Михаил Ланцов - Демон. Дилогия (СИ) Страница 10

– Да, я тоже заметил разрушенную изнутри пентаграмму и семь трупов. Там был явно кто-то серьезный. Хотя магический фон от него, безусловно, очень странный. Я с таким никогда не сталкивался.

– Там два магических фона. Причем второго не должно быть в принципе.

– Вы тоже заметили?

– Я не раз сталкивался с проявлением Хель, но… – наставник замялся.

– Что?

– Мне показалось, что там имелась очень чистая сила. Так бывает, когда вмешивается Богиня лично, и это может многое объяснить.

– Ей-то это зачем?

– Нужно тщательно расспросить вашего сына, – повел плечом наставник. – Но вряд ли это что-то даст. Очень похоже на чьи-то проказы.

– Хм… а мальчишки не могли попросить у демона что-то неадекватное?

– Призвать Богиню? – усмехнулся наставник. – Маловероятно. Впрочем, если бы они так поступили, то ее длань действительно могла стать виной всем злоключениям.

– Тогда бы Макс тоже погиб. Вряд ли бы он смог противостоять Хель хоть немного. Смахнула бы как муху.

– Согласен… как-то все очень запутано, – кивнул наставник. – Нужно с ним поговорить, как придет в себя…

На следующее утро

Пробуждение оказалось весьма и весьма тяжелым. Ломило все тело, которое отказывалось шевелиться и вообще вело себя так, словно было «с чужого плеча». Хотя так и было. Из-за чего Бэр чувствовал себя крайне погано.

– Господин барон, – раздался от двери женский голос. Бэр с трудом повернул голову и заметил служанку в довольно древнем наряде. «И тут Средневековье, – мысленно простонал он. – Как же оно меня уже достало…» – Ваш отец просил дать знать, как вы проснетесь, – произнесла она и убежала. А буквально спустя пять минут на пороге возник крупный, крепкий мужчина с цепким, внимательным взглядом.

– Макс, как ты себя чувствуешь?

– Плохо, – с трудом выдавил из себя Бэр, понимая, что, кроме как к нему, тут не к кому обращаться. – Все тело болит и зудит.

– Сильно? – усмехнулся папаша.

– Словно я недавно его снял, вывалял в песке и надел обратно.

– Ха! А этот прохвост говорил, что у тебя магическое истощение.

– А что на самом деле? – настороженно спросил Макс.

– Похоже, ты вчера действительно с самой Хель повстречался. Только непонятно, как ты выжил. Рассказывай. Что там случилось?

– Ничего не помню. Все как будто корова языком слизнула.

– Вызывали вы кого?

– Как «кого»? Демона, – пожал плечами Макс.

– Ничего не путали в ритуале?

– Не, – вяло покачал головой юный барон. – По крайней мере, я не помню. А дальше – все. Черная пелена.

– Ладно, – махнул барон рукой, – приходи в себя. Полагаю, урок ты усвоил хорошо?

– Конечно, – кивнул Макс, даже не подозревая о том, что именно имеет в виду этот человек. По крайней мере, иного ответа в данной ситуации просто не подразумевалось.

– Хорошо, – кивнул барон и вышел.

В наступившей тишине юный Макс задумался над произошедшим и занялся ревизией собственного тела, да и вообще – активов. Однако получилось лишь обеспечить себе ускоренное засыпание. Не в том он еще был виде. Хотя, конечно, одна вещь его обрадовала – к имени не придется привыкать. Да, несколько вульгарно, но это лучше, чем какой-нибудь Навуходоносор или Лозарито. «Хоть в чем-то повезло…»

Тем же вечером в главном зале

– Пап, почему меня не пускают к Максу? Что с ним?

– Не знаю, – покачал головой старый барон. – Я его не узнаю.

– То есть? – встрял в разговор наставник.

– Он ведет себя совершенно иначе. Использует незнакомые выражения. Совершенно нетипично отвечает. Другие ужимки. И взгляд… совсем другой взгляд. С одной стороны, это мой сын, а с другой – чужой человек. И человек ли?

– Что ты имеешь в виду? – озабоченно спросил наставник.

– Я долго думал над тем, что могло произойти во время того злополучного ритуала, и никак не находил ответа. Вырвавшийся из пентаграммы демон должен был уничтожить всех и уйти. Сам же знаешь, им не нравится в нашем мире почему-то. Но он сохранил жизнь моему сыну. Допустим, что Макс смог удержать щит, а демон просто не стал с ним возиться… Допустим. Однако как объяснить яркую печать Хель, которая даже спустя столько часов чувствуется? Не понимаю.

– Кстати, а что он сказал? Объяснил что-нибудь?

– Нет, – покачал головой Годриг. – Говорит о том, что ничего не помнит и честно-честно смотрит прямо в глаза немигающим взглядом. Причем взгляд так и не отвел. Мне показалось, что он вообще не испытывает затруднений в том, чтобы держаться. Никогда такого не было. Сам знаешь, Макс и в глаза-то редко смотрит. Вечно бегающий взгляд. А тут – спокойный, твердый и уверенный. Будто это он хозяин положения, а я так – мимо проходил.

– Странно…

– То-то и оно.

– Хм… А что по ощущениям? Как он их описал?

– Говорит, что словно с него тело сняли, вываляли в песке и снова одели. Все болит и зудит.

– Оу… никогда про такой эффект при магическом истощении не слышал.

– И я, – покачал головой Годриг. – Мне кажется, что Макс вчера умер…

– Демоны в нашем мире стараются не задерживаться, – наклонив голову, отметил Хайме.

– А если его туда Хель загнала?

– То не нам оспаривать… В любом случае у парня серьезное потрясение. Он вполне мог радикально измениться. Сам же знаешь, как люди нередко меняются после первого нормального сражения. А тут смертельная опасность, близость демона и самой Хель. При таком букете и свихнуться несложно. Кроме того, не забывай о том, что вы с сыном темные маги, а потому Хель могла и прогонять демона. То есть своей жизнью он вполне может быть обязан Богине.

– Так-то оно так, – покивал Годриг, – но все равно мне несколько не по себе. У него совсем другой взгляд…

– Ой, папа, – вмешалась сестра, – а давай я завтра его навещу? Поболтаем. Заодно выясню, что он помнит из прошлой жизни. Ведь если в Макса действительно демон вселился, то он вряд ли знает наши с братом секреты.

– Это не рискованно? – спросил Годриг Хайме.

– Думаю, что нет. Если бы демон хотел, то он уже проявился. Вы же знаете их манеру поведения – всех, кроме себе подобных, считают грязью под ногами. Тут даже играть особенно не получится. Слишком сильно презрение выпирает.

– А если он опытный, умный и хитрый?

– То тем более не стоит переживать за Адду.

– Почему?

– Потому что такой демон не станет следить там, где обитает. Напротив, он станет оберегать свое гнездо.