Абиссин - Последний. Дети вампира Страница 10

Но, пожалуй, более всего внимания стоило уделить переливающемуся черными искрами магическому шару, который вампир держал в воздухе над своими ладонями.

Девушке показалось, что шар имеет огненную природу. Но не тепло она ощущала, а холод. Холод, изначально принадлежавший тьме и поэтому смертельно опасный для всего живого.

На лбу девушки выступили мелкие капли пота.

«Похоже, это конец. Сейчас он убьет меня. Кричать бесполезно. Рой не успеет помочь, эта тварь превратит меня в мумию гораздо раньше. Он силен. И, явно, не обычный. Ему подвластна магия! Если у вампиров вообще существует классовая система, он явно из тех, кто стоит уровнем выше».

Девушка впала в отчаяние. Прежде Данель не слышала, чтобы вампиры могли использовать магию. Эта сила была дарована редким полукровкам, последователям Зехеля. Но, чтобы вампир…

– Говори, как вы вышли на нас? Кто вас нанял? Ну, подойди же ближе, – облизнулся он. – Я выпью тебя медленно, успев задать перед смертью все нужные вопросы.

Данель, мелко задрожав, попятилась. И тут послышался голос, как прежде, спокойный и холодный, но показавшийся ей самым прекрасным на свете:

– Она ничего не знает. А вот я кое-что могу рассказать. Знаете, почему вампиры считаются кровными врагами оборотней? Не только потому, что сама природа заставляет их избавляться друг от друга. Оборотни имеют связь с животными. Они – составляющая жизни в этом мире. А вампиры – те, кто забирают жизнь у других, веками существуя за счет проклятия. Оборотни могут отнимать жизни, но лишь из ярости или ради пропитания, в любом случае, их век быстро заканчивается. Вампиры бессмертны, потому что способны поглощать чужую кровь вечно.

Девушка быстро огляделась вокруг, напрягая зрение, но не могла понять, откуда исходит голос. И вдруг ей пришло в голову посмотреть наверх. Она тихонько вскрикнула: в полумраке мерцали желтые глаза, а их обладатель уютно устроился на потолочной балке, вцепившись в нее когтистыми лапами.

Маус подмигнул ей, пока вампир озирался по сторонам. Он до сих пор не мог понять, кто его противники, и где находятся:

– Ну и ладно, прячься, сколько угодно! Я разберусь с девчонкой, а потом, с помощью моей силы, разнесу эту деревню по колышку. Не выживет никто!

– Знаешь, чем опасны глаза оборотня? Они способны находить ваше слабое место. Но глаза мутанта опаснее вдвойне, потому что видят линии, по которым можно разорвать тело вампира, чтобы оно никогда не ожило!

Громадная тень спикировала вниз, прямо на голову вампиру, и ударом острых когтей – лезвий разделило его тело, начиная с головы, на две половины, из которых вырвалась черная слизь и сухие кости.

Затем, четкими движениями невероятно быстро движущихся когтей на могучих лапах, остатки тела были превращены в месиво. Данель потеряла дар речи. И, лишь когда мутант вдруг перекинул ее через плечо точно какой – то вещевой мешок, и куда – то потащил, она закричала:

– Что вы делаете! Отпустите меня! Помогите!

– Хватит вести себя, как избалованная дура! – Прикрикнул на нее Маус. Данель тут же замолчала. Она боялась своего спасителя ничуть не меньше, а, может, даже больше, чем этого вампира.

Благодаря какому чудовищному эксперименту мог появиться на свет, такой как он?

– Я сейчас спасаю вам жизнь, – уже мягче добавил Маус. – Тот шар в руках вампира был магически созданной бомбой. Вероятность появления таковой – один на миллион, но нам сегодня не повезло увидеть это исключение. Даже уничтожив врага, я не смог ничего сделать с его магией, и поэтому взрыв неизбежен…

А дальше Данель была оглушена взрывом и взметнувшимся за ее спиной пламенем. Маус тащил девушку к выходу, совершенно не заботясь о ее комфорте. «Останутся синяки. Если выживу», – мелькнула мрачная мысль и тут же исчезла. Стало дымно. Пришлось закрыть слезящиеся глаза.

Входная дверь оказалась заперта. Наверняка, это сделали заранее. На минуту Данель подумала, что все кончено. Маус бросит ее, как ненужный груз, и будет спасаться сам. Но тот лишь кинулся к двери, остервенело, разрывая крепкое дерево когтями свободной руки, и зарычал.

Драгоценные мгновения утекали, как вода сквозь решето.

А потом был болезненный удар от падения. Их с Маусом придавила горящая балка. Мутанту досталось больше – он прикрыл девушку своим телом во время падения, но сам, похоже, сильно пострадал. Лицо Данель опалило жаром подбирающегося огня. Но она не смогла ничего сделать: тело ей не повиновалось.

Данель мысленно попрощалась со своей короткой и бесполезной жизнью. Вспомнила и деда, посещавшего ее раз в год, в день рождения, и полукровку, обучавшую ее магии, и немую малышку Кати, приносившую ей еду. В какой – то момент стало совсем тихо, и Данель подумала – так и должно быть: все звуки стихают, когда приходит смерть.

Словно в забытьи Данель почувствовала прикосновение чужих сильных рук. И лишь очутившись на свежем воздухе под моросью редкого дождя, Данель вдохнула полной грудью и решительно открыла глаза. Кажется, кто – то снова ее спас. Кто – то…

Синие глаза смотрели на нее с жалостью и грустью:

– Твои волосы… Придется их остричь!

– Р-о-й? – Прошептала она сухими непослушными губами.

– Ага. Маус мысленно предупредил меня, что появился вампир с магическим сюрпризом. И я успел уйти через окно в твоей комнате. Деньги – то прихватил, а вот остальное пришлось бросить. Твои эскизы, одежда… Да и кое-что из наших вещей, хотя мы были налегке.

– Рой, ты… – Данель не смогла и дальше сдерживать подступившие к горлу рыдания. Она потянулась к спасителю и, размазывая по щекам слезы, повисла на нем.

Охотник, очевидно, не привыкший утешать, кого бы то ни было, после недолгой паузы пару раз мягко хлопнул ее ладонью по спине, после чего аккуратно отцепил от себя.

И вовремя. В этот момент в двух шагах от Данель очнулся Маус, который, похоже, тоже надышался дыма.

– Молодец, вытащил нас. Но еще немного и опоздал бы. – Нравоучительно заметил мутант, то и дело, шипя от боли в обожженных местах. Его одежда – сапоги, короткие штаны и потемневший от копоти кожаный жилет – были вполне в годном состоянии. А вот рубаха оказалась разодранной на длинные полоски и вся в подпалинах. Данель невольно задумалась над тем, сколько же вампиров сегодня погибли от его рук… То есть лап.

Рой улыбнулся уголком рта. Очевидно, Маус, который был за старшего в их чудаковатом дуэте, не часто радовал его похвалой.

Вспомнив слова Роя о ее волосах, Данель машинально провела рукой по макушке. Да, пусть не жизни, но прекрасных длинных волос, которые она старательно расчесывала и убирала лентами и цветами, ее сегодня лишили. По испачканным землей и копотью щекам Данель заструились слезы.

Девушке было так страшно! Мысли о том, что могло случиться, не появись в этой гостинице охотники, не покидала ее. От воспоминаний тело стала сотрясать дрожь. Страх пережитого накатил на нее штормовой волной, и с ней бы непременно случилась истерика. Если бы Рой, точно почувствовав ее состояние, не наклонился над ней и не шепнул:

– Заплаканная, ты не станешь красивее!

И Данель, насупившись, остановилась. Тем временем Рой снял с себя плащ (оставалось догадываться, как он успел его захватить) и протянул его девушке:

– Закутайся! И пойдем с нами. Мы закончили дело, у нас найдется для тебя одежда. Тебе лучше не оставаться в этой деревне, среди предателей.

Маус уже поднялся с земли, отряхнулся, смахнул травинки со своей макушки, и, к немалому удивлению девушки, не возражал, чтобы Данель пошла с ними.

Девушка встала, опираясь на руку Роя, чувствуя легкое головокружение. Первые лучи солнца, пробившегося сквозь муть облаков, осветили все вокруг. И Данель убедилась, что маленькая гостиница практически полностью разрушена. Очевидно, ночной пожар наделал немало шуму, потому что полукровки всех возрастов, проживавшие в деревне, стали стягиваться к гостинице. Выглядели они комично – кто – то в ночном колпаке или длинной ночной рубашке, другие – в одной пижаме и разношенных тапках на босу ногу.

Данель ожидала, что хотя бы один из жителей прольет свет на случившееся ночью, извинится, спросит, как она выжила после такого. Но лица собравшихся деревенских были темными, полными злобы и негодования. Вдруг из толпы выбежала маленькая девочка, и Данель похолодела – в ней было что – то неуловимо знакомое.

– Мама! Наш папа, он… Под этими досками… Но он не двигается.

– Он мертв! – По толпе пронесся зудящий шепот, и женщина в длинном вязаном платье прижала к себе плачущего ребенка, унося его прочь.

– Это вы, чужаки, во всем виноваты! – Ее взгляд, брошенный на Данель, мог бы испепелить на месте.

Эти слова стали своего рода толчком к активным действиям: у полукровок в руках вдруг возникли камни, палки и даже ножи. Они стали быстро обступать Данель, Мауса и Роя со всех сторон, постепенно сжимая кольцо. Среди них выделялся худой, сгорбленный старичок, явно глава деревни: