(Не) Желанная герцогиня - Любимка Настя Страница 10

Учитывая то, что раньше ее интересовал только ребенок, а не господские дрязги, выглядело это все довольно оптимистично для меня. Мне нужен был свой человек в замке. Пусть даже и нянька.

К слову, ни та, ни другая не выдали нашего секрета. Люси, правда, совсем блаженно на меня глядела, как на чудо, сошедшее с небес, но это было терпимо. Потому что рвение, с каким девочка выполняла мои поручения, было достойно награды.

Я так и не пришла к однозначному выводу касательно того, что мне делать с открывшейся правдой о даре. Умом-то я отлично понимала, что заяви муженьку о связи с наследником, у того просто не останется выбора, как сохранить мне жизнь.

Но при этом не сомневалась, что ежедневно буду подвергаться проверкам посредством рукоприкладства, пока наконец герцог не получит нужный ему результат. Вряд ли он когда-нибудь откажется от мысли избавиться от постылой жены. Подобного я допустить не могла. А посему решила молчать до тех пор, пока ситуация не станет критической для меня.

И, конечно, я не позволю отобрать у меня ребенка. Ни о каких детских покоях речи просто идти не могло.

– Ваша милость, Его светлость идет… – выдохнула запыхавшаяся Люси.

Неужели вспомнил о приличиях и о том, как герцогине подобает выглядеть перед народом? Было бы неплохо…

Моему образу герцогини не хватало очень важной мелочи – родовых драгоценностей. У Стейзи не хранилось ничего. А деталь эта была довольно значительная… Регалии герцогские, как-никак.

Особенно при условии присутствия на торжестве королевского проверяющего, который должен был прибыть прямо в храм Священной Пары, а затем погостить у нас пару дней.

Опять же этот проверяющий… Чего от него ждать? С каким настроением он едет, с каким приказом? Так ли ему плевать на герцогиню, как я уверяла мужа, или все-таки нет?

Хотя столько лет король никак девочку не выделял… Чего ему ее жалеть? Она выгодную партию сделала, а что там в семье творится – никому не интересно. Главное, чтоб долг свой выполнила – наследника родила.

Я вздохнула и мысленно сосчитала до десяти. Чего сейчас нервничать? Решать проблемы будем по мере их поступления.

– Ваша светлость, – прислуга синхронно склонилась перед вошедшим герцогом и его камердинером.

«Угадала, – глядя на массивную шкатулку в руках последнего, подумала я. – Точно драгоценности».

– Ты готова, чудесно, – тоном, каким обычно говорят о неприятном запахе, заявил муж и взмахнул кистью.

Щелкнул замок на шкатулке.

– Браслет, – сказал герцог, и в его руку лег массивный браслет, выполненный из красного и белого золота, украшенный сапфирами.

«Брачный», – хмуро определила я, пока муж надевал мне его на запястье.

Так-то я его вообще снимать не должна, за редким исключением. А тут чуть ли не под роспись выдает. Жлоб.

Конечно, ничего подобного я не говорила вслух. По моему лицу никто ничего не смог бы понять. А все почему? А потому что я не просто изображала довольство от происходящего, нет. Я думала о сыне, и потому моя улыбка не казалась кривой и фальшивой.

И продолжала улыбаться, когда из шкатулки вслед браслету была вытащена парюра: колье, серьги, тиара и еще один браслет. Все на удивление, не массивное, а изящное, хотя, несомненно, бесценное.

Золото, сапфиры… Настоящие сокровища!

И что приятно вдвойне – не особо тяжелые. Впрочем, если носить сутки, то голова от тиары непременно начнет болеть.

Я позволила себе усмехнуться, глядя в мутное зеркало. Думала ли когда-то девочка, выгребавшая в детстве навоз за коровами, что будет стоять в герцогских регалиях?

Нет, понятно, что когда сама я встала на ноги и стала зарабатывать прилично, баловала себя драгоценным металлом, и в моей коллекции были удивительные украшения еще советских времен.

И пусть для молодежи они выглядели «ужасно», как однажды заявила мне Анечка, правда, при этом жутко смущаясь, но я-то знала их истинную ценность. Не чета тем, что сейчас продавались под видом золота и драгоценных камней. Никаких искусственных камней, сплошь натуральные, ограненные под строгим знаком качества. А семьсот пятидесятая проба… А рижская ювелирка…

Я вздохнула и заставила себя вернуться в реальность. Вот же ж, карга старая, вспомнила старую обиду на невестку. Не понравились ей мои украшения – так чего теперь о том вспоминать? Тьфу! Да и Сережка вполне способен купить Анечке не низкопробную дешевку, и такого фасона, который ей нравится.

– Благодарю, – улыбнулась мужу.

Я ж должна выглядеть счастливой от оказанной милости, а то как же!

– Оставьте нас, – потребовал супруг.

Прислуга практически бесшумно испарилась: кто за дверь, а кто в мою спальню (Люси и Интена с корзиной, в которой спал недавно накормленный Илюша).

– В твоей свите будет леди Сарвенда, – поставил меня в известность муженек.

Что, впрочем, не стало для меня открытием. Я так и предполагала, что рыжеволосую стервь герцог захочет выдать за мою если не подружку, то компаньонку.

– И если Священная Пара будет сегодня милостива, то она и нареченной матерью станет…

– Кем? – выдохнула я и замерла.

Потому что осознала не только смысл сказанного, но и масштаб подставы. Здесь нареченные родители – это крестные малыша.

Сарвенду в крестные матери моему сыну?!

– Нареченной матерью. Я жду от ритуала именования милости богов. Ты должна знать, что при благоприятном исходе эти ритуалы можно совместить и не ждать еще полтора хода.

Наверное, мое замешательство и молчание супруг оценил как согласие, отчего довольно оскалился.

Я же мысленно костерила влюбленного идиота на все лады и, словно бусины, перебирала воспоминания Стейзи об этом ритуале.

К сожалению, получалось, что вариантов у меня немного. Лишь молиться Священной Паре, чтобы не допустила эту кикимору в нареченные матери, ибо этот статус считался официальным.

В случае гибели кровных родителей именно нареченные родители были первыми в очереди на опекунство детей. И тут уже не играл никакой роли их социальный статус, так как боги дали свое дозволение. Но был еще один нюанс: при условии вдовства считалось незазорным взять второй женой или вторым мужем нареченного родителя, который – вот совпадение – обычно оставался неженатым или незамужним! Даже поощрялось.

Понятно же, чего эта скотина добивается! Король запретить герцогу жениться на Сарвенде при таком раскладе не сможет. Правда, при условии, что Сарвенда не совершит такого проступка, за который ее или сошлют в монастырь, или еще куда похуже, или же казнят.

И у меня выбора нет! Я должна отдаться на милость богам, а если тем будет угодно, совместить ритуалы! Мне придется при всех высказать свое несогласие, и тогда по возвращению в замок ждет меня несчастный случай! Ладно, пусть не сразу, а после отъезда королевского засланца.

Подстава. Еще какая!

А молчать я не стану. Благо могу, прямо не отходя от священного алтаря, рассказать королевскому проверяющему о том, как супруг обращается с законной супругой, и надеяться на королевскую защиту.

Но это все очень крайний случай. Настолько крайний, что его совершенно не хотелось бы, ибо сдается мне, что король найдет лучшее применение той, которая способна передавать волшебный дар своим детям.

Очередное замужество? А это значит, что ребенка отберут. Герцог-то жив, и наследник ему нужен. А даже если и лишат герцога его герцогства, к ребенку просто опекуна приставят, а меня отправят в новую семью и не спросят, хочу ли я расставаться со своим сыном.

Может, конечно, я очень плохо думала о монархе, но что-то раньше его заботу о Стейзи не видела. И сейчас надеяться на нее как-то не приходилось.

– Вижу, ты все поняла и подтвердишь мой выбор нареченных родителей.

– Родителей? Вы только о матери высказались, – ровный тон давался мне с великим трудом.

– Нареченным отцом будет присланный Его величеством гость.

Нормально так порешал. Ни у кого ничего не спросил!

– Он не посмеет отказаться. К тому же, приехать должна титулованная особа, к которой благоволит король.