Горчаков. Пенталогия (СИ) - Пылаев Валерий

Лицеист

Глава 1

– Ваше сиятельство, просыпайтесь.

Моей ладони коснулись чьи–то теплые пальцы. Женские – судя по голосу, который я услышал. Если, конечно, все это происходит со мной на самом деле. Я помнил только удар, боль… машину, буквально обнимающую столб, потом крики, сирены…

– Ваше сиятельство, я же вижу, что вы не спите, – Женщина – а скорее девушка, державшая меня за руку, едва слышно захихикала. – У вас глаза двигаются.

Просыпаться не хотелось. Я не знал – да и не слишком–то торопился узнать – почему вдруг превратился в какое–то там сиятельство, и что за дичь вообще творится. На данный момент меня вполне устраивало то, что тело больше не пытается развалиться на части.

Боль ушла – может, не полностью и не насовсем, но все же достаточно, чтобы я мог в полной мере насладиться возможностью растянуться в мягкой постели. Вдохнуть знакомый каждому запах больницы и слушать приятный девичий голос.

Но таинственная незнакомка звала меня… И чтобы разобраться хоть в чем–то, придется для начала вернуться в реальный мир.

– Ох-х-х… – Я прикрыл глаза от света свободной рукой. – Я что, умер и попал в рай?

Реальный мир спешил порадовать. Темноволосая девушка сидела на краю койки, прижимаясь к моему боку бедром. И это самое бедро я видел… в общем, видел. Одежда выдавала в незнакомке медсестру, но на ум почему–то сразу приходило что–то вроде тематической вечеринки для взрослых.

И дело было не в отсутствии положенной белой шапочки, откровенном вырезе или слишком коротком халатике – они–то, хоть и не без труда, пока еще укладывались… в рамки приличия – а вот сама девушка стремилась вырваться. И из рамок, и из халатика – пуговицы на весьма привлекательных формах держались на честном слове, а из-под прошитого белоснежного краешка в бессовестной близости от моей ладони выглядывали не колготки, а самые настоящие чулки. Да и в целом униформа красотки казалась… немного тесноватой. В хорошем смысле.

– Умер? Нет, что вы, ваше сиятельство… – Медсестричка захлопала длиннющими ресницами. – Вы были без сознания почти двадцать часов – но теперь все позади. Я так волновалась!

Из-за меня? Или подобный подарок судьбы здесь положен всем пациентам без исключения? И если я провалялся овощем почти сутки, то…

Стоп. Так не бывает!

Я покрутил головой из стороны в сторону. Пошевелил руками. Такими же чужими и незнакомыми, как и «сиятельство». Довольно крупными – но все-таки слишком тонкими и гладкими, чтобы принадлежать взрослому мужчине. Скорее уж совсем молодому… Пацану лет семнадцати-восемнадцати.

Что за?..

Я заерзал, проверяя подвижность тела и, наконец, подтянул ноги. Которые не только оказались на месте целиком и полностью, но и работали. Движения давались не без усилий – и все-таки я определенно был в куда лучшем состоянии, чем полагается человеку, которого авария еще вчера превратила чуть ли не в фарш.

– Татьяна.

Заглядевшись на красотку-медсестру, я не заметил, как в палате появилась еще одна докторша. Высокая, голубоглазая и со светлыми волосами, собранными в строгий тугой пучок на затылке. Похоже, эта была рангом повыше – судя по возрасту, золотому шитью на лацканах халата и стетоскопу на шее.

– Ой… Здравствуйте, Ольга Михайловна. – Медсестричка по имени Татьяна тут же скользнула попой по простыне, в мгновение ока оказываясь от меня на расстоянии вытянутой руки. – Его сиятельство проснулся. Я хотела…

– Его сиятельству нужен покой, – отозвалась Ольга Михайловна. – Ступай, Татьяна.

Властной докторше не пришлось ни повышать голоса, ни просить дважды, ни даже указывать на дверь взглядом. Она лишь чуть сдвинула брови – и Татьяна тут же исчезла, напоследок подарив мне еще несколько секунд созерцания весьма аппетитной пятой точки, обтянутой халатиком.

– Рефлексы в норме. – Ольга Михайловна улыбнулась одними уголками губ и приспустила очки на кончик носа. – Как самочувствие?

Я, наверное, должен был что–то ответить – но так и не смог. Окончательно пробудившийся разум переваривал тонны информации зараз, и на речь его скудных мощностей попросту не хватало.

Я в больнице – это понятно. В отдельной палате. И не обычной, а явно рассчитанной на тех, кого принято называть «особо важными персонами» – судя по идеальному ремонту, заделанному под старину пузатому телевизору в углу и широкой кровати, назвать которую койкой не поворачивался язык. Секс-бомба Татьяна, похоже, идет ко всей этой медицинской роскоши в комплекте, да и сама Ольга Михайловна выглядит слишком важной птицей, чтобы лично проведывать кого попало.

Впрочем, сама она обращалась ко мне и без непременного «ваше сиятельство», и даже без имени и отчества. А значит…

– Княгиня Ольга Михайловна Бельская. – Докторша, похоже, уловила ход моих мыслей, и наконец решила представиться, попутно изобразив что–то вроде легкого поклона. – Статский советник медицинского ведомства… И по совместительству главврач этого… заведения. А вы?..

– Александр… Петрович, – пробормотал я – и вдруг неожиданно для себя добавил: – Князь… внук князя Горчакова.

Ого, а это откуда?! Еще пару минут назад я не мог вспомнить даже…

– Хорошо, – кивнула Ольга Михайловна. – И все же – как вы себя чувствуете, князь?

– Честно? Намного лучше, чем… – Я на мгновение задумался, подбирая слова. – Чем должен был после такого… Я попал в аварию?

– Верно. – Ольга Михайловна поправила очки. – Давайте-ка посмотрим.

Я ожидал, что она возьмется за стетоскоп или примется измерять мне пульс – но вместо этого княгиня прикрыла глаза, и уже через мгновение я почувствовал в области груди легкое покалывание. Странное ощущение спустилось ниже, чуть прогулялось по рукам – а потом ушло в ноги.

Да она же меня просвечивает! Сама, без всякого рентгеновского аппарата или мудреной аппаратуры, которой в этой комнате даже нет, хоть меня и собрали по частям меньше суток назад! Куда бы я ни попал, врачи здесь явно умеют кое-что… особенное. По крайней мере, некоторые из них – медсестра Татьяна блистала скорее формами, чем тайным знанием.

Ольга Михайловна вовсю гуляла по мне своим «сканером», а я – за неимением других вариантов – в ответ разглядывал ее. Главврач и статский советник медицинского ведомства оказалась моложе, чем я подумал сначала. Серьезность, очки, строгая прическа и не менее строгий халат (во всяком случае – подобранный по размеру) добавляли ей чуть ли не полтора десятка лет, но на самом деле она едва ли была намного старше тридцати.

Мне всегда нравились именно такие – взрослые, самостоятельные и умные. Властные и будто покрытые сверху ледяной броней, но внутри хрупкие.

Кому – мне? И как я вообще могу так думать, если мое «всегда» началось каких–то двадцать часов назад?!

В висках вдруг заломило с такой силой, что я закрыл лицо руками и, застонав, вжался затылком в подушку.

– Князь, что с вами? – Ольга Михайловна шагнула вперед, и я снова ощутил покалывание – на этот раз во всех частях тела разом. – Больно?

– Нет… ничего. – Я осторожно отлип от кровати и приподнялся на локтях. – Просто слабость. Пройдет.

– Голова будет кружиться несколько дней. – Ольга Михайловна достала из кармана увесистый блокнот и отлистала пару страниц. – Возможна легкая слабость, но после магического исцеления такого уровня это нормально. А в остальном – все в полном порядке… Удивительно крепкий организм.

Магическое исцеление? Да, это неплохо все объясняло – и мое почти-воскрешение из мертвых за какие–то сутки, и излучение Ольги Михайловны, и чуть ли не все остальные странности разом. Но желания снова копаться в «запретной» зоне памяти как–то не возникало.

– Видимо, именно вас я должен благодарить за свое чудесное спасение, княгиня. – Я кое-как перевернулся набок. – Вы очень хороший… врач.

– Целитель. – Ольга Михайловна поправила меня, не задумываясь, но вдруг сдвинула брови. – Мне приятно слышать подобные слова, но к вашему выздоровлению я имею… весьма косвенное отношение.