Майкл Муркок - Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. Страница 10

В эту ночь, когда она легкой поступью бежала по темным коридорам, она не знала, что за ней следят. За нею так же бесшумно скользила фигура в черном плаще с кинжалом, вложенным в ножны и зажатым в правой руке.

Ийссельда взбежала на витую лестницу башни, ведшую в небольшую комнату, где ее ждал барон. Сердце ее билось, алые губы были приоткрыты в полуулыбке.

Барон низко поклонился, затем схватил ее в объятия, гладя ее нежное тело, такое податливое, через тонкий шелк ночной рубашки. Поцелуй его на этот раз был крепче, почти свирепым, и она глубоко задышала, отвечая ему на поцелуй, обхватив руками его широкую спину, затянутую в тугую кожу. Теперь его рука скользнула к ее талии, а затем к бедру, и на мгновение она сильней прижалась к нему, а потом попыталась освободиться, ощутив возрастающий и необъяснимый страх.

Тяжело дыша, он не отпускал ее. Лунный свет проник в узкое темное оконце и высветил его лицо, нахмуренные брови и глаза, пылающие страстью.

— Ийссельда, ты должна выйти за меня. Сегодня ночью мы покинем Замок Брасса, а завтра будем за пределами башен. Твой отец не осмелится преследовать нас в Гранбретани.

— Мой отец осмелится на все, — убежденно произнесла она, — но я чувствую, милорд, что не хочу, чтобы у него возникла в этом необходимость.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что никогда не выйду за вас без его согласия.

— А он согласится?

— Думаю, что нет.

— Но тогда…

Она попыталась высвободиться из его рук, но сильные руки сжали ее плечи. Теперь она удивлялась, как ее недавняя страсть смогла столь быстро превратиться в страх.

— Сейчас я должна уйти.

— Нет! Ийссельда, я не привык, чтобы противоречили моей воле. Сначала твой отец-упрямец отказывает мне в моей просьбе, а теперь — ты! Я скорее убью тебя, чем позволю уйти отсюда, пока ты не пообещаешь уехать со мной в Гранбретань!

Он грубо привлек ее к себе и насильно поцеловал. Пытаясь сопротивляться, она застонала.

И тут черная, закутанная в плащ фигура появилась в комнате, вынимая кинжал из ножен. В лунном свете сверкнула сталь. Барон Мелиадус взглянул на вошедшего, но девушку не отпустил.

— Отпусти ее, — произнесла фигура в плаще, — потому что, если ты этого не сделаешь, я убью тебя!

— Боджентль! — зарыдала Ийссельда. — Беги за моим отцом — ты недостаточно силен, чтобы сражаться с ним!

Барон Мелиадус расхохотался и отшвырнул девушку в угол.

— Биться? С тобой, философ, это будет не битва, а бойня. Отойди в сторону, и я уйду, но девушку заберу с собой.

— Уходи один, — ответил Боджентль. — Уходи, потому что мне не хотелось бы иметь твою смерть на своей совести. Но Ийссельда останется здесь.

— Она уйдет со мной сегодня ночью, хочет она этого или нет!

Барон Мелиадус откинул свой плащ и стала видна короткая шпага, висевшая на его поясе.

— Прочь, сэр Боджентль, в противном случае ты не напишешь больше ни одного сонета!

Боджентль остался стоять на месте, держа кинжал все так же направленным в грудь барона Мелиадуса.

Рука барона ухватилась за рукоять шпаги и выхватила ее из ножен одним движением, настолько быстрым, что практически было невозможно различить эти два действия.

— Твой последний шанс, философ!

Боджентль не ответил. Его полузакрытые глаза не мигнули. Лишь рука, державшая кинжал, слегка дрожала.

Ийссельда закричала. Это был высокий, пронзительный женский крик, разнесшийся по всему Замку.

Боджентль бросился вперед, неуклюже нанося удар кинжалом, просто отскочившим от тугой кожи, в которую был затянут барон.

С презрительным смехом Мелиадус повернулся, и шпага его дважды мелькнула в воздухе, опустившись один раз на голову, а второй раз — на плечи. И поэт-философ упал как подкошенный, и из его ран полилась кровь. И снова громко закричала Ийссельда, теперь же от жалости к другу своего отца. Барон Мелиадус наклонился, схватил сопротивляющуюся девушку за руку и перекинул ее через плечо. Он выбежал из комнаты и быстро начал спускаться по витой лестнице.

Чтобы попасть в свои апартаменты, ему пришлось пересечь зал, но не успел он туда войти, как с противоположной стороны раздался чуть ли не рев. В свете угасающего в камине огня барон увидел графа Брасса, одетого лишь в свободный халат, но держащего в руке большой меч. Граф стоял в дверях, через которые собирался пройти барон Мелиадус.

— Отец! — закричала Ийссельда, и гранбретанцу пришлось отбросить ее в сторону и выхватить свою шпагу, чтобы иметь хоть какую-то возможность защититься от меча графа.

— Значит, Боджентль был прав, — прорычал граф. — Вы нарушили законы гостеприимства, барон.

— Мне нужна ваша дочь. Она меня любит.

— Похоже на то. — Граф Брасс бросил взгляд на Ийссельду, которая, рыдая, поднялась на ноги. — Защищайтесь, барон.

Барон Мелиадус нахмурился:

— У вас в руках меч — моя же шпага чуть длиннее обычного кинжала. Кроме того, у меня нет желания биться с человеком, настолько старше меня возрастом. Мы, без сомнения, могли бы заключить мир…

— Отец, он убил Боджентля!

Услышав эти слова, граф Брасс затрясся от ярости.

Он подошел к ближайшей стене, где висело разнообразное холодное оружие, взял самый большой и великолепно сбалансированный меч и швырнул его барону Мелиадусу. Меч со звоном покатился по каменному полу. Мелиадус бросил свою короткую шпагу и подхватил меч. Теперь он имел преимущество перед графом Брассом, потому что он был одет в тугие кожаные куртку и брюки, а граф всего лишь в льняной халат.

Граф двинулся вперед, высоко подняв меч в воздух, затем с плеча ударил по барону, который отразил удар скользящим движением клинка. Словно дровосеки, рубящие неподатливое дерево, размахивали они своими тяжелыми мечами. Во всем зале стоял звон, на шум сбежались слуги и телохранители барона. Все, и слуги графа и телохранители барона, отошли в нерешительности, не зная, что делать. К этому времени прибыл фон Вилак и его солдаты, и гранбретанцы, увидев, что их значительно превосходят в численности, решили не вмешиваться.

Искры летели в темноту зала во время поединка этих двух больших мужчин, мечи поднимались и опускались, и каждый удар парировался с великим искусством. Крупные капли пота стекали по их лицам, груди тяжело вздымались от неслыханного напряжения и нехватки воздуха, но все так же неумолимо продолжали подниматься мечи, все так же неустанно кружили бойцы по залу.

Барону Мелиадусу удалось задеть плечо графа Брасса, но тот успешно отразил удар и отделался лишь царапиной. Потом меч графа ударил барона в бок, но тугая кожа куртки отразила удар. Произошел быстрый обмен ударами, выпадами и финтами, после которых они, казалось, оба должны были быть разрезаны на мелкие кусочки. Но когда противники разошлись на исходные позиции, у графа Брасса оказалась всего лишь царапина на лбу и разорванный халат, а у барона Мелиадуса была разорвана кожаная куртка спереди, и один рукав ее висел лохмотьями.