Сергей Самаров - Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый Страница 9

Гайяна не умела мурлыкать, как домашние кошки, вошедшие в моду в знатных домах всей Европы в пример домам норвежским, где кошка считалась священным животным, но от удовольствия жмурилась и шевелила усами ничуть не хуже, чем это умел делать сам князь-воевода. Молодые пардусы, дети Гайяны, играли друг с другом здесь же, рычали, и стучали по дощатому деревянному полу своими непомерно длинными когтями. В отличие от домашних кошек, и вообще всех других представителей породы кошачьих, пардусы не умеют убирать когти в подушечки лап, и потому каждое их передвижение создаёт много шума в доме с деревянным полом. Однако в поле, на охоте, именно выпущенные постоянно когти делают пардуса самым быстрым в мире зверем, за которым ни конь, ни даже собака, ни, тем более, человек, не успевают…

– Так что ты хотел позаимствовать из тактики аваров? – переспросил Годослав у князя-воеводы, только поставившего очередной опустошённый кубок на деревянный поднос, и налившего себе следующий, чтобы был под рукой.

Дражко улыбнулся так широко, что усы его поднялись до ушей.

– Я хочу Карла посмешить – он в такие вещи не верит, считает это блажью, дескать, так воюют только дикие кочевники, которые строя не знают и не понимают строгих правил войны. И пусть не верит… Думаю вот, создать отдельный полк конных стрельцов. Может быть, даже не один. В пример аварским.

Годослав помотал головой, не соглашаясь с князем-воеводой, и имея практичные причины не согласиться, но сразу эти причины высказывать не стал, чтобы продолжить интересную и ему самому, и князю-воеводе тему.

– Люди сказывают, будто король очень хочет иметь у себя под рукой стрельцов, как наши, только найти даже близко похожих не может. Франки и саксы в руках хиловаты, и глаз у них не тот. К лютичам и сорбам посылал, они ему отказали.

– В том-то и дело, – согласился Дражко. – Желание короля, боюсь, превращается в манию. Уже и монсеньор Бернар обращался ко мне с просьбой от имени самого Карла. И даже напомнил перед самым отъездом особо. «Маленький боевой петушок»[49] активно набивался мне в друзья, и проводил меня с полком во время отъезда. Впрочем, мне он тоже симпатичен, несмотря на его постоянное ворчание.

– И что это была за просьба? – Годослава интересовало всё, что связано с франками.

– Они просят отослать к ним того стрельца, что выиграл турнир лучников, как они стрельцов называют, в Хаммабурге[50]. Этого стрельца зовут Барабаш, он служит у Ставра в разведке.

– Да, я помню его, – сказал Годослав. – Барабаш выкупил из рабства малолетнего Олафа Трюгвассена[51], и потратил на это весь свой турнирный приз. Я, чтобы компенсировать потери, подарил ему свой загородный лесной дом. Кажется, он собирался там создать какую-то школу для молодых стрельцов…

– Он эту школу создал. И собрал туда с помощью Ставра и на мои деньги нескольких стариков, которые умеют давать отрокам уроки. Сам Барабаш пока службу не оставил, хотя много раз уже грозился…

– И что отроки, учатся?

– Их там три десятка. И это не дети воев, а все простолюдины… И из ближайших деревень, и издалека, чаще – сироты безродные, но головы уже сейчас отчаянные… Барабаш рассудил, что вои своих детей научат сами, а эти – наш законный резерв, который грех не использовать. Впрочем, я об этом обо всем знаю только понаслышке. Тебе лучше Ставр расскажет.

– Относительно отроков – резонное рассуждение, – согласно кивнул князь. – Он сам так рассудил или ему помог головашный[52] Ставр?

– Он сам так рассудил с помощью Ставра, – обтекаемо ответил Дражко, скромно умолчав, что Ставр при этом выполнял приказание самого князя-воеводы.

– Хорошо… И что же ты ответил Бернару?

– До Карла дошли слухи о школе Барабаша. Кто-то из лёгких на язык путешественников-купцов их донёс. Карл, который школы учреждать любит, как и Алкуин, решил, что у него должна быть такая же, и там непременно должен быть преподавателем наш лучший стрелец. Что я мог ответить королевскому дядюшке? Я сказал только, что Барабаш человек свободный больше, чем я, и сам вправе решать, где и чем ему заниматься. Но пообещал передать королевское предложение. Карл устами монсеньора Бернара гарантировал жалованье не менее высокое, чем у рыцаря, пришедшего на службу со своей дружиной.

– Да, кстати… О деньгах, чтоб им неладно было… Мне передавали недавно привет от князя Бравлина из Старгорода, – сказал Годослав. – Князь просил у меня взаймы крупную сумму, но непременно так, чтобы это не дошло до Карла. Он хочет нанять большую дружину норвегов для защиты своих стен. Я деньги дал… Не смог не дать, хотя знаю, как к этому отнесётся Карл, если до него дойдут вести, поскольку эти деньги частично из суммы годового налога в королевскую казну. Вторую часть налога перекрыл ты своими успешными действиями в Баварии. Мы так договаривались с графом Оливье, королевским посланцем. Оливье же всё ещё ждёт остаток. Надо где-то наскрести. Придётся обращаться к руянцам. Храм[53] раньше всегда помогал мне. Наверное, отправлю туда тебя…

Дражко согласно закивал усами.

– Храм, я думаю, поможет и сейчас… И хорошо, что ты дал… Боюсь только, что Карл пожелает обязать нас выступить против Бравлина. И тогда нам придётся воевать против этих самых норвегов, нанятых за наши же деньги.

Годослав на такое предположение только гримасу скорчил.

– Едва ли… Каролинг, мне кажется, знает меру, и знает наши взаимоотношения с Бравлином, сложившиеся в последние годы. Если бы раньше, когда мы сами промеж себя повоёвывали… Сейчас, думаю, Карл будет осторожнее. Он сам когда-то говорил, что лучше не иметь союзников, и надеяться только на себя, чем иметь союзника, на которого не можешь положиться… Так вот, о чём я… Мы с посланником поговорили о делах Бравлина. К нему, кстати, тоже обращался посланец короля с той же просьбой относительно стрельцов. Князь вагров отказал не слишком, нельзя не заметить, вежливо…

– И что он сказал посланцу? – Дражко уже начал улыбаться, зная обычную прямоту и образность языка Бравлина.

Улыбнулся и Годослав.

– Что его стрельцы согласны учить франкских отроков только в том случае, если мишенью для тренировок будут франкские рыцари. Его стрельцы давно привычны именно к таким мишеням, и с другими работать не желают…

– Бравлин храбр! Это равнозначно объявлению войны…

Годослав на такое предположение только плечами пожал:

– Война между ними и так не затихает, хотя она и считается официально полуживым миром. Но франкские и саксонские отряды постоянно грабят земли вагров, сжигают деревню за деревней… О какой вежливости в таком состоянии мира можно говорить…

– Да, между Бравлином и Карлом мир слишком хрупок, чтобы Бравлин решился бы усиливать противника, готовя ему стрельцов. И трижды, я думаю, он прав…

– Боюсь, – вздохнул князь, – что наш мир не менее хрупок…

– Что-то случилось? – спросил Дражко, уже готовый, в соответствии с увиденным ранее, к тому, чтобы выслушать неприятные известия.

– Скоро приедет Ставр, он только что приехал, как мне доложили. Он подробно расскажет то, что я знаю понаслышке… Пока поговорим о твоих планах… Несколько полков конных стрельцов, говоришь. И что это даст? Как ты думаешь их применять?

Годослав в раздумье нахмурил высокий лоб, собрав на нём многочисленные морщины, а Дражко опорожнил очередной кубок хмельного мёда, но решил, что не совсем ещё утолил свою всем известную жажду, и сразу налил себе новый.

– Именно так. Мечтаю создать. Хотя бы пару полков. И при этом они должны быть легко вооружены, чтобы иметь повышенную подвижность. И сидеть на самых быстрых и тонконогих конях. Представь, выставляет, скажем, Готфрид, как он любит делать, впереди конных тяжёлых викингов, а позади ещё более тяжёлую и неповоротливую пехоту недобитого тобой графа Ксарлуупа. Тактика, надо сказать, похожая на тактику Тассилона и на тактику властителей почти всех европейских стран. И конные стрельцы, с двух сторон по полку, просто перебивают сначала конников, не сходясь с ними в сече, а потом принимаются за пехоту. И совершенно без потерь, потому что их самих на длину копья не подпускают. Только стрел надо запасать поболе, и поле для такого сражения найти пошире. Впрочем, наши стрельцы умеют посылать стрелы и навесом точно по месту. Значит, и через какой-то лесок могут врага уничтожить. И даже на глаза врагу не попадаясь. Такая вот у меня затея, княже.

– Стрел запасти не долго, и поле подыскать не трудно, только где взять столько стрельцов? Не снимать же их, сам понимаешь, с городских стен… Стены тоже оборонять след, но, боюсь, и тогда стрельцов не хватит!

– Вот этот вопрос меня и мучает. Создать побольше школ, по примеру Барабаша… Но результат скажется, когда мы уже стариками будем… Пусть, конечно, и тогда скажется… Я не думаю, что нас и через много лет в покое оставят. Но мне хотелось бы свою мысль воплотить в жизнь сейчас… Я словно бы вижу даже такую картину, – князь-воевода отчаянно взмахнул рукой, – как полки стрельцов, с двух сторон навстречу друг другу, прорываются в коридор между викингами и пехотой, и на скорости обстреливает и тех и других, в центре расходятся, и продолжают движение и своё дело… Только стрельцов бы поболе, стрельцов бы…