Алексей Игнатушин - Железная скорлупа

Алексей Игнатушин

Железная скорлупа

Часть первая

Глава первая

«Безродный! Безродный!»

Волны презрения вельмож и знатных дам накатывали на него, как холодные воды Аска на берег, смывая решимость, будто песочный замок. Казалось, и сказочные животные на гобеленах, вышитые золотыми нитями, глядели на юношу презрительно.

— Хочешь поступить на службу? — повторил король задумчиво, с ноткой пренебрежения.

Воздух тронного зала смяла волна насмешек и оживленного гомона. Придворные царапали взглядами необычайно красивого юношу с золотистыми волосами, будто являлись колдунами.

«Ни имени, ни знатного рода, а норовит сразу стать рыцарем!» — написано было на лицах придворных.

Юноша поймал взгляд короля — сердце упало, грудь сковал железный обруч, от нехватки воздуха легкие мучительно горели. Король, похоже, разделял мнение придворных. Сейчас откажет незнакомцу без имени…

Горечь затопила сознание, страх уколол спицей, и картина светлого зала исчезла, в сумерках протаяли потолочные балки крестьянской хижины. Юноша беспокойно заерзал на жесткой кровати.

Спешно закрыв глаза, он с радостью нырнул в сновидение, где, усталый от созерцательного ночного бдения и молитв, стоял на колене перед королем во дворе замка, принимая символический удар по шее. Солнечным бликом озарила мир дружелюбная улыбка сэра Гевейна, чье неслыханное благородство и заступничество позволило юноше стать рыцарем. Гевейн нес освященное вооружение нового рыцаря: меч и шпоры, кольчугу и…

— Гарет, посмотри, не соблаговолит ли доблестный рыцарь проснуться? — ворвался в сладкий сон мелодичный, но со стальной ноткой недовольства женский голос.

— Конечно, леди Хелия, — ответил бодрый юношеский голос.

Двор, запруженный рыцарями и праздным людом, подернулся рябью, разлетелся клочьями, словно порванный гобелен. Взгляд юноши резанул вид грязной стены, обмазанной глиной, а нос он сморщил от тяжелого запаха прелой соломы.

На плечо упала ладонь, тряхнула легонько.

— Сэр Инконню, — сказал Гарет негромко, — ваш конь оседлан, снаряжение подготовлено, леди Хелия ждет.

Рыцаря поневоле передернуло от скрытого в голосе ехидства, повернувшись, он взглянул на Гарета строго. Оруженосец стер ухмылку с румяного, щекастого лица, пятерней взъерошил копну волос глинистого оттенка и с поклоном вышел из дома.

Лежащий проводил взглядом по-юношески худую спину в засаленной курточке, затем сладко потянулся, усмехаясь суставному хрусту. Сознание вернулось к сладким воспоминаниям посвящения. Отныне он — рыцарь!

«Инконню, — пришла в голову горькая мысль. — Незнакомец».

Так в шутку прозвали его при дворе. Настоящее имя не известно. Сообщить было некому…

Мягкая тяжесть возникла на бедре, скользнула к груди. Юноша отшатнулся при виде усатой мордочки с умными глазами. В пасти зверька вяло дергала лапками мелкая мышь. Рыцарь ладонью смахнул ласку на пол, небрежно отшвырнул одеяло. Ласка отпрыгнула от грубой ткани, едва не потеряв мышь. Человек усмехнулся злобному взгляду глазок-пуговок, шикнул сердито, и зверек проворно шмыгнул в угол.

Скрипнула дверь, тяжко бухая грязной обувью, вошел хозяин. Виллан уставился вопросительно, натруженные руки сцепил в замок.

— Поторопи оруженосца, — приказал Инконню хрипло.

Виллан с поклоном протопал во двор. В дверном проеме, в серой пелене осеннего тумана мелькнула стройная девичья фигура. У рыцаря на миг сердце замерло, будто он узрел прекрасную бабочку в сетях паутины. Мелькнули пряди золотых волос, выбившихся из-под кожаной шапочки, и леди Хелия скрылась с глаз.

Осторожно вошел Гарет с ворохом снаряжения, уложенного на щит. Груду брони и одежды венчал глухой шлем с узкой глазной прорезью и россыпью дырочек для воздуха.

Рыцарь оглядел принесенное придирчиво, спросил недовольно:

— Где меч, Гарет?

— Приторочен к седлу, сэр Инконню, — отозвался оруженосец.

Гарет опустил щит на кровать: Инконню снял с верхушки шлем и потянул к себе рубашку. Оруженосец с готовностью подхватил гобиссон, уставился выжидательно. Рыцарь резкими движениями оправил надетую рубашку. Гарет подал ему куртку из стеганой тафты, подбитую шерстью. Затем настал черед котт-де-май: кольчатая рубаха с металлическим шорохом улеглась на плечах рыцаря, закрыв тусклой волной туловище и приятно холодя рукавами запястья.

Гарет поправил патрону кольчатый капюшон, отступил на шаг, во взгляде мелькнула горечь, а губы он обиженно поджал. Затылок Инконню кольнуло, он повернулся, но увидел вполне дружелюбную улыбку, подобающую верному оруженосцу.

Гарет поспешно ухватил шоссы, кольчужные наножники, помог облачиться. Усмехнулся, когда юный, но удивительно развитый телесно рыцарь сделал пару шагов, якобы критически разглядывая снаряжение, а на деле — упиваясь красотой дорогой брони, полученной даром.

Оруженосец помог ему надеть поверх кольчуги просторную льняную тунику. Рыцарь расправил складки накидки, талию оплел кожаной змеей пояса. Инконню привесил к поясу мизерикорд, большой треугольный щит с темно-красным грифоном, сидящим на задних лапах, сгорбил на спине, а шлем пристроил на сгибе локтя. Гарет двинулся вслед за господином, криво усмехаясь.

— Вы наконец соизволили встать, — окатил во дворе ледяной струей строгий голос.

Оруженосец ткнулся носом в спину резко вставшего господина. Украдкой взглянул поверх плеча на прекрасную женщину и отошел от рыцаря.

Инконню склонил голову, пряча в глазах восторг.

— Леди Хелия, — сказал он с почтением, — прошу простить за несуразную задержку. Недостойно заставлять ждать столь знатную даму.

Хелия смерила молодого рыцаря холодным взором, подняла золотистые брови, алые губы сжала добела. Выдержав паузу, дама молча повернулась, полами дорожного плаща, укрывшего небесной синевы платье, колыхнув полотно тумана. Рыцарь проводил взглядом ее прямую спину, вспыхнув от стыда, подбежал к ней, чтобы помочь взобраться в седло.

Девушка поблагодарила сухим кивком, но от шпильки не удержалась:

— Если не хотите помочь, так и скажите. От Кэрлеона-на-Аске мы отъехали недалеко, я могу вернуться и поискать рыцаря более опытного, а главное — жаждущего свершить подвиг.

Инконню покраснел до корней волос, и Хелия невольно залюбовалась видом ослепительно красивого юноши. Рыцарь, стерпев горечь обиды, сказал вежливо:

— Нужды нет. Мой меч послужит праведному делу, повода усомниться в стремлении оказать помощь не будет.