Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат Страница 10

– Хотел бы согласиться, но не могу… – Они никогда так не говорили с Жозиной! Да и с отцом, и с дедом… – Я решу с Рокслей позже… Посоветуюсь с его высокопреосвященством…

– Вряд ли тут нужен эсператист, но почему и не поговорить с умным священником? Левий знает жизнь, и я склонна ему доверять, хотя предпочла бы, чтоб тебя окружали люди… повыше. Малыши слишком часто пытаются перепрыгнуть высоких, а не перепрыгнуть, так укусить или толкнуть.

Робер воззрился на собеседницу. Она намекала на что-то серьезное, только обсуждать сейчас Левия не хотелось. Как и Дикона.

– Сударыня, вы, наверное, устали?

2

– Вы, наверное, устали? – попытался удрать в вежливость Робер. – Я никуда не годный хозяин…

– Для военного – годный. – А гладить крысу не так уж и противно. – Устала не я, а ты, но сейчас ты не уснешь, разве что напьешься.

– Я не могу напиваться… Клемент вам в самом деле не мешает?

– Нисколько. – В родственных связях есть свой смысл. Престарелая тетка может отвесить племяннику подзатыльник, но вразумлять подобным образом Проэмперадора, даже если он сын подруги? – Кажется, сюда идут…

– Вы правы. – Ожидание беды – скверная привычка, а Робер только беды и ждет. Совсем как Жозина в последние годы, когда ее счастье кануло в Ренкваху.

– Монсеньор, к вам…

– Я доложу о себе сам! Дорогой друг, я позволил себе… Сударыня, умоляю простить мою наглость, но я не мог, я просто не мог не нанести частный визит герцогу Эпинэ! Возможно, вы слышали обо мне и моем скромном доме. Барон Капуль-Гизайль к вашим услугам с сего дня и навеки!

– Я не претендую на вечность. – Бывают же своевременные гости! – Я в самом деле о вас слышала. От сыновей и, совсем недавно, от виконта Валме. Как поживает его собака?

– Так, как может поживать живое существо, которое покинули без объяснений. Готти здоров, сыт, ухожен, рядом с ним возлюбленная, но это лишь усугубляет его страдания. Телесные муки порой отвлекают от потерь, но благополучие и праздность делают оные нестерпимыми. Готти воет, сударыня. Чаще всего душевная боль настигает его во время концертов, что наносит ощутимый ущерб…

– Констанс! – Рык Робера прервал баронское журчание. Капуль-Гизайль вздрогнул и широко открыл очень умные глаза. – Констанс… Госпожа Савиньяк извинит нас, если мы пройдем в кабинет.

– Возможно, – светски улыбнулась Арлетта, – но я соглашусь на одиночество не раньше, чем получу ответ на давно занимающий меня вопрос.

– Мы скоро… Я скоро вернусь, – подтвердил худшие опасения Робер. Будь проклято, будь четырежды проклято то, что по недомыслию называют благородством!

– О, я не отберу много времени. – Барон прижал к груди руки с отменно обработанными ноготками. – Собственно говоря, я пришел напомнить дорогому Роберу о нашем доме. Разумеется, известные печальные события исключают обилие гостей и игру, но музыка, легкий ужин и сухое вино уместны в любых обстоятельствах…

– Господин Капуль-Гизайль, я же просил!..

– Ваш отказ нас убьет, просто убьет! Мой новый концерт, перепела… Нет, это немыслимо! Вас могла бы извинить война и, возможно, государственные дела, но я наводил справки. Вы свободны до завтрашнего полудня, а в случае необходимости вас всегда разыщут.

– Меня уже отыскали… в случае необходимости. В вашем доме! Я должен был ехать к сестре, а я… Господин барон, все, что я имел вам сказать, я… Лэйе Астрапэ, вы же прочли письмо!

Сейчас взвоет, хлопнет дверью и сбежит… Если позволить.

– Это становится скучным. – Таким голоском юная Одетта Мафра говорила с мужчинами. – Робер, ты ведь не знаток старых обычаев?

– Нет! – Моргает, пытается сообразить, не укусил ли материну подругу Клемент или кто-нибудь еще.

– Тогда я спрошу барона как знатока. Вы знаток, я знаю… Почему мужчины дают такие странные зароки? Я говорю об обещании съесть что-либо несъедобное – шляпы там, сапоги, седла…

Занятно, что пришла в голову последняя глупость Арно, не иначе материнское сердце… А, не все ли равно что, главное, не дать одному навзрыд рычать, а второму – откланяться.

– О, – немедленно принял помощь барон, – эта привычка довольно любопытна! Лично я вижу в ней влияние Холты. Эта страна, а в молодости мне удалось там побывать, очень своеобразна и по-своему разумна. Там чтят духов Степи, и, по мнению холтийцев, эти духи наложили на канов заклятье. Если кан задумает обмануть Степь, на него найдет помрачение и он на глазах своих подданных съест собственный пояс. Холтийские правители решили не искушать судьбу и отказались от поясов как таковых. Не спрашивайте, не перешло ли заклятие за неимением поясов на иные части гардероба, ответа пока нет. Зато влияние степных верований ощущается и у нас. Ничем иным объяснить столь любимый нашим дворянством зарок я не могу, тем более что он прекрасно вписывается уже в наши традиции. Повсеместная замена бытовавшей ранее клятвы на крови клятвой, имеющей в своей основе столь эфемерное понятие, как честь, сродни отказу канов от поясов. Следующий шаг – переход от клятвы честью к заведомо нелепому зароку – совершенно естественен…

– В таком случае клятва съесть неэфемерные сапоги – шаг не вперед, а назад, – поддержала разговор Арлетта. Нужно было что-то делать. Срочно! Пока Робер не сорвался проверять какие-нибудь караулы, а баронесса не отправила барона за другим кавалером. Среди тарелок шевельнулось нечто светлое. Крыса! Арлетта ухватила пискнувшую зверушку и сунула барону.

– Надеюсь, вас не затруднит присмотреть за нашим маленьким другом. – Если Капуль-Гизайль не хочет уходить, он примется сюсюкать, а сюсюкающего гостя не выставишь. – Клемент крайне мил, но за ним нужен глаз да глаз. Герцог, я должна вам срочно кое-что сообщить. Не здесь. В кабинете.

3

Иноходец не представлял, зачем его приглашают, но это позволяло сбежать от бедняги Констанса. Заботливый муж боялся до конца войны отдать Марианну военному, но глубже он не заглядывал. Пока герцог Эпинэ жив и в Олларии, он должен ходить к Капуль-Гизайлям, это же очевидно! Объяснить, что вместе с Эпинэ ходит смерть, обычным людям невозможно. Подобное понимаешь лишь о себе.

Робер бездумно пропустил даму вперед. Он попросит ее передать барону извинения и поедет в казармы. Или в Багерлее? Проэмперадор должен быть судьей, никуда не денешься, и хватит тянуть.

– Дурак! – Графиня Савиньяк встала спиной к двери; обойти ее, не оттолкнув, было невозможно. – Собрался решать за двоих?

– Сударыня…

– Не «сударыня», а вдова маршала, если ты вдруг забыл! Не пожелай Арно «губить мою юность», он бы именно это и сделал…