Дмитрий Гаврилов - Завещание Прошлому

Дмитрий Гаврилов

Завещание Прошлому

(из цикла «Грядущее Завтра»)

«Стану ли я отказываться от вкусного обеда, не зная, как он приготовлен?»

Видавший виды стол с кипой исписанных листков. Пыльная керосиновая лампа и огарок свечи на треснувшем блюдце.

Скисшее молоко в стакане, остатки яичной скорлупы.

Обшарпанная спинка железной кровати.

Он лежал, живой среди мёртвых и мёртвый среди живых. Его забыли, как случается со всяким чудаком.

Да и что Они знали о нём? Эти тени в чёрных мантиях и банковских обёртках. Холодная полутёмная комната. Сюда Они не заглядывали, опасаясь простуды — так можно отдать концы несколько раньше, чем Господь призовёт к себе.

Здесь функционировал мозг величайшего учёного, мозг, ибо тело ничего уже не требовало, оно и теперь покоилось на кровати, как что-то ненужное.

Вчера явился Фишер, прикрывая лицо батистовым белым платком, он предложил сто тысяч фунтов стерлингов, целых сто тысяч за его рукописи.

Учёный ответил отказом. Единственное, чего он опасался всю долгую жизнь — это зависимости. Зависимость мешала пробиваться к намеченной цели. Он надеялся и в этот раз выиграть схватку у смерти, но, видимо, обманулся.

— Для чего? Для чего всё это? Зачем? Пятьдесят с лишним лет ощупью, шаг за шагом…

Ему кричали:

— Ты идёшь не так, как надо! Ты бредёшь не туда! Мы знаем, как и куда!

Он не слушал

Редакторы заворачивали статьи:

— Они трудно читаются.

— Но писать их ещё труднее, господа!

Его юношеские изобретения в области радио принесли английским компаниям миллионные прибыли, а теперь он умирал в чудовищной бедности.

Чу! Скрипнула половица! Нет, этого не может быть — просто бред. Да и что может быть у человека в семьдесят пять? Подагра, инфлюэнца, бред.

Он с трудом приподнялся и нащупал рукопись под подушкой. Тут!

Прислушался. Тихо.

Таран! Таран! Эти ворота надо пробить. Удар и ещё удар!

— Господи Боже! Голова раскалывается. Глаза ничего не видят.

Темно. Очень темно. Слишком темно. Совсем темно. Удар!

Старик замер и не двигался.

В соседней комнате в самом деле заскрипели половицы. Две тени, одна за другой, шмыгнули в дверь и, мелькнув в проёме, снова стали неразличимы. Они такими были всегда.

— Вредный старикашка, — прошептала первая тень, — в больницу бы его, и никаких проблем.

— Скряга, — заметила вторая.

Учёный не подавал признаков жизни. Дыхание умирающего не нарушало тишины.

Полоска света от потайной лампы разрезала темень. Над ним склонился человек в чёрном, второй оглядывал жилище клиента. Нового клиента. Им платили — они работали.

— Поглядывай за дедом! — прошептал первый, перепоручив старика коллеге.

Сам он, плавно перехватив фонарь, полез в карман и извлёк вчетверо сложенный лист. Затем грабитель принялся за более детальный осмотр, по-кошачьи ступая от предмета к предмету, время от времени сверяясь с бумагой.

— Ну-ка, а что это у него? — произнёс напарник по воровскому мастерству, приглядываясь.

— Где?

— А вон! — зашептал тот в ответ, указывая на изголовье.

— Ну, проверь, дурья твоя башка! Да, не трусь! Дед спит, как сурок.

Грабитель снова осторожно приблизился к кровати, наклонился…

В тот же миг костлявые холодные пальцы старика впились ему в горло. Вор повалился на бок, увлекая хозяина дома за собой. Два тела сплелись в борьбе и покатились по полу.

— Брось фонарь, дурень! Смотри быстрее, где рукопись! — прохрипел первый напарнику, отдирая от себя железные пальцы.

— Смотрю! Чёрт тебя дери! — выругался второй, торопливыми движениями срывая ленту с папки, доселе находившейся под подушкой… — Не то! Пусто! Её там нет! Кукла! — разозлился он.

Лампа вспыхнула раз и погасла. Воцарился мрак.

— Да угомонись ты, старик! — выдохнул первый, отбросив от себя учёного.

— Болван, на окне свеча! Не трать спички, — задыхаясь, проговорил старик.

Грабитель от неожиданности так и шагнул к окну, но на полпути опомнился и обернулся, чтобы помочь товарищу. Сейчас глаза привыкнут к темноте и тогда…

— Ты нам всё расскажешь и покажешь.

Старик не ответил.

— Эй, дед! Чего? Заснул? — забеспокоился грабитель.

— Э! Э! Старик! Погоди умирать! — поддержал его второй во весь голос.

— Вон отсюда!

Нет! Они не расслышали слов! Слов-то как раз таких и не было.

Затем чиркнула спичка.

У окна возник третий. Там стоял высокий гибкий человек в странном чёрно-голубом костюме и в округлом шлеме, закрывающем лицо по самые губы.

— Вон отсюда! — так же чётко подумал третий, бросив взгляд на ничком лежащего ученого.

Один грабитель поднялся с колен и послушно двинулся к выходу. Второй, как видно, обладал более крепкими нервами и потянулся за пистолетом. Незнакомец оказался во сто крат проворнее. Его оружие действовало невидимо и бесшумно.

Подельники повалились на пол.

Незнакомец бросился к старику, словно пушинку поднял его на руки и отнес к ложу. Ловким движением он достал из сумки, прикреплённой к поясу, маленький цилиндр. Прислонил его к виску раненого.

— Где я? — прошептал тот, не поднимая век.

— Вы у себя дома.

— Кто вы и что вам нужно? — спросил учёный, с усилием открывая глаза, — У вас «не оксфордский» акцент.

— Даёте ли вы слово выслушать всё до конца, мне незачем лгать.

— Даю слово. По-моему, вы иностранец, — уточнил старик.

— У нас мало времени, это верно точно так же, как и то, что вас зовут Оливер Хевисайд.

— Да, меня так зовут. И я скоро умру, — просто ответил учёный, — Итак, что вы здесь делаете, молодой человек?

— Я не грабитель.

— Полагаю, те двое, что лежат на полу, — Хевисайд улыбнулся, слегка приподнялся на локтях и глянул вниз, — стали бы утверждать точно так же, попади они в руки Скотланд-Ярда.

— Я пришел из той страны, что ещё не отмечена на карте.

— Гм. Ко мне зачастили гости, и особенно незваные. Не обижайтесь, юноша. Я не хотел вас обидеть, — учёный закашлялся и рухнул на подушки.

Незнакомец поспешно приблизил к его губам узкую металлическую флягу.

— Это коньяк?

— Нет! Но всё равно, пейте! Он придаст вам силы.

— В самом деле, очень вкусно! Благодарю вас, мой нечаянный спаситель, — хрипло рассмеялся Хевисайд.

Тот снял шлем, огладил ладонью короткую бороду, поднял на учёного чистые голубые глаза. Их взгляды встретились.