Любовница (СИ) - "Кьяза"

Кьяза

Любовница

Пролог.

Думаете буду оправдываться? Нет. От таких предложений не отказываются. Это шанс, это выигрыш в лотерее. Это проклятье и смертный приговор. В нашем чопорном обществе у императора должна быть любовница, хоть это и противоречит закону и даже более, уголовно наказуемо, вплоть до смертной казни… Но разве императора это беспокоит? Постельная игрушка должна быть. Это как статусный предмет, словно любовница положена по обеспечению. Знаете, такой документ — права и обязанности императора. Ну так вот. Император вправе и обязан иметь любовницу, Вдобавок к жене и детям. Жена делает вид, что ничего не знает. Император тоже делает вид, что он не в курсе, что жена все знает. Вас презирает общество, вас ненавидит императрица, над вами смеются коллеги-придворные. Вы — изгой, предмет мебели, имеющий разум. С вами смиряются и боятся, потому что пока вы в фаворе, то можете уничтожить любого, если император вами доволен. Пока он доволен. Но вы ему нужны ночью.

А днем… Прикрывая слабость и прихоть, вы в приказном порядке еще числитесь любовницей премьер-министра. Потому что императрица не оставляет надежды вас поймать с поличным с собственным мужем. А в этом случае путь один — на плаху. Чопорное, высокоморальное лицемерное общество.

Я являюсь служащей протокольного отдела, в мои обязанности входит… Раньше входило организационное обеспечение рабочих встреч, теперь же я обязана быть всегда готова, для вида продолжая заниматься тем же, но серьезных поручений мне уже не дают, потому что со мной в команде работать особо и не хотят.

Я вздохнула и поправила волосы. Мода и придворный этикет позволяли свободно распущенные волосы, закрепленные лентой или шляпкой, однако я предпочитала строгие укладки, тем более волосы обрезала давно, в надежде, что это оттолкнет императора, ведь все его любовницы были с пышными шевелюрами. Гладкое каре, холодные волны цвета платины. Как же он тогда бушевал, я думала — ударит. Нет, сдержался, успокоился. Больно не было, только очень страшно в ту ночь. А потом император сам напоминал о том, что пора в парикмахерскую.

Нежная кожа, четкие линии бровей, удлиненный овал, красивые губы в красной помаде. Я идеальна, если бы не тоска в голубых глазах.

Тонкая талия еще больше подчеркивалась широким поясом пышной белой юбки чуть ниже колена, с черной атласной бейкой по карманам. Черная блузка с вырезом сердечком, скромным и коротким рукавом. Черные туфли, черные перчатки и короткий теплый жакет белого цвета. Шляпка таблетка. Через полчаса начнется рабочий день, я должна успеть к Эргу на ежедневный утренний спектакль. Вся моя жизнь последний год просто игра.

Я подхватила сумочку и вышла в коридор. Мне положены отдельные апартаменты размером с однокомнатную квартирку, как многим, у кого ненормированный день. Многие на выходных уходили в город к родственникам, я же оставалась в резиденции. На дверях защита, я под постоянным наблюдением, нет, император знал, что я не сбегу, что меня не тронут, пока он благосклонен. Мне не к кому уезжать. Семьи нет, друзей тоже.

Прошлась по коридорам и вышла в сад. Весеннее солнце пригревало, в воздухе витал легкий аромат цветов. Птицы, не знавшие забот, пели и их трели согревали сердце. Невольно замедлила шаг и улыбнулась.

— Ты редко улыбаешься, Аззи.

— Доброе утро, премьер-министр, — я присела тут же в реверансе и склонила голову.

— Аззи, перестань, не переигрывай, — Эрг Дюэль недовольно поморщился, затем протянул белый ирис, — я угадал с цветком, тебе идет.

— Переигрываю или недоигрываю?

Он взял руку и вежливо поднес к губам, затем положил себе на локоть.

— Давай прогуляемся, Аззи. Время до утреннего выхода императора есть.

Ты завтракала?

Я кивнула, примериваясь к широкому шагу премьер-министра, в котором так и не искореняется бывший военный. Он заметил и сбавил темп, поглаживая мою руку по перчатке.

— Этого будет достаточно?

— Достаточно. Императрица уже наблюдает за нами. Вечером только загляни ко мне в кабинет, но так, чтобы тебя видели ее свита.

— Как скажете, господин Дюэль.

— Ты продолжаешь тренировки? Как здоровье?

— Спасибо, все в порядке. Врачи говорят, что я в хорошей физической форме.

— Пилюли принимаешь? Как реакция?

— Адаптировалась. Спасибо, что вступились тогда перед Его величеством, когда было совсем плохо.

— Это было в наших интересах. Тебя дважды пытались отравить. Кстати, у меня тебе новое лакомство.

Премьер-министр достал из кармана бонбоньерку, перевязанную атласной ленточкой. Слегка закусила губу, заставила себя радостно засиять и поднявшись на цыпочках, едва коснулась губами гладковыбритой щеки политика:

— Вы так милы! Вечно балуете меня.

Он усмехнулся, отвесил легкий поклон, затем вновь водрузил мою ладошку на локоть:

— Умница. Схема та же. Начинай с маленьких доз и внимательно отслеживай состояние здоровья. У тебя неделя.

— А если опять станет плохо, а Его величество… — я многозначительно замолчала.

— Его величество тоже утром получил от меня эту новинку. Я смогу лишь неделю сдерживать каналы распространения нового яда, затем атаки возобновятся. Противоядие уже ищут, но пока его нет.

— А Ее величество?

— Тебе не стоит забивать голову чужими проблемами, о безопасности первых лиц страны позаботились.

— Хорошо, — мы уже дошли до рабочего корпуса.

Эрг помог мне подняться по лестнице, придерживая за руку, затем открыл дверь. Мы оба делаем шаг и склоняем голову.

— Ваше величество.

Императрица Рендина презрительно оглядела меня, затем перевела взгляд на премьер министра. Как быстро высокомерный взгляд сменился на ласковый:

— Господин Дюэль, вы ранняя птичка.

— Сегодня хорошая погода, Ваше величество. Решил прогуляться перед работой. Азиэль любезно составила мне компанию.

— Да у нас Ринтар вообще безотказная. И слишком легкомысленная для девицы.

Я промолчала, проглотив обидную фразу и смешки свиты.

— Не думаю, что мое общество может скомпрометировать Азиэль Ринтар. А при дворе так мало умных собеседников, умеющих поддержать разговор об искусстве.

— И в каком же искусстве разбирается Ринтар?

— В живописи. Особенно в пейзажистах золотого времени.

Императрица хмыкнула и отправилась вниз, за ней же устремилась свита. Премьер министр посторонился, словно невзначай заслоняя меня от проходивших. Милый пустяк, но на сегодня я была избавлена от случайных толчков, которые неизбежны, когда девушки из свиты проходили мимо меня. Так они смелели лишь в присутствии императрицы.

— Пойдем, Аззи, я угощу тебя чаем.

Эрг сказал это чуть громче, чем требовала ситуация. Легкий шум голосов подтвердил, что стрела достигла цели.

— Мне надо в приемную.

— Не надо. Его величество прислал вызов, он ждет нас в моем кабинете. И да, чай уже подали.

Коридоры оживали, по ним сновали служащие, курьеры, сотрудники, посетители. Премьер-министр спокойно вел меня сквозь людей, отмахиваясь от своих подчиненных. Наконец его крыло, в приемной к нему навстречу устремилась было секретарь но при виде меня остановилась:

— Господин Дюэль, там…

— Я в курсе, все в порядке. Подготовьте документы. Аззи, тебе чай или кофе?

— Чай, Эрг. А если это будет цветочный напиток, которым нас угощал посол Тиркании, я буду счастлива.

— Как мало тебе надо для счастья. Эдва, чай из Тиркании, мне просто чай и нашему гостю тоже. И сладости госпоже Ринтар.

Он увлек меня, недовольно бурча:

— Не дразни его, ты подписала смертный приговор послу.

— Эрг, но…

— Все в твоих руках. Ваше величество.

В кресле хозяина сидел император. Молча, он сверлил нас взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. И вновь поклон, короткий, больше дань правилам этикета. Я ждала когда меня позовут и рассматривала исподтишка. Сказать, что он был груб или несдержан, не могла. Император Валакании Канст Второй был видным мужчиной. Престол он занял совсем юным, сразу окунаясь в дрязги и подковерную борьбу. Выжил ли он, не будь рядом Эрга Дюэля — не знаю. Именно под неусыпным контролем и при помощи подсказок премьер министра он вывел страну из кризиса. Жесткий, потому что иначе нельзя, не терпевший отказа, он добивался результатом при помощи кнута. Удивительно, но в народе властного императора побаивались и боготворили.