвижно, и не издавал ни звука. Дуротан повис в железном захвате Чернорука, ощущая, как сердце в груди разрывается. «Мой сын…»

Но Гул’дан поднял крошечное существо – такое маленькое, размером едва с зеленую ладонь шамана – и склонился над ним.

Грудь новорожденного дрогнула. Мгновением позже воздух наполнился жадным ревом, и Дуротан задохнулся от облегчения. Его сын был жив!

– Добро пожаловать, малыш! – расхохотался Гул’дан, поднимая ребенка Дуротана и Драки к небесам.

– Новый воин Орды! – крикнул шаман, и Дуротана оглушил одобрительный рев толпы.

Однако вождь Северных Волков не слушал его. Он пораженно смотрел на крошечное существо – на своего сына.

Кожа ребенка была зеленой.

4

Город был шумным, тускло освещенным и жарким. В центре его горел огонь, и это продолжалось уже долгие годы. Звон молота по железу и шипение воды, остужающей заготовки, тоже не прекращались. В воздухе постоянно ощущался слабый запах дыма, хотя громадные установки заботились о том, чтобы здесь всегда можно было свободно дышать. Название города полностью описывало его жителей: кратко, четко, по делу – Стальгорн.

Король подземной столицы дворфов, яростно рыжебородый, с носом картошкой, сопровождал своего гостя через основную кузнечную зону. Он покачивал головой, словно все еще не веря чему-то, хотя ноги его передвигались вполне целенаправленно. Толстый, как сарделька, палец короля был наставлен вверх, на его спутника.

– Ты – единственный человек, которому я кую ножи для плугов, Андуин Лотар, – проворчал владыка дворфов своим низким, но звучным голосом. – Ты и твоя армия фермеров атакуют дерн с помощью дворфийской стали. От одних этих слов дрожь идет по спине. Что подумают мои жены?

Андуин Лотар – единственный человек, которому король Магни Бронзобород соглашался ковать ножи для плугов – улыбнулся, глядя сверху вниз на своего старого друга. Высокий, хорошо сложенный, но не слишком кряжистый, Лев Штормграда чувствовал себя в королевском обществе вполне свободно. Он провел бо́льшую часть жизни, сражаясь – и выпивая – в компании того, кто сейчас восседал на троне Шторм-града, и хорошо знал Магни.

– Проклятье военного, милорд, – ответил он с теплотой в голосе. – Чем лучше я выполняю свою работу, тем меньше ее остается.

Магни хмыкнул.

– Ладно, – сказал он, смиряясь с положением, – все равно приятно видеть тебя, старый друг. Мы загрузим и отправим твои фургоны, как только все будет готово.

Лотар остановился у одного из ящиков и любовно – но осторожно – провел рукой по тому, что, несомненно, было лучшими на свете ножами для плугов.

– Идем, – продолжил Магни. – У меня есть для тебя кое-что.

Он положил молот, который до этого нес в руках, на узкую столешницу рядом с небольшой деревянной коробкой. Лотар, преисполнившись любопытства, подошел к королю. Магни открыл коробку, и Лотар с интересом заглянул внутрь.

Внутри на подложке из кремово-белой ткани расположился предмет, схожих с которым Лотар никогда прежде не видел. Металлический, с широким раструбом на одном конце, почти как у горна. Другой конец был загнут, а соединяла их тонкая трубка. В другом отделении лежала целая коллекция металлических сфер размером с ноготь большого пальца. Лотар не знал, что и подумать.

– Что это? – спросил он.

– Механическое чудо, – провозгласил Магни, протянув руку к вещице с таким же выражением обожания на лице, с каким иные люди тянутся к своему новорожденному чаду. – Это громобой!

Он вытащил предмет из коробки, держа за изогнутый конец.

– Держишь его так, – сказал Магни. – Сюда кладешь немного пороха, быстро забиваешь в ствол шомполом, потом вкладываешь такой шарик, еще раз проталкиваешь, сюда подносишь кремень…

Он поднял оружие и, глядя вдоль ствола, прицелился, словно лучник. Затем ярко-рыжие брови короля сошлись от удивления, и он опустил свой подарок.

– Странно, – проворчал Магни, рассеянно возвращая предмет Лотару.

Лотар, засунув оружие за пояс, поглядел туда, куда смотрел до этого Магни. Он увидел, как к ним на всех парах мчится один из королевских курьеров. Лотар непроизвольно выпрямил спину. Чувства воина обострились, все мышцы напряглись – он готов был в любой момент кинуться в бой. Дворфы топали, маршировали, трусили рысцой, порой совершали броски. Бегали они очень редко, и уж точно не так, как этот. Что-то пошло сильно наперекосяк.

Лицо дворфа пылало почти так же сильно, как борода его сюзерена, когда он бегом поднимался по ступенькам. Гонец ни на миг не замедлил шаг, пока не упал на колени перед Магни. Он слишком запыхался, чтобы говорить – и потому, судорожно глотая воздух с привкусом металла, молча протянул королю свернутый пергамент.

– Выпей воды, – велел Магни гонцу. Толстые пальцы короля быстро и проворно развернули послание. Пока Магни читал, Лотар прицелился из громобоя, как это делал король. Затем он любопытно заглянул в отверстие металлического цилиндра и, выковыряв оттуда маленький шарик, принялся его исследовать. Оглянувшись на Магни, Лотар заметил, что добродушное лицо его старинного приятеля помрачнело. Король медленно поднял взгляд и встретился с вопросительным взглядом Лотара. В глазах короля светилась решимость и тень печали.

– Возможно, тебе стоит отправиться домой, большой парень. Похоже, кто-то напал на один из ваших гарнизонов.

Лотар пригнулся низко к спине королевского грифона, летящего к Штормграду. Это создание – наполовину лев и наполовину орел – было одним из немногих, принадлежавших Его Величеству королю Ллейну. Летали на них редко, разве что по официальным поручениям. По посадке всадника грифон понял, что от него требуется наивысшая скорость, и поспешал, что было сил.

Мысли Лотара неслись чуть ли не быстрее, чем часто взмахивающие крылья грифона. Кто – или что – напал на них? В послании не упоминалось никаких деталей. Ни перечня убитых, ни их числа – лишь тот простой факт, что было совершено нападение. Наверняка это не тролли. Они с Медивом и Ллейном живо отправили синекожих клыкастых бестий восвояси, когда те в последний раз явились разнюхивать обстановку вокруг Штормграда. Во имя Света, они даже воздвигли статую Медива, чтобы почтить его вклад в ту победу.

Грифон сложил крылья для резкого спуска, и Лотар сильней вцепился в седло. Внизу, у казарм Штормграда, два его лейтенанта – Карос, высокий, остролицый, замерший по стойке «смирно», и темнокожий Варис, всегда отличавшийся большим терпением – ждали его прибытия. Они выглядели профессионально, как и полагается, и лица их были спокойны, однако Лотар достаточно долго прослужил с обоими и понял, что не ошибался: что-то пошло совершенно не так.

Лотар соскочил с грифона, как только тот приземлился рядом с королевскими казармами. Создание дружески пихнуло его головой. Воин потрепал летуна по шее и передал поводья служителю, а затем, не теряя даром времени, ткнул свитком пергамента прямо в грудь Каросу.

– Здесь говорится, что нас атаковали. Объяснитесь сейчас же.

Варис кивнул, и они прошли внутрь, а затем спешно спустились по лестнице в госпитальную палату. Канделябры тускло освещали комнату, бросая жутковатые отсветы на ряды безмолвных, скрытых белыми занавесями тел.