Любовница (СИ) - "Кьяза" Страница 10

С тех пор идет игра, кто и кого подставит и поймает. Дважды императрица заставала девушек в спальне супруга. К счастью для императора, его в покоях не бывало. Их отдавали под суд и казнили за проституцию.

Кроме откровенной глупости бывших любовниц, существовала также проблема их родственников, которые рано или поздно узнавали о второй жизни девушек и начинали просить для себя профиты, пытаясь через девушек шантажировать. И вновь в расход шла любовница, тем самым остужая особо рьяных.

— А я значит выгодна?

— Азиэль, в тебе много что совпало. Но вот твоя нетронутость остановила его. Впрочем, я разделял его подозрительность. Азиэль, не перебивай.

— Не могу, господин Дюэль!!! Я ничего не понимаю. Просто потому, что оказалась в том саду в неподходящее время.

— Азиэль, не истери. Иначе насильно напою. Осталось немного.

Он вздохнул и продолжил. В итоге, они попались в искусно созданную императрицей ловушку. Смешно, сильный маг попался на оборотной стороне дара. Он поостерегся связываться с сиротой, наполовину ирдархаркой, боясь, что она подослана императрицей.

— Ирдархаркой?

— Аззи, ты знаешь главный принцип магии? Это умение нарушать основополагающие законы физики, биологии и химии. Гипноз, порталы, алхимия, возможность управлять физическими состояниями материи. Вот сейчас я использую последнее

Он даже не пошевелился, однако я почувствовала словно рот заклеили, так уплотнился воздух.

— Я не перестарался? Дышать можешь? — он даже поправил на мне съехавший с плеча палантин, — дослушай. Мы подозревали в тебе шпионку императрицы. Однако я присутствовал на твоей аудиенции у Рендины. Ты знаешь, что она пыталась проверить тебя, используя камни, которые ей передал геммолог из Ирдарха. Ты же знаешь, что изумруд — это камень правды, ты инстинктивно держалась от него подальше, но для настоящего артефакта от геммолога расстояние не имеет значение. Камень молчал, признав в тебе уроженку Ирдарха, причем именно из горных районов. Рендина это тоже поняла, у нее остались лишь неподтвержденные догадки о том, что ты встречалась с императором, которые не нашли доказательств. Поэтому тебя решили убрать. И вот тут мы узнали, что за императрицей стоит сильный маг, которого мы не знаем. Напавшие на нас были под гипнозом. В общем, Аззи, мы втроем теперь сильно завязаны.

Я дернулась и тут же мне вернули дар речи.

— Господин Дюэль, а теперь можно задавать вопросы?

Он утвердительно кивнул. Я открыла рот и поняла одно. Я не готова слышать ответы. Вернее, не так. Я хочу, чтобы на них ответил император.

— Азиэль, ты хотела что-то спросить?

— Я могу задавать вопросы Его ве… Кансту?

— То есть я тебя не устраиваю? Задай этот вопрос Кансту. Но если возникнет желание поговорить на эту тему, то можешь обращаться. Я найду возможность ответить.

Он лениво хлопнул в ладоши и тут же девушки появились перед нами:

— Тарст, убери все тут. Джель, Ямиль подготовьте ванну мне.

Девушки беззвучно бросились выполнять поручение. Эрг Дюэль налил в небольшой стакан янтарной жидкости и протянул мне.

— Я отведу тебя во Вьетар. Дождешься императора там. Будь послушна и он не причинит боль. Выпей, коньяк слегка затуманит разум и не будет так страшно.

В доме посреди пустыни ничего не изменилось, тишина, окна занавешаны. Премьер-министр оставил меня в той же гостиной и исчез. Я закуталась в палантин и огляделась. Комната была выдержана в светлых бежевых тонах, с отделкой золотом и белым. На столе в серебряном ведерке охлаждалось шампанское, два тонких хрустальных бокала отражались искорки света от люстры. Блюдо с фруктами, даже мандарины не по сезону. Сейчас, оставшись одна, начала осознавать, что произошло и на что согласилась. Меня била дрожь, я закусила губу, чтобы успокоиться и перестаралась. Боль и струйка крови по подбородку отрезвили. Я схватила салфетку, промокая ранку. Заглянула в спальню. Кровать, покрытая покрывалом из белого бархата расшитого золотом показалась просто огромной.

Светлые оттенки, кипельно белый веяли холодом. На стене обнаружилось огромное зеркало. Я заглянула в него. Покрасневшие глаза, бледное лицо контрастировали с прической, которую мне сделали рабыни премьер-министра. Приспустив с плеч палантин, оглядела перевязанные раны. Жуткое зрелище и жалкое одновременно. Невольно вспомнила фотографии любовниц, которые печатали газеты. Уверенные девушки, красавицы. Ничего общего.

Я закуталась в шарф и опять осмотрела комнату. Хоть что-нибудь делать, лишь бы не томиться в ожидании, вздрагивая на каждый шорох.

В найденном шкафу я обнаружила женскую одежду в чехлах и туфли в коробках. Все новое, минимум на любую погоду. Раздраженно хлопнув дверью, обернулась и вздрогнула. В дверях спальни, которую я исследовала, стоял император. Просто стоял и смотрел, даже не мигая. Я привычно склонила голову в поклоне, ожидая его слов, но тягостная тишина не нарушалась. Дерзнула выпрямиться и посмотреть мужчине прямо в глаза. А как должны вести себя любовницы? Сюжеты всех прочитанных романов по злободневной для меня тематике пролетели роем в голове и также моментально испарились. Император усмехнулся, словно мог прочитать мои мысли и сделал шаг в спальню. В его руках были бокалы с шампанским. Я качнула головой в отказе. Тишина уже звенела, играя на нервах. Император отставил алкоголь в сторону. Сделав шаг, он протянул руку ко мне, но я инстинктивно отшатнулась. Еще шаг. Отступая назад, я уперлась спиной в подоконник занавешенного окна. Император тоже затормозил, словно соблюдая некий рубеж. Тишина! Отсутствие звуков, кроме наших шагов, накаляло атмосферу до предела. Вспомнились слова премьер-министра, что пока я интересна императору, я буду жить. Так большая ли плата за то, чтобы завтра проснуться? Так ли важна девичья честь, когда встает вопрос о выживании?

Император не торопил меня, словно охотник, затаившийся в засаде, он ждал. Я вновь закусила губу и попала в предыдущую ранку. Стало больно. Его величество нахмурился и, протянув руку, приподнял мое лицо, осматривая прокус. Большой палец осторожно коснулся губы и боль утихла. Я решилась. Задержала дыхание и отпустила палантин. Ткань скользнула с плеч, оголяя перевязку, ссадины и полупрозрачный топ. Император проследил за палантином, затем провел над линией плеч рукой, не касаясь, лишь слегка задерживаясь над наиболее травмированными участками.

Боль стихла, и я даже согрелась, но все равно стояла, сжавшись. Мужчина сделал шаг вперед, одновременно властно притягивая меня к себе:

— Доверься, я не причиню боль, — тихие слова растаяли под потолком, словно мираж. Были ли они произнесены вслух или это плод больного воображения — не знаю. Но я благодарна Его величеству, что он больше ничего не говорил. И что действительно наложил блок на боль. А душа… Кого она волнует?

Глава 4.

Молчание не прекратилось и потом. Я лежала спиной к мужчине, что осторожно рисовал рукой узоры по плечам и спине сквозь тонкую простынь, в которую я укуталась после всего. Император сдержал слово, больно не было. Лишь опустошение от пройденной грани. Я любовница. Матрас спружинил, Его величество встал. Я не шевелилась, вжимаясь в постель и судорожно перебирая ткань.

Шелест ткани, звуки застегивающейся молнии. Я слушала каждый шорох, надеясь, что император уйдет и я останусь одна. Увы, мужчина думал иначе. Шаги по комнате. открывающая дверь. Рядом со мной приземляется вешалка с платьем и сверху предметы женского туалета. Понимая, что не отлежаться, с трудом села и, пряча взгляд, качаю головой. Я не надену чужое, хоть немного, но все же остаться собой, сохранить в себе остатки собственной гордости, не превратиться окончательно в куклу. Император подошел к постели и вновь поднимает мою голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Его эмоции не читались, мои… а разве ему интересно?

Через мгновение меня укутали в простынь, легко подняли и вот мы уже в моей комнате, где меня бережно усадил на диван. Я настороженно смотрела, как Его величество принес стакан, добавил туда порошок и поставил на стол: