Потерянные примархи. Книга I - Верные легионы - Алексей Фролов Страница 10

Элифас отступил на шаг, почувствовав клетку за спиной раньше, чем уперся в нее. Авл ударил наискосок справа, метя в горжет. Его брат успел поднять древко глефы и в стороны брызнули оранжевые искры.

В ближнем бою глефа не имела никаких шансов против короткого клинка Кельса, поэтому библиарий насел на брата. Он атаковал по нижней полусфере и его силовой клинок прочертил дымящуюся полосу на наголеннике Элифаса. Тот сгруппировался, перехватывая глефу и лихорадочно соображая, как быстрее разорвать дистанцию. Но Авл не дал ему такого шанса.

Меч Кельса вновь устремился к ноге брата, тот подставил под удар древко собственного оружия. Воспользовавшись противоходом первой атаки, Кельс ударил Элифаса щитом в шлем. Расщепляющее поле на кромке встретилось с керамитом и тренировочную клетку огласил протяжный звон, от которого заныли зубы. Вновь брызнули искры, ретинальный дисплей Элифаса выдал предупреждение о повреждении второго уровня.

Серые глаза Мастера Первого Аркана недобро блеснули и он атаковал брата в подставленный щит, стремясь не столько нанести урон, сколько отвлечь. План сработал – Кельс был вынужден низко пригнуться и перекрыть собственным щитом линию обзора, что позволило Элифасу ударить его коленом в живот. Когда Авл отшатнулся, Элифас продолжил наступление, ударив противника пяткой глефы в колено. Керамит треснул, но выдержал. Теперь уже ретинальный дисплей старшего библиария сообщил о повреждениях – усилители правого коленного привода потеряли половину мощности.

Несмотря на встречный натиск, Авл к удивлению Элифаса не отступил. Он толкнул брата щитом, возвращая его к решетке, и нанес быстрый колющий в область живота. Мастер Первого Аркана на интуиции сместился в сторону – лезвие прошло между его боком и левой рукой, ткнувшись в массивные стальные прутья.

Элифас, продолжая удерживать древко глефы правой рукой, разжал левую и перехватил ею запястье Кельса. Он дернул на себя, затем в сторону, стремясь вырвать клинок из руки брата. Тот не поддавался, сунув между собой и противником щит. Это оказалось своевременно, так как Элифас перехватил глефу ближе к поражающей части и попытался достать брата колющими ударами.

Несколько мгновений они кружились в обоюдной попытке атаковать друг друга с фланга. Наконец Элифас выпустил руку брата, но тут же ухватился за кромку щита, несмотря на расщепляющее поле. Он рванул его на себя, библиарий закономерно отпрянул и отмахнулся клинком. Мастер Первого Аркана тоже отступил, напоследок успев чиркнуть лезвием глефы по наплечнику Кельса.

Воины разошлись. Из вокс-решеток доносилось ровное глубокое дыхание.

– У нас осталось три библиария на весь легион, – Элифас решил продолжить прерванный разговор. – Ты – главный библиарий, и самый сильный. Неудивительно, что отец обращается к тебе за советом.

– Но у меня нет ответов, – Авл покачал головой. Он отбросил щит с клинком, рывком снял шлем. В его карминовых глазах читалось бессилие, граничащее с отчаянием. – Я думал, что смогу… Я обещал отцу, я поклялся!

Элифас отключил ворчащую глефу и прислонил ее к решетке. Затем тоже снял шлем. Его длинные черные волосы, переплетенные в несколько косичек и собранные в спиральный хвост, масляно блестели в ярком свете люменов, работавших на пределе мощности. Несколько влажных локонов прилипло к худощавому лицу с резкими чертами, так отличавшимися от безупречного в пропорциях лица Авла.

– Несмотря на нашу давнюю дружбу, – Элифас подошел к главному библиарию, – я лишь недавно понял, почему он приблизил тебя.

Серые, почти прозрачные глаза Мастера Первого Аркана встретились с прищуренными глазами Кельса, которые сейчас казались двумя щелями в ад.

– Ты терранец, ты едва не умер, получая это, – Элифас кивнул на кристалл во лбу Авла. – Но ты так близок к нему, будто это тебя, а не меня, он вырастил на Мистилтейне. Будто это ты десять лет бился вместе с ним, усмиряя дикие племена псайкеров Лемурии. Твоя связь с ним… удивительна.

Поддавшись эмоциям, Авл нехотя считал поверхностные образы ментальной ауры брата. Ни капли зависти. Лишь искреннее восхищение. И настоящая доброта, давно забытая людьми этой эпохи.

– Но его правой рукой всегда будешь ты, – Авл чуть наклонился вперед, и воины соприкоснулись бледно-пурпурными кристаллами во лбах. – По праву.

– Это так, – легко согласился Элифас, отстраняясь. – Однако у нашего отца обе руки – правые!

Они громко рассмеялись, но никто в огромном зале не услышал их голосов. На первой тренировочной палубе было двадцать пять клеток для спаррингов и столько же открытых площадок для отработки тактики малых боевых групп. Пока «Абрамелин» пребывал в варпе, этот зал всегда был забит под завязку. Как и еще четыре таких же вдоль правого борта.

Внезапно Дитя Бездны умолк. Его лицо стало бледным, карминовое пламя в глазах потемнело. Он пошатнулся. Элифас подхватил брата под локоть и подвел к прутьям решетки. Тот вцепился в метал закованными в керамит пальцами.

Элифас не стал задавать идиотских вопросов типа «Что случилось?» и «Все ли в порядке?» Очевидно, что не все в порядке. А что именно – Авл сам скажет, когда придет в себя. И сам попросит помощи, если она потребуется.

Несколько мгновений, растянувшихся для него в целую вечность, главный библиарий слышал лишь рокот крови в висках и рев статики, заполнившей его псайкерские ощущения. Затем все стихло, как перед бурей.

Он поднял взгляд и безошибочно отыскал на огромной тренировочной площадке сначала Фабра, затем Анклета. Оба библиария смотрели на него пустыми глазами, ища поддержки и объяснений.

– Хватайся за что-нибудь, – прошептал он Элифасу. Тот сначала ухватился за прутья решетки и лишь затем все же решил задать вопрос, но…

– Все хватайтесь за что-нибудь! – взревел Авл. К физическому голосу он добавил изрядную долю псайкерской мощи, так что слова главного библиария услышали все две тысячи легионеров, тренировавшихся в зале.

А потом «Абрамелин» будто налетел на другой космический левиафан той же массы на полном ходу. Его тряхнуло так, что даже те легионеры, кто успел последовать совету библиария, не удержались на ногах. Но это хотя бы спасло их от переломов. Большинство.

Адамантиевый скелет корабля прогнулся и затрещал, чудом сохранив конструктивную целостность при почти мгновенном торможении. Титанические перегрузки деформировали стальные контрфорсы и сорвали броневые листы по всему корпусу «Абрамелина», образовав сразу несколько сотен точек разгерметизации. Переборки кривились и рвались, на боевых палубах в ангарах детонировали снаряды для макро-пушек – взрывы каскадом прокатились по флагману, превращая целые секции в груды искореженного металла.

В считанные секунды тысячи смертных членов экипажа погибли – некоторых выбросило через километровые