Город драконов. Книга четвертая - Звездная Елена

Елена Звёздная

Город драконов. Книга четвертая

© Звёздная Е., 2021

Морозное воскресное утро, звон колоколов, крики мальчишек-газетчиков, запах свежей выпечки и… разговоры, разговоры, разговоры…

– …заявилась прямо в поместье Арнелов…

– …хороша секретарь уважаемой леди Арнел…

– …какой позор, обстряпала делишки со старым профессором Стентоном, а теперь убрала с пути и леди Арнел!

– …ох, эта мисс Ваерти, будь она неладна, далеко пойдет. Уж если ради нее мэр упрятал главу рода в сумасшедший дом!

Это были драконицы. Почтенные леди, их компаньонки, дочери, гувернантки, няни, экономки и прочие. Воистину я пожалела, что отпустила мистера Илнера с мистером Уолланом у входа в парк, было бы лучше проехать до церкви в экипаже.

– И не лень им? – риторически вопросила миссис Макстон.

– Увы, нет. – Я была подавлена как произошедшим накануне, так и всем тем, что была вынуждена слышать ныне.

Очередной порыв ветра донес и очередной обрывок чьей-то нелицеприятной фразы:

– …и вырядилась в голубой! Как можно использовать столь дешевый трюк, пытаясь произвести приятное впечатление?!

И вот на этом выдержка моей всегда сдержанной экономки дала трещину.

Резко развернувшись, миссис Макстон гневно воскликнула:

– А вам, мисс, явно зеленый к лицу!

Все окружающие нас драконицы оторопели, меня же миссис Макстон ухватила за локоть и повела вперед, существенно ускорив шаг.

И лишь когда мы миновали парк и подошли к ступеням церкви, я не удержалась и поинтересовалась:

– Говоря «зеленый», вы имели ввиду зависть?

– О нет. – Миссис Макстон нахмурилась. – Все не так очевидно, когда дело касается драконов, моя дорогая. Зеленый у этих нелюдей – цвет потери невинности, а выражение «одарить зеленой юбкой» буквально означает лишить чести.

– О! – Я была искренне потрясена. – А голубой?

– Голубой цвет здесь, как и в столице, означает желание произвести приятное впечатление, – сообщила экономка.

И только сейчас на меня снизошло понимание, почему все мои платья были либо синими, либо голубыми!

– Ну, знаете ли, миссис Макстон! – Мое негодование было вполне объяснимо.

– Дорогая мисс Ваерти, что же плохого в желании произвести хорошее впечатление? – в свою очередь возмутилась миссис Макстон.

Действительно!

– А что же хорошего во лжи? – Негодование мое все же было велико. – Миссис Макстон, вам превосходно известно, что менее всего, прибыв в Вестернадан, я мечтала привлекать чье-либо внимание или же произвести на кого бы то ни было какое-либо впечатление! Я бы скорее предпочла затеряться среди скал и снега, но никак не…

– Потише! – потребовала домоправительница. – Конечно, служба еще не началась, но разговоры в храме не лучшая идея, и вам об этом известно.

Что ж, возмущение пришлось отложить до лучших времен.

Я любила церковные строения за то чувство возвышенности, что они несли в своей архитектуре, в каждой детали интерьера. И, отправляясь сегодня на мессу, я искала спокойствия и отдохновения. Ничто не залечивало душу так, как чтение молитвенника, и ничто не наполняло сердце светом и благочестием так, как посещение мессы. Мы с миссис Макстон планировали отсидеться где-нибудь с краю, с головой погрузившись в звуки органа и молитвенник, и ощутить, как отпускает напряжение последних дней, сменяясь спокойствием и убежденностью в том, что все непременно будет хорошо.

Однако стоило нам подняться по ступеням храма, как нас встретила весьма напряженная тишина, и если бы только она – абсолютно все прихожане повернулись ко входу, и мы оказались под куда более пристальным вниманием, нежели только что в городском саду.

Меня охватило паническое желание сделать шаг назад, а после и вовсе покинуть храм, потому как поведение всех присутствующих существенно пугало. Но было поздно, мы уже вошли и невольно вздрогнули, когда за нашими спинами с грохотом захлопнулись двери, а пастор мгновенно поспешил успокоить и воскликнул, спускаясь к нам с кафедры:

– Проходите, проходите, мы ждали вас!

Проигнорировав его дружеский тон, окончательно утратившая доверие к этому городу миссис Макстон незаметно полезла в ридикюль, и я догадываюсь, что за новой баночкой своей свинцовой пудры. Я же, уверенная в своих силах, знала, что непременно сумею защитить нас обеих при любых обстоятельствах, а ко всему прочему – здесь не было драконов. Ни единого дракона. У драконов своя, иная религия, и встретить их в человеческом храме было бы странно. Так что я стояла ровно, делая вид, что не нахожу ничего неординарного в том, что моя спутница судорожно изучает свою сумку на предмет наличия опасных отравляющих веществ.

– Проходите, – повторил пастор, отец Ризлин. Он был заметно взволнован.

Но и мы взволновались не меньше, увидев, что нам выделили места на первом ряду слева от алтаря, именно два места, словно нас действительно… ждали.

Пройдя через весь молитвенный дом, мы с миссис Макстон робко устроились на выделенных нам местах. Наши соседи предупредительно подали нам молитвенники, я лишь украдкой оглядела маленький скромный храм – сколь отличен он был от соборов столицы, да и службу вели лишь пастор в белом облачении и причетник, зажигающий свечи и, как, впрочем, и все здесь, бросающий настороженные взгляды на нас с экономкой.

Началась служба. Мы вознесли молитвы Господу, зачитали параграф священного писания «О целомудрии и морально-нравственном поведении», помолчали, воздавая дань памяти всем павшим, вновь помолились о благоденствии всех ныне живущих. А после пастор с громким звуком «бабах» захлопнул молитвенник и, упираясь руками о кафедру, несколько мгновений стоял, опустив голову так, словно собирался с силами. Пастор был немолодым мужчиной, в его густых волосах преобладала седина, и казалось, будто снег застыл на прядях. Лицо священнослужителя хранило печать внутреннего достоинства и твердости, губы были сжаты и… становилось совершенно очевидно, что именно сейчас в наше святое общение с богом вмешается суровая действительность.

Так и вышло.

– Паства, дочери и сыновья этого ужасного города, позвольте представить вам единственного достойного мага Вестернадана – мисс Анабель Ваерти!

На последних словах пастор вскинул голову, и взгляд его был направлен прямо на меня. Мне сделалось не по себе, миссис Макстон также, а потому она как-то даже придвинулась ближе, готовая закрыть меня собственно собою в случае малейшей на то необходимости.

– Поверьте, не стоит, – заметив ее маневр, грустно улыбнулся отец Ризлин. – Мы не несем угрозы девице, каковую вы столь старательно опекаете, мы ищем помощи у мага, давшего отпор драконам этого города.

И в храме стало столь тихо, что отчетливо можно было расслышать, как воет ветер, хозяйничающий в Вестернадане.

Тишину нарушила миссис Макстон, что было крайне нетипично для нее – религиозная женщина обыкновенно шикала на меня, когда у меня возникало желание обсудить что-либо во время службы, проповедь она слушала, едва не приоткрыв рот, словно сам Господь разговаривал с ней, а любое действие пастора воспринималось священнодействием, но… не в этот раз. Сейчас, вместо ожидаемой кротости и покорности миссис Макстон, нахмурившись, с грохотом захлопнула свой молитвенник и грозно вопросила:

– Я так понимаю, на несчастную, сосланную в этот проклятый город девочку вы собираетесь навесить еще и обязанность добиваться торжества справедливости?!

Гнев ее был столь существенен, что отец Ризлин, оторопев, не нашелся, что сказать на это, но… помощь требовалась не ему.

– Мой мальчик, – с самого конца первого ряда поднялась явно находящаяся в отчаянии женщина и едва слышно произнесла: – мой мальчик пропал уже двое суток как. Две ночи он не спит в своей кроватке, я не сплю, просиживая без сна подле нее, а мой бедный муж мечется по дорогам и проулкам в поисках нашего сына.