Олег Никитин - Инженер – повелитель гномов Страница 8

Словно прилежный ученик Осипов поднял руку и моментально выпалил:

– Я, конечно, дико извиняюсь, но надо что-то с этим делать. И делать немедленно. У меня такое ощущение, что я вот-вот просто помру от собственного веса. – Николай погладил свой огромный живот и тяжко вздохнул. – Пока от замка сюда дошел, весь потом изошел. Потом минут десять отдышаться не мог.

Нагибин сочувственно закивал:

– Это действительно проблема, и решать ее нам необходимо немедленно. Но сейчас я вам буду задавать вопросы, а не вы мне. Необходимо убедиться, что все нормально у вас с памятью и навыками носителей. Я буду спрашивать, а вы по очереди отвечать. Только быстро. Готовы? Тогда поехали.

Минут десять Осипов с Шипулиным рассказывали магу о том, как звали их матерей, какие важные события произошли в королевстве за последние десять лет, и тому подобную ерунду вроде единиц измерения длины и веса.

– Достаточно. С этим все в порядке. Память реципиентов функционирует отлично. – Павел Анисимович привычным жестом поправил несуществующие в этом мире очки на носу и продолжил. – Теперь пройдемся по эмоциям. Начнем с короля. Николай, сосредоточься и скажи, какие чувства или, может быть, ощущения, которые ты испытываешь в данный момент, не твои?

Осипов завозился в кресле, для чего выпучил глаза, в общем, изо всех сил показывал, как он сильно сосредоточился и старается определить чужие чувства. Внезапно взгляд Николая остекленел, а лицо начало приобретать насыщенный красный цвет. Маг с нескрываемым любопытством подскочил к Осипову, требовательно спросил:

– Ну что там? Вижу же – нашел! Говори скорее, это очень важно!

Николай в отчаянии закрыл лицо руками и лишь мычал сквозь ладони.

– Да говори же, инженер! – Шипулин крепко потряс короля за плечо. – Что ты мнешься! Это же для дела нужно.

С трудом оторвав ладони от лица, Николай чуть слышно прошептал:

– Я вожделею… сильно вожделею… Нет, не могу сказать. Стыдно.

– Кого? Кого ты там так сильно вожделеешь? – Павел Анисимович начал трясти Осипова за другое плечо. – Да говори же быстрее.

Бедняга король с болью посмотрел на Шипулина и еще больше покраснел. Воевода отскочил от короля словно ошпаренный:

– Нет! Только не это! Этого не может быть!

Осипов как-то бабски передернул плечами и непонимающе протянул:

– Андрюша! Что только не «это»? Ты чего вообще… – король вытянул вперед руки и медленно начал вставать из кресла, явно собираясь приблизиться вплотную к воеводе. Тот взвыл и отскочил назад:

– Не приближайся ко мне! – орал Шипулин, безуспешно шаря по пустому месту на поясе, где обычно висел его боевой топор. – Не подходи, а то я за себя не ручаюсь!

Наблюдавший за столь внезапно разыгравшейся перед его глазами эпической драмой маг с силой топнул ногой об пол и громогласно прорычал:

– Немедленно прекратить балаган! Что вы здесь устраиваете?

Павел Анисимович ловко вклинился между собеседниками и категоричным тоном обратился к королю:

– Быстро отвечай, что там у тебя за вожделение такое.

Осипов, явно пребывавший в сильном недоумении по поводу происходящего, шмыгнул носом и, уткнув взгляд в пол, с большим трудом произнес:

– Тут это… Как там его… Принцесса эльфийская из соседнего с нами королевства. Таниэлель. С белыми волосами которая. На голове у нее, в общем, они.

Лица мага и воеводы, словно по команде, приобрели крайне брезгливое выражение. Но совсем ненадолго. Нагибин нейтрально сжал губы, а на физиономии Шипулина появилась весьма понимающая улыбка. Сильно обрадованный таким поворотом сюжета Осипов ненадолго задумался, обвел присутствующих взглядом:

– Слушайте, а и правда, что это я в самом деле? Да, с точки зрения гнома такая страсть весьма отвратительна и даже противоестественна. Но мы же не гномы, вернее, не совсем гномы. И ничего противоестественного лично я не вижу. Кстати, такое раздвоение восприятия я уже испытывал. Когда нас вытащили из провала, то в глаза бросилось то, что народ одет в немыслимое тряпье, просто в чудовищные обноски. Но в мое сознание моментально пришли мысли настоящего короля, и я понял, что весь народ по случаю праздника нарядился во все самое лучшее… – король внезапно осекся и с большим подозрением посмотрел на Шипулина. – Слушай, а вот ты что так завелся? Дело явно не в эльфийке. А в чем? Ну-ка давай, рассказывай, что ты там себе нафантазировал.

По мере того как Осипов, словно опытный следователь, раскручивал нити запутанного дела, Шипулин все сильнее втягивал голову в плечи и медленно отступал к двери. Король резко остановился, его глаза округлились:

– Так ты подумал, что это я тебя вожделею? Ах ты, извращенец! – Осипов в гневе схватил со стола кубок и запустил его в воеводу. Тот ловко пригнулся, и кубок со страшным грохотом ударился об стену.

– Да ты бы на себя в зеркало для начала посмотрел, уродище бородатое, – продолжал надрываться король.

Разгневанное Его Величество потянулось за следующим кубком, но ойкнуло и обессиленно плюхнулось в кресло.

– Уф… да что же это такое творится. Два раза руками взмахнул, и все. Силы закончились. – Осипов завистливым взглядом окинул воеводу. – Тебе хорошо, вон какой жилистый да широкий в плечах. Хотя, конечно, и извращенец знатный. Такую ерунду придумал.

Мудрейшую речь короля прервал раскатистый смех мага.

– Ну, вы, голубчики, меня изрядно повеселили. Особенно Николай. Слово-то какое ты употребил подходящее: «вожделеешь»! – Павел Анисимович снова расхохотался и вытер выступившие на глазах слезы. – С вами, парни, не соскучишься. Давно я так не смеялся. Впрочем, хорошего понемногу. Пора возвращаться к нашим непростым делам.

Нагибин скрестил руки на груди и принялся ходить по комнате, время от времени заводя их за спину.

– Итак, с сексуальными предпочтениями Его Величества мы разобрались. Кстати, Николай, больше у тебя нет предметов тайного вожделения? – последнее слово маг произнес с явным удовольствием, и на его губах промелькнула добрая улыбка.

Осипов отрицательно замахал руками, отчего его бочкообразное тело смешно заколыхалось, словно огромный кусок желе.

– Отлично. Тогда слово предоставляется нашему достопочтенному воеводе Андрею Викторовичу Шипулину. Теперь ты рассказывай.

С Шипулиным оказалось все гораздо прозаичнее. Никаких порочных тайн у него не нашлось, лишь обнаружилась сильная, всепоглощающая страсть к драгоценным камням. Особенно обожал воевода рубины и опалы. Но и в этом не было ничего удивительного, так как и прочие обитатели королевства далеко не ушли от воеводы в своих чувствах по отношению к редким и красивым минералам. Усердно их собирали и заботливо прятали в родовых сокровищницах.

– Понятно. Камни – это хорошо, они нам пригодятся, – подвел итог краткой беседы маг. – Теперь несколько слов обо мне. Не скрою, я весьма огорчился, когда понял, что мы попали в магический мир, да еще и в тела гномов. Честно говоря, этого не ожидал. Дело в том, что я весьма консервативный человек, причем занимающий ответственную должность. В свободное от работы время занимался изучением истории Второй мировой войны. Причем занимался весьма серьезно. А тут, понимаете, такой неожиданный коленкор нарисовался. Разумеется, я расстроился, но приступы моего неконтролируемого гнева удивили меня самого. Еле-еле совладал с бешенством, которое сжигало меня изнутри словно резак автогена. Так не должно происходить ни при каких условиях. Что-то, как я уже ранее говорил, в момент переноса психоматрицы прошло не в штатном режиме, и какая-то часть сознания моего реципиента отчаянно пыталась перехватить управление. Но сейчас все хорошо, и я убедился, что все мы полностью контролируем носителей. Собственно говоря, мы теперь они и есть.

Нагибин закашлялся, протянул руку к ближайшему кубку:

– Эх! Вода закончилась, надо принести, а то в горле запершило.

Осипов услужливо начал подниматься со своего места.

– А ты куда это, голубчик, собрался? – удивленно спросил Павел Анисимович и повелительным жестом усадил Николая обратно в кресло. – Не царское, тьфу ты, не королевское это дело к слугам бегать. Вон товарищ Шипулин среди нас самый нетитулованный, пусть он и идет.

Маг взмахнул рукой, бледно-голубое сияние вокруг двери погасло, воевода резко распахнул створки двери, рыкнул в глубь коридора:

– Быстро принесли воды, куски слизи! Король пить желает.

Напившись, Нагибин осторожно поставил кубок на стол и ненадолго задумался.

– Уважаемые коллеги. Нам пора прекратить называть друг друга своими старыми именами. Кстати, тот факт, что мы упорно избегаем назвать собеседника его настоящим гномьем именем, – это один из главнейших признаков того, что тела реципиентов полностью находятся под нашим управлением. Так что с данного момента никаких Павлов Анисимовичей и тому подобных Шипулиных не допускается. Это понятно?