Брайан Макклеллан - Кровавый завет Страница 10

– Мне сообщили, что вы уехали из города, – нарушил молчание Палагий.

– Вы говорите о том недоумке, который последние две недели ошивается возле моего дома?

– У меня есть причины следить за вами.

Казалось, Палагий рассержен именно тем, что Адамат никуда не уехал.

Сыщик сочувственно вздохнул и молча посмотрел на скрипящего от злости зубами ростовщика. Палагий терпеть не мог, когда его не принимали всерьез. Он мало изменился с тех пор, когда был нелегальным дельцом.

– У меня есть еще два месяца, чтобы вернуть долг.

– Вы не сможете собрать семьдесят тысяч кран за два месяца. Поэтому я забеспокоился, когда узнал, что ваша семья среди ночи уезжает из города. Я подумал, что вы решили трусливо сбежать.

– Будьте осторожней, когда бросаетесь обвинениями в трусости, – заметил Адамат и перехватил поудобней трость.

– Я помню о нашей встрече много лет назад. – Палагий болезненно скривился. – Но вы потеряли свой полицейский чин и больше не находитесь под защитой закона. Теперь вы ничем не отличаетесь от обычной помойной крысы. Не стоило вам брать у меня ссуду.

Толстяк зашелся дребезжащим смехом, который ужасно действовал Адамату на нервы.

Теперь настала очередь сыщика скрипеть зубами. Он взял ссуду не у Палагия, а в банке, принадлежавшем его другу. Но тот разорился и продал Палагию расписку Адамата в полтора раза дороже указанной там суммы. Палагий тут же утроил проценты по ссуде и преспокойно ждал, когда новое предприятие Адамата потерпит крах. Что в конце концов и произошло.

Палагий вытер слезы, проступившие на глазах от смеха, и важно засопел.

– Когда я узнал, что один из самых крупных должников отослал семью из города всего за два месяца до срока выплаты, я решил сам проверить слухи.

– И попытались проникнуть в мой дом? Вы же не можете отобрать у меня имущество и выгнать из дому, пока не наступил срок расчета.

– Может быть, я стал слишком жадным, – усмехнулся Палагий. – Но теперь я хочу знать, куда уехала ваша семья, чтобы иметь возможность напомнить им о себе.

– Они гостят у моего кузена, – проговорил сквозь зубы Адамат. – К востоку от Нафолка. Можете проверить, если хотите.

– Хорошо, я так и сделаю.

Палагий развернулся и хотел было уйти, но внезапно остановился:

– Как зовут вашу девочку? Самую младшую. Думаю, я пошлю пару своих парней, чтобы привезти ее назад. На случай если вы вдруг захотите уплыть в Фатрасту на одном из этих новомодных пароходов.

Палагий успел лишь вздрогнуть, прежде чем сыщик огрел его тростью по плечу. Толстяк завопил и отскочил в глубину сада. В тот же миг угольщик ударил Адамата кулаком в живот.

Адамат согнулся от боли. Он не ожидал, что этот человек нападет так резко и с такой сокрушительной силой. Он едва не уронил трость, пытаясь устоять на ногах.

– Я заявлю на вас в полицию! – закричал Палагий.

– Попробуйте, – прохрипел Адамат. – У меня там осталось немало друзей. Они будут хохотать над вами на всю улицу. – Он собрался с силами и захлопнул дверь. – Возвращайтесь через два месяца!

Он запер дверь на засов и, держась обеими руками за живот, поплелся обратно в кабинет. После такого удара живот будет болеть не меньше недели. И хорошо, если обойдется без внутреннего кровотечения.

Несколько минут Адамат приходил в себя, а затем взял письма и вышел на улицу. Он чувствовал, как растет напряжение вокруг. Ему хотелось приписать все это беспорядкам, которые неминуемо произойдут в скором времени. Как только объявят о смерти Манхоуча, волнения охватят весь город. А потом начнется хаос. Адамат надеялся, что Тамас сумеет удержать ситуацию под контролем. Хотя такая задача может оказаться невыполнимой.

Чуть погодя Адамат понял, что грядущие события тут ни при чем. Просто у него раскалывается от боли голова и тупо ноет живот.

Адамат перевел дух на углу улицы, ведущей к почтамту, затем двинулся дальше. Он невольно ускорял шаг и тяжело дышал. В глубине сознания притаилось ощущение нависшей опасности.

Из-за угла выбежал разносчик газет – мальчишка не старше десяти лет. Он остановился возле Адамата, набрал в грудь воздуха, задрал голову и закричал:

– Манхоуч свергнут с престола! Король низложен! В полдень Манхоуч отправится на гильотину! – И тут же побежал к следующему углу.

Адамат вынырнул из зловещей тишины и принялся оглядываться. Прохожие вокруг были заняты тем же. Он уже знал, что Манхоуч свергнут. Он видел кровь магов из Королевского совета на мундире фельдмаршала Тамаса. И все же, когда Адамат услышал, как об этом говорят вслух на оживленной улице, его руки задрожали. Король низложен. В стране произойдут перемены, и людям предстоит решить, как к ним относиться.

Первое потрясение от ошеломляющей новости уже прошло. Началась суета, прохожие на ходу меняли свои планы. Посреди улицы резко развернулась карета. Кучер не заметил маленькую девочку, торгующую цветами. Адамат успел подбежать к ней, схватил за руку и оттащил в сторону, пока лошади не затоптали ее. Цветы разлетелись по мостовой. Один человек внезапно оттолкнул другого, торопясь перейти улицу, но тут же сам очутился на земле. Вспыхнула драка, но ее быстро прекратил полицейский с дубинкой.

Адамат помог девочке подобрать цветы, а затем она убежала. Он вздохнул. Вот и началось. Опустив голову, сыщик поспешил к почтамту.

5

Тамас стоял на балконе шестого этажа, подставив лицо ветру и наблюдая, как собирается толпа на площади, именуемой Королевским Садом. У ног фельдмаршала спали два его пса, не подозревая о важности сегодняшнего дня. Тамас облачился в свежевыглаженный парадный мундир темно-синего цвета, с золотыми эполетами и пуговицами в форме порохового бочонка. Воротник и плечи мундира были отделаны алым бархатом, ремень из черной кожи перетягивал талию. По настоянию соратников Тамас нацепил все свои медали: золотые, серебряные и фиолетовые звезды разной величины и формы, – которыми его наградили с полдюжины шахов Гурлы и королей Девятиземья. Форменную треуголку фельдмаршал держал под мышкой.

Солнце едва поднялось над крышами Адопеста, а на площади уже собралось не меньше пятнадцати тысяч зрителей. Рабочие только что установили в ряд несколько гильотин, похожих на гигантскую букву «А». Поговаривали, что площадь Королевский Сад способна вместить четыреста тысяч человек, половину населения Адопеста.

Сегодня предстояло это проверить.

Тамас вгляделся в Вороненую башню, что возвышалась острым шипом на фоне утреннего неба с противоположной стороны площади. Башню построил еще Железный Король, отец Манхоуча, как тюрьму для самых опасных врагов и предупреждение для всех остальных. Строительство длилось чуть ли не половину его шестидесятилетнего правления. Из-за ее металлического оттенка Железный Король и получил свое прозвище. Вороненая башня была в три раза выше любого здания в Адопесте. Уродливое сооружение, похожее на базальтовый гвоздь, словно вырвалось в реальный мир со страниц древнего манускрипта, из легенд, возникших еще до эпохи Кресимира.

Сейчас в забитых до отказа камерах Вороненой башни томились около шестисот аристократов, а также их жены и старшие сыновья. И еще полтысячи придворных и королевских сановников, не внушавших доверия. Закрывая глаза, Тамас словно бы слышал их стоны и не мог поручиться, что это всего лишь игра его воображения. Аристократы знали, какая участь их постигнет. Знали еще за столетие до этого дня.

Дверь позади Тамаса хлопнула, и он отвернулся от панорамы города. На балкон вышел солдат. В таком же синем мундире, как у самого фельдмаршала, только с серебряным воротником, прикрепленным к лацкану золотым сержантским треугольником и нашивками на груди, отмечающими десятилетний срок службы в армии. На вид ему было где-то между тридцатью и сорока годами. Он имел аккуратную каштановую бороду, запрещенную воинским уставом, и коротко стриженные русые волосы.

– Сержант Олем явился, сэр.

– Прекрасно, Олем, – кивнул Тамас. – Тебе объяснили, в чем будут состоять твои обязанности?

– Телохранитель, сэр. А также денщик, ординарец, курьер. И все, что еще понадобится этому кровопийце. Прошу прощения, сэр, я не хотел вас обидеть.

– Я так понимаю, это слова Сабона?

– Так точно, сэр.

Тамас сдержал улыбку. Солдат ему понравился, только слишком уж бойкий на язык.

За спиной у Олема в воздух поднималась тонкая струйка дыма.

– Солдат, у тебя там что-то горит?

– Никак нет, сэр.

– Тогда откуда же дым?

– Это моя сигарета.

– Сигарета?

– Последняя новинка, сэр. Почти такой же хороший табак, как нюхательный, только стоит вдвое дешевле. Прямо из Фатрасты. Я сам их сворачиваю.

– Ты говоришь так, словно собираешься их продавать. – Тамас почувствовал раздражение.