Джозеф Дилейни - Проклятие Ведьмака Страница 10

Мой папа верующий, хотя он и не ходит в церковь. Никто из нашей семьи туда не ходит, потому что крестьянский труд и в воскресенье ждать не будет – у нас всегда то дойка, то другие домашние дела. Но теперь мне вдруг стало интересно, верит ли в Бога Ведьмак, в особенности с учетом того, что говорила мама – что когда-то он сам был священником.

– Вы верите в Бога? – спросил я его.

– Раньше верил, – ответил Ведьмак, и глаза его затуманились, как у человека, с головой ушедшего в свои мысли. – Ребенком я никогда не сомневался в существовании Бога, однако со временем сильно изменился. Видишь ли, парень, когда живешь на свете так долго, как я, некоторые вещи начинают вызывать удивление. Поэтому теперь я не так уверен, хотя полностью не отказался от этой идеи.

Однако послушай, что я расскажу тебе. Два или три раза в жизни я попадал в такой скверный переплет, что не чаял выпутаться. То были, конечно, стычки с порождениями тьмы, и я уже почти, а то и совсем был готов распрощаться с жизнью. Но как раз тогда, когда казалось, что все потеряно, в меня словно вливались свежие силы. Откуда они приходили, я могу лишь догадываться. Но с этими силами приходило и новое ощущение – будто кто-то или что-то на моей стороне. Я больше был не один.

Ведьмак замолчал и испустил глубокий вздох.

– Я не верю в Бога, о котором проповедуют в церкви. Не верю в старика с белой бородой. Но что-то наблюдает за тем, что мы делаем, и, если ты живешь как надо, в час нужды оно встанет рядом с тобой и вольет в тебя свою силу. Вот во что я верю. Ну, хватит прохлаждаться, парень. Пора в путь.

Я подхватил мешок и последовал за ним. Вскоре мы свернули с дороги и пошли напрямик через лес и широкий луг. Идти было легко и приятно, однако мы остановились задолго до захода солнца. Ведьмак слишком сильно вымотался. По-хорошему, ему следовало бы оставаться в Чипендене, восстанавливать силы после болезни.

У меня возникло скверное чувство, связанное с тем, что ждет нас впереди, – сильное ощущение опасности.

ГЛАВА 4

Пристаун

Пристаун, построенный на берегах реки Рибл, оказался самым большим городом, где мне когда-либо приходилось бывать. Мы спускались по склону холма, и река, словно огромная змея, мерцала оранжевым в лучах заходящего солнца.

Это был настоящий город церквей – сплошные шпили и башни, возвышающиеся над рядами небольших домов. Прямо на вершине холма, почти в центре города, стоял кафедральный собор. Внутри его легко поместились бы три самые большие церкви, какие мне приходилось видеть раньше. И еще колокольня… Построенная из известняка, почти белая и такая высокая, что, наверно, в дождливый день крест на ее вершине скрывался в облаках.

– Это самая большая колокольня в мире, да? – в волнении спросил я.

– Нет, парень, – с улыбкой ответил Ведьмак. – Но самая большая в Графстве. Что неудивительно, если вспомнить, как много в этом городе священников. Хотел бы я, чтобы их тут было поменьше, но придется рискнуть. – Улыбка на его лице вдруг погасла. – Легок на помине! – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

И вытолкнул меня сквозь дыру в живой изгороди на соседнее поле. Приложил палец к губам в знак молчания и заставил припасть к земле рядом с ним. Я замер, вслушиваясь в звуки приближающихся шагов.

Это была высокая, густая живая изгородь из боярышника, и листья на ней еще по большей части не облетели, но даже сквозь них я смог разглядеть черную сутану над башмаками. Мимо шел священник.

Мы оставались на месте еще какое-то время после того, как шаги стихли в отдалении. Только тогда Ведьмак снова вывел меня на дорогу. Я никак не мог понять, к чему была вся эта суета. В путешествиях нам не раз попадались священники, и, хотя они не проявляли особого дружелюбия, никогда прежде мы не прятались.

– Нужно быть настороже, парень, – объяснил Ведьмак. – Со священниками всегда могут возникнуть хлопоты, но в этом городе они по-настоящему опасны. Видишь ли, епископ Пристауна – дядя верховного квизитора. Не сомневаюсь, ты слышал о нем.

Я кивнул.

– Он охотится на ведьм, да?

– Точно, парень. Схватив того, кого считает ведьмой или колдуном, он нахлобучивает черную шляпу и вершит суд… обычно очень скорый. На следующий день он надевает другую шляпу, превращается в палача и организует сожжение. Говорят, верховный квизитор добился в этом деле высот мастерства, и поглазеть на казнь собирается много народу. По слухам, он с особой тщательностью устанавливает столб таким образом, чтобы бедная ведьма мучилась как можно дольше. Предполагается, что боль заставляет ее сожалеть о своих деяниях, она молит Бога о прощении, и, таким образом, после смерти душа ее будет спасена. Но это всего лишь слова. Квизитор не знает того, что известно любому ведьмаку. Он не распознает настоящую ведьму, даже если она вылезет из могилы и ухватит его за ногу! Нет, он просто жестокий человек, который любит причинять боль. Эта работа доставляет ему удовольствие. К тому же он богатеет, продавая дома и имущество казненных.

Да, и потому нас ждут дополнительные трудности. Видишь ли, квизитор считает, что ведьмаки – те же колдуны. Церковь не любит тех, кто вмешивается в дела тьмы, пусть даже борется с ней. По их мнению, этим могут заниматься только священники. Квизитор имеет право арестовать любого, и вооруженные церковные старосты исполняют все его приказания. Но не вешай нос, парень, потому что на этом плохие новости заканчиваются.

А хорошие новости вот какие. Квизитор живет в большом городе на юге, далеко за пределами Графства, и редко выбирается на север. Так что если нас узнают и его вызовут, ему понадобится неделя, чтобы добраться сюда, даже верхом. Вдобавок меня никто здесь не ждет.

Никому и в голову не придет, что я появлюсь на похоронах брата, с которым не разговаривал сорок лет.

Однако меня эти его слова не очень-то успокоили. Ведьмак начал спускаться по склону холма, и я двинулся следом, в ужасе от услышанного. Мой наставник был в своем плаще, с посохом ведьмака, и казалось очень рискованным входить в город в таком виде. Только я собрался заговорить об этом, как он жестом остановил меня, и мы свернули налево, в небольшую рощу. Углубившись в нее примерно на тридцать шагов, Ведьмак остановился.

– Все правильно, парень, – сказал он. – Сними плащ и дай его мне.

Я не возражал. По его тону я понял, что он собирается сделать, но не мог взять в толк, как именно. Ведьмак тоже снял плащ и положил посох на землю.

– Теперь принеси-ка мне немного тонких веток. Не слишком тяжелых, я имею в виду.

Я выполнил его просьбу. Он положил посох среди веток и обмотал все это нашими плащами. К этому моменту мне уже стало ясно, что он задумал. Ветки торчали с обеих сторон вязанки. Создавалось впечатление, будто мы просто сходили в лес за хворостом. Такая вот маскировка.