Виктор Ятаганов - Хроники Вергилии. Изгой Страница 9

– О-о-о… В таком случае тебе повезло не больше, чем нам, – заметил я, сочувственно глядя на девушку. Вот уж не думал, что у Алориэля есть дети, тем более от человеческой женщины. – Как думаешь, тебе еще долго придется тут торчать?

Девушка беззаботно пожала плечами.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что про меня все забыли. Правда, пару раз охранник приносил кувшин с водой и какую-то бурду, которую и пищей-то назвать сложно.

В этот момент у меня мелькнула отчаянная мысль, что Дидра, точнее, ее отец может помочь нам отсюда выбраться. Это было маловероятно, но все же попытаться стоило.

– А скажи мне, Дидра… – начал вкрадчиво говорить я, – ты можешь как-нибудь связаться с почтенным эрлом Алориэлем?

– Хм… а что?

– Я думаю, мы могли бы заключить взаимовыгодную сделку. Если твой отец поможет нам выбраться отсюда, мы в свою очередь окажем ему в будущем парочку услуг. Я знаю, что уважаемый Алориэль имеет в этом городе ничуть не меньшую власть, чем Орикс. И он вполне мог бы попытаться устроить нам побег.

Я импровизировал на ходу. Прекрасно сознавая, что нам нечего предложить Алориэлю взамен за свое спасение, я надеялся напустить побольше тумана и заставить Дидру поверить в нашу значимость. В конце концов, она сама сказала, что в городе только о нас и говорят.

Девушка усмехнулась.

– Предложение, конечно, заманчивое…

– Эрик, не надо. – Мне на плечо легла рука побратима. – Ты не знаешь, что такое быть должником эльфа.

– …но, увы, я не вправе принимать такое решение за отца. Да и устраивать побег королевским изменникам – далеко не самая лучшая затея. Не говоря уже о том, что вы убили эльфа, а значит, нанесли оскорбление всему нашему роду, в том числе и моему отцу. К тому же твой друг прав. Связывать себя обязательством с эльфом все равно что повесить на шею камень и прыгнуть с ним с моста в воду, – с плутоватой улыбкой заметила Дидра.

Я уважал мнение своего названого брата, но лучше уж быть должником эльфа, чем корчиться на пыточном столе его собратьев. Дидра – наша единственная надежда. А она явно врет, когда говорит, что не может ничем нам помочь. Я чувствовал по ее тону, что девушка колеблется.

Улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой, я возобновил натиск:

– Милая Дидра! Неужели у столь очаровательной девушки в ее хорошенькой головке не найдется ни одной идеи, как помочь двум попавшим в беду молодым людям?

– Не трудись, – фыркнула девушка. – Ты не в моем вкусе. А как вас вообще угораздило попасться? Я слышала, Эрик-Изгой и однорукий Эль неуловимы!

Девушка ехидно рассмеялась, а я нахмурился. Ох уж мне эти слухи! Еще вчера во всем Лагарике не набралось бы и трех десятков людей, которые знали бы Эрика-Изгоя и однорукого Эля, а сегодня о нас говорил весь город! Более того, с каждым оборотом наши биографии обрастали все более и более невероятными подробностями, вскоре грозившими заочно превратить нас в самых великих и сильных хиттокири, которые когда-либо ступали на землю Лагарона. Что ж, распустившего эти сплетни человека можно было понять – подставив нас, он должен был убедиться, что никто не станет сомневаться в нашей виновности.

– Кстати, а почему тебя зовут Изгоем? На вид ты – самый обычный человек, – прищурившись и окинув меня внимательным взглядом, с интересом спросила девушка.

Я фыркнул и оскорбленно отвернулся.

– Да ладно, я все понимаю, – неожиданно серьезно проговорила Дидра, и всякая веселость исчезла из ее голоса. – Кто-то очень круто вас подставил, ребятки. Кому-то нужно было убрать князя Альвильона и свалить убийство на архижреца Вартока, а вы просто оказались в ненужное время в ненужном месте, потому что этому кому-то нужны были кабалы отпущения.

Я уныло вздохнул.

– Впрочем, в этом есть и один плюс – если вы переживете всю эту историю, отныне в Лагарике у вас будет репутация самых крутых хиттокири, – вновь усмехнулась девушка и задумчиво добавила: – Пешки сдвинуты, ладья упала, и королю объявлен шах. Только защищаться король, похоже, будет тоже вами, пешками, ребята.

– Мы не разменные фигуры! – взвился я и со злостью ударил кулаком по каменному полу.

– Ого! Какая экспрессия! – не то искренне, не то иронично заметила Дидра. – Только по всему выходит, что это так.

– Так ты сможешь нам помочь? – положил конец разгоравшемуся спору мой побратим.

– Смогу, – все-таки решилась Дидра. – Как только выберусь отсюда. Точнее, я передам ваше предложение папочке. Может, он и поможет вам. Если успеет до того, как вас казнят. И если решит, что вашу вновь обретенную репутацию можно как-то использовать.

Но Всемогущий, похоже, был сегодня не на нашей стороне. Где-то в отдалении загрохотали шаги. Они были все ближе и ближе, и вот уже коридор и часть нашей камеры оказались залиты светом десятков факелов.

Я сощурился и поглядел на заявившихся к нам в гости людей. Нет, не людей. Мое сердце обмерло от страха – по ту сторону решетки стояли два расфранченных эльфа в сопровождении дюжины Королевских Охотников. Великолепные камзолы из дорогих тканей, сверкание золота, драгоценных камней и надменные выражения на бледных лицах. Я сглотнул вставший в горле комок.

Ну вот и все. Пронзительные, пылающие синевой глаза с холодным любопытством уставились на нас с Элем, а потом медленно переместились на стоявшую в соседней камере Дидру.

– Привет, папочка, – махнула рукой полуэльфийка и расплылась в довольной улыбке.

Эльф молча кивнул стражникам, и те с абсолютно непроницаемыми, будто вытесанными из гранита лицами кинулись отпирать решетку. Что ж, видно, Орикс сосредоточил в своих руках действительно нешуточную власть, раз для того, чтобы освободить дочь, Алориэлю самому пришлось спускаться в казематы.

Проходя мимо нашей камеры, девушка на секунду задержалась и ободряюще шепнула:

– Не отчаивайтесь!

Процессия стала медленно удаляться, вновь погружая нашу камеру в объятия сумерек.

– М-да… – через некоторое время нарушил молчание я, прислушиваясь к пульсирующей боли во всем теле. Все-таки мне крепко досталось в доме архижреца. – Как думаешь, брат, Дидра нам поможет?

Эль едва заметно пожал плечами.

– Не думаю, что стоит на это надеяться. Едва ли Алориэль сочтет нас достаточно ценными для того, чтобы рисковать ради нас доверием великого князя. Тем более что после смерти Альвильона он стал фактическим главою лагариковского анклава.

Я тяжело вздохнул. Мне не хотелось верить, что наши жизни оборвутся вот так вот нелепо, став частью неведомой нам игры. Выход должен был быть. Выход есть всегда, просто из надвигавшейся на меня тьмы отчаяния я не мог его разглядеть.

– Все в порядке. – Мне на плечо опустилась рука побратима, и одинокий луч тусклого света отразился от его драгоценных зубов. – Не кори себя, ты не виноват, что все так произошло.

– Виноват, – опустил голову я и глухо зарычал от отчаяния. – Ты ведь меня предупреждал.

Эль вздохнул.

– Я предупреждаю тебя едва ли не каждый раз, как мы идем на дело, но ты никогда меня не слушаешь… и до сих пор ты всегда оказывался прав. Просто вчера нам… не повезло, вот и все.

И камера снова погрузилась в давящую тишину. Все, что мы могли сказать друг другу, – это жалкие слова утешения, а они были ни к чему.

Глава 9

Подземелье Ужасов

Отчаяние есть противоположность надежде. И если вы впали в отчаяние, не дайте ему смутить ваш разум и поступайте так, будто надежда еще не утрачена.

Сколько так прошло времени, я не знаю. Из зыбкой полудремы меня вырвал топот шагов, многократно усиленный каменной кишкой коридора.

– Вот и все, – невесело улыбнулся Эль, когда дверь распахнулась, и с десяток недобрых рук подхватили нас и потащили вон из камеры. Сопротивляться не имело смысла – стражников было слишком много. Попытайся мы сбежать, и нас просто еще раз избили бы. A целая голова и здоровые ноги могли нам еще пригодиться, конечно, если Алориэль все-таки решится действовать.

Коридоры, подземелья, переходы, снова длинные извилистые, как кишки каменной змеи, коридоры.

Наконец нас втолкнули в огромную, наполненную смрадом комнату. В моих глазах потемнело, а сердце на мгновение перестало биться.

В стене напротив входа пылал очаг. Пламя вздымалось на высоту человеческого роста и с гудением опадало обратно в огненную бездну. Жара стояла невыносимая, и я в одно мгновение покрылся вязким, липким потом. Все остальное пространство комнаты занимали разнообразнейшие инструменты и приспособления для пыток. Они висели на стенах, лежали на огромных каменных столах и просто стояли на полу. Мы оказались в самом сердце Подземелья Ужасов.

Я замычал от бессилия, от невозможности что-либо изменить или предотвратить грозившую нам пытку.

– Ну что, Изгой, где твоя знаменитая удачливость, где твой хваленый оптимизм? Ах да, я забыл, ими тебя наградили лишь слухи, – издевательски протянул вошедший следом за нами в пыточную камеру человек.