Джеффри Лорд - Кровавые луны Альбы

Джеффри Лорд

Кровавые луны Альбы

Июль — август 1994 по времени Земли

Джеффри Лорду — за кофе, вечера в Марчэнтере и уроки Ремесла.

Меня сюда привел мой древний грех.

А может, то был подвиг? Нет ответа.

Как встарь, горит луна кровавым светом,

Но стал тяжел мне боевой доспех,

И я бегу от воинских утех,

Готовя губы для воды из Леты

ПРОЛОГ

.. тону во времени, его секунд крупой

Засыпан, заметен, как снегом хладный труп,

И безразлично мне, земля есть шар иль куб,

И все равно, какой идти теперь тропою…

Забудь себя, смирись! Так ведено судьбою.

— Кто ты, отрок?

— Мое имя Орландо, наставник.

— Из какого ты рода, Орландо?

— Я наследник благородного дома Седрика Смелого, наставник.

— Какому богу ты служишь?

— Я служитель Хейра Пламенноокого, наставник.

— Ведомо ль тебе предназначение твое?

— Вернуть в мир изгнанного бога…

Затверженные ответы срывались с губ без запинки. Привычный ритуал вызывал почти раздражение. Пустые слова!.. Раз за разом старик заставляет его твердить одно и то же. Словно что-то непоправимое случится, если в день посвящения наследник Западного Дома ошибется хоть в единой букве!

Даже мысль о всех бесчисленных предках, что, достигнув возраста мужчины, повторяли до него этот древний обряд, не вызывала у мальчика трепета. Да и что может заставить дрогнуть сердце отрока в тринадцать лет, когда он грезит лишь победами на поле брани и любовном ложе! Уж, по крайней мере, не замшелые легенды и россказни об усопших богах.

Легенды… При одной мысли о полутора тысячах стихов «Песни о Четырех», которую ему пришлось заучить наизусть перед церемонией, мальчика пробирала дрожь. И надо признать, крепкая рука не скупящегося на подзатыльники Вегура, его наставника, помогла здесь куда больше, чем все назидания жрецов. Зато теперь Орландо, хоть среди ночи его разбуди, с любого места мог отбарабанить бесконечную историю борьбы Хейра, Друззы, Фригги и Тунора, четырех духов стихий, издревле соперничавших за власть на земле.

"В начале времен Властитель Ветров Тунор Небесный сочетался браком с Друззой Среброволосой, Хозяйкой Тверди. Пенорожденная Фригга, Несущая Воду, наречена была супругою Хейра Пламенноокого, Кующего Молнии. Но возжелал Тунор Небесный Фриггу Белопенную и поведал Фригге о страсти своей. Трижды преклонял он колени перед насмешницей, и трижды тушила она хладностью своей пламень, его снедающий. И семь раз преклонял он колена сызнова, и семь раз ускользала струйкой водяной прелестница. И тринадцать капищ сотворил он ей, и тринадцать ристалищ посвятил он ей, и тринадцать рубищ уготовил он ей.

Выл стылый Норд Северный — но не любила она… Нес зной Зюйд Южный — но не любила она… Ткал вуаль Ост Восточный — но не любила она… А унес страсть Вест Западный — и покорилась она…

И соединились на ложе порока Вода и Воздух. И имя сему было — Блуд.

И праведен был гнев Хейра Горны Возжигающего. И обратил он пламя праведное на вотчину Тунора Легковейного. И раскален был воздух добела, и почернели облака, и треснул от жара Свод Небесный. И взмолился Тунор Неправедный, и пришла блудница на помощь своему греховному пастырю, и разверзлись хляби небесные, и сто дней и ночей истекал водой Купол Над Миром.

Еще пуще разгневался Хейр Бронзоволикий, и поклялся он отомстить надругавшимся над очагом его…

И снизошел он на землю, к верным аколитам своим, и выковал в потайной кузнице два талисмана: Меч и Амулет. И наречен был Меч — Асквиоль, и наречен был Амулет — Ариан, и была заложена в них тайная смертоносная Власть Пламени. И должен был Асквиоль принести погибель Тунору Быстролетному, а Ариан — изменнице Фригге Полноводной, но лишь когда те обретут сущность земную в телах людских.

Но проведала о том Друзза Опустошенная, покинутая и униженная, отринутая и поверженная. Сперва предложила она Хейру Всепожирающему союз, семенем страсти скрепленный. Трижды алкала она стать наперсницей Того, Кто Несет Огнь Во Взоре, и трижды отверг он любовь Нивы Благословляющей, и породил в сердце Матери Тверди страсть. И было имя той страсти Отмщение. И поклялась она на хрустале, на малахите, на песке, на горе, на глине, на сланце, на яхонте и льде, что Будет Сделано…

Беззвездной и безлунной ночью, наслав на Хейра Мерцающего чары сонные, пришла она к аколитам его и, заплатив бесстыдством своим за сокровище, обрела Асквиоль. А потом пришла она сызнова и, заплатив бесстыдством своим за сокровище, обрела Ариан. Но не успела скрыться чаровница с добычей своей, ибо очнулся от дремы Хейр Обжигающий и рек: «Трепещи!» И скакал он на Медведе Черном, имя которого Ночь, но не настиг. И скакал он на Коне Медногривом, имя которому Утро, но не настиг. И скакал он на Саламандре Огненной, имя которой Отчаяние, и была она без изъяна.

И настиг.

Настиг.

Настиг!

И покарал.

Покарал, обратив ее в Древо Древнее и вознамерившись испепелить сие Древо.

И воззвала тогда Друзза Опаленная к супругу своему неверному, Тунору Взыскующему. И услышал ее клич Тунор Неистовый, протрубил в рог заоблачный, и пробудились в небесных пещерах Псы Разрушения — Вихрь, Шквал и Смерч.

И дрогнул Хейр, Страха Не Ведающий, ибо бессильно пламя первородное пред стихией воздушной, неукротимой и необузданной…

Сорок дней бушевали стихии. Сорок дней горела земля. Сорок дней ветры задували пламя. Но никто не мог взять верх. И тогда вступила в битву Фригга Злокозненная…

И дрогнул Хейр, Страха Не Ведающий, ибо бессильно пламя первородное пред стихией воздушной, неукротимой и необузданной… Но еще более бессильно Пламя Первородное пред Влагой Всепоглощающей.

И стали вершить суд свой над Поверженным Блудница, Стыда Не Знающая, и Прелюбодей, Спелой Плоти Алкающий.

И минуло сто лет…

И минуло трижды сто лет…

И минуло трижды по трижды сто лет…

Но не хватило сил им уничтожить Хейра Пламенноокого, ибо неистребимо до конца Пламя Первородное. И наложили они заклятье ужасное, заковав Душу Огнедышащую в талисман магический, и сокрыли тот талисман в глубокой пещере, в самом дальнем уголке Альбы, страны, что на краю Мира.

И возрадовались они, ибо не осталось, по их разумению, ни следа, ни памяти о мятежном боге.

Но ждали своего часа смертоносный Асквиоль и прекрасный Ариан… "

Мальчик перевел дух. Помимо воли, напевный речитатив этих старых преданий зачаровывал воображение, тревожил и не давала покоя. И, как ни храбрился Орландо, он вынужден был признать, что предстоящая завтра церемония внушает немалые опасения.