Робин Хобб - Странствия Шута Страница 10

- Кое-что, что я хотел бы отправить в Ивовый Лес как можно скорее. Вещи для Пчелки. Мне пришлось оставить ее довольно неожиданно и при странных обстоятельствах. Это первый Зимний Праздник с тех пор, как не стало ее мамы. Я надеялся быть рядом с ней.

- Посылка будет отправлена в течение дня, - пообещал он мне тихо. - Я отправил туда небольшой отряд стражников этим утром. Если бы я знал, что у тебя есть послание, я бы передал его с ними. Они быстро доберутся.

- Здесь маленькие подарки для нее, с рынка. Сюрприз на окончание Зимнего праздника. Погоди, ты отправил отряд стражников? Зачем?

- Фитц, где твоя осторожность? Ты оставил Шун и Фитца Виджиланта там незащищенными. У тебя даже нет охраны. К счастью, у меня есть пара ребят неподалеку, которые знают свое дело. У них не много мускулов, зато острый глаз. Они предупредят Ланта, если заметят что-нибудь опасное. И, при хорошей погоде, мой отряд будет там через три дня или около того. Команда достаточно бесцеремонная, но я видел, что их командир славно управляется с ними. Капитан Стаут держит их на коротком поводке, до тех пор, пока не предоставит им свободу действий. И тогда ничто не сможет их остановить. - Он выглядел очень довольным своим выбором. Чейд постучал пальцами по краю стола. - Ежедневная птица не пришла, хотя иногда подобное происходит, если погода шалит.

- Ежедневная птица?

- Фитц, я педантичный человек. Я приглядываю за всем, что мне принадлежит. Включая тебя, все эти годы. И теперь, когда прилетает птица без письма, я знаю, что все хорошо, в том числе и у Ланта и Шун. Это разумно.

Я должен был догадаться, что у него есть как минимум один действующий наблюдатель в Ивовом Лесу. Я не знал, что ему приходил ежедневный отчет. Ну, не совсем отчет. Птица без письма была сигналом, что все хорошо.

- Чейд, прости, что я не подумал о безопасности  Шун и Фитца Виджиланта, когда перенес сюда Шута. Ты доверил их мне. Ситуация была кошмарная, боюсь, что остальные мысли вылетели из моей головы.

Он кивал, пока я говорил, но на лице не читалось никаких эмоций. Я его разочаровал. Он откашлялся и очень аккуратно сменил тему.

- Итак. Думаешь, ты справишься с ролью лорда Фелдспара на два-три вечера? Для меня было бы очень кстати иметь в толпе человека, умеющего слушать и направлять разговор.

- Думаю, я все еще способен на это. - Я чувствовал себя неловко из-за того, что подвел его. Это было меньшее, что я мог сделать. - Что ты надеешься узнать?

- О, как обычно. Что-нибудь интересное. Кто пытается проворачивать свои дела вне поля зрения короны? Кто предлагал взятки, чтобы получить лучшие торговые условия, или кто брал взятки? Каково общее настроение по поводу примирения с драконами? Конечно, самой ценной информацией, какую ты сможешь добыть, будут мелкие неожиданные детали.

- Есть у меня какие-либо конкретные цели?

- Пять. Нет, даже шесть. - Он почесал ухо. - Я доверяю тебе найти след и пройти по нему. Я дам тебе несколько рекомендаций, но держи ухо востро по поводу любых интересных предложений.

Следующие несколько часов он рассказывал мне о различных течениях в политической игре Шести Герцогств. Он описал мне четырех мужчин и двух женщин, за которым надо было проследить, вплоть до их предпочтений в выпивке и пристрастия к курению, и еще двоих, которые, по слухам, встречаются за спиной своих супругов. Чейд дал мне беглый экскурс по технике добычи меди, чтобы я хотя бы выглядел образованным, и посоветовал таинственно молчать, если кто-нибудь начнет выспрашивать подробности о моем ремесле или новом источнике  руды, который, по слухам, мы обнаружили.

И на время я вернул свою жизнь обратно в руки старика. Было бы неправдой сказать, что я позабыл о своем горе от потери Молли, или прекратил беспокоиться о Пчелке, или смирился с тем, что произошло с Шутом. Скорее, из своей реальной жизни я шагнул обратно в ту, где все, что мне было нужно - это подчиняться приказам Чейда и докладывать о том, что удалось узнать. В этом было некоторое внутреннее успокоение. Осознание того, что невзирая на все мои страхи и беспокойства, я все еще оставался Фитцем, и все еще есть нечто, в чем я по-прежнему хорош.

Когда Чейд закончил инструктаж, он повернулся к Шуту.

- Как он?

- Сам не свой. Ему больно, и он эмоционально разбит. Я расстроил его, и он вернулся в кровать. А потом сразу уснул.

- Неудивительно. С твоей стороны мудро позволить ему отоспаться. - Он взял сверток для Пчелки, взвесил его в руке, и, смягчившись, улыбнулся. - Сомневаюсь, что хоть один ребенок в Оленьем замке получит мешок праздничной добычи, сравнимый с тяжестью этого. У меня есть отличный посыльный. Он выедет сегодня же.

- Спасибо, - коротко ответил я.

Он пренебрежительно отмахнулся и ушел, забрав с собой сверток.

Я спустился по тайной лестнице в комнату, бывшую когда-то в юности моей, закрыл за собой дверь и бегло осмотрелся. Сюда уже доставили чемодан для поездок, хорошего качества, но пыльный и засаленный, будто ему пришлось проехать долгий путь. Он был открыт и частично распакован, ворох одежды беспорядочно громоздился на стуле. Некоторые из новоявленных вещей отличались изобилием пуговиц. Я поверхностно ознакомился с содержанием внутренностей чемодана. Помимо коллекции одежды моего размера, причем явно не новой, там был полный набор всего, что человек взял бы с собой, если б решил надолго где-то остановиться. Любой, кто решил бы взломать дверной замок моей комнаты и осмотреть мои вещи, наверняка убедился бы, что я определенно лорд Фелдспар, вплоть до моих именных носовых платков. Я положил один платок себе в карман и погрузился в празднование Зимнего Праздника в Баккипе.

Как же я его любил. Музыка, превосходная еда, обилие всевозможных напитков. Некоторые придворные наслаждались дымом от маленьких курильниц на столах. Молодые леди в своих лучших платьях бесстыдно флиртовали с молодыми мужчинами в ярких и совершенно неудобных нарядах. Сплошные пуговицы! И я был не единственным, кто носил башмаки с высокими каблуками и закрученными носами. На самом деле среди прочей моя обувь была одной из самых скромных. Такая обувь превращала быстрые танцы Зимнего Праздника в настоящее испытание ловкости, и многие юные танцоры не справлялись с задачей, оскальзываясь.

Был только один неприятный момент, когда я мельком увидел в комнате Уэба. Не могу вспомнить, когда и почему начал опасаться баккипского мастера Уита. Полагаю, он прощупал меня своим Уитом, гадая, почему я показался ему знакомым: мне показалось, что я почувствовал действие его магии на себе. Извинившись, я покинул эту часть комнаты и больше его не видел этим вечером.