Алексей Глушановский - Путь демона Страница 10

А представившаяся Вернеттой невозмутимо сняла с себя пояс и вернула его ограбленному пехотинцу.

— Это невероятно! — Выдохнул пораженный капитан. Давно и тщательно изучавший боевые искусства и стрельбу в особенности фон Вилхот мог оценить продемонстрированный ему класс стрельбы. Еще бы! Ведь именно стрелковое мастерство составляло весь смысл и цель его жизни, и до сих пор он по праву считал себя лучшим стрелком Фенриана.

— Это не сложно. — Усмехнулась девушка. — Шестьдесят метров — дистанция детская! Вот на ста — пришлось бы поднапрячься.

— Это невозможно! — Холодно отвернулся от нее егерь. — Дальнобойность данного арбалета восемьдесят метров. Стрела просто не долетит! Каким бы мастером стрельбы вы не были бы, на ста метрах вы не попадете даже в стену!

— Спорим? — Улыбнулась девушка. — На желание?

Несколько мгновений фон Вилхоп колебался. Он не очень-то любил всякого рода споры, однако сейчас желание несколько осадить нахальную девчонку победило. В конце концов, он сам пристреливал этот арбалет и хорошо представлял его возможности. Сто метров дистанции лежали далеко за ними.

— Спорим! — Наконец решился он. — В случае если вы сможете всадить хотя бы пять стрел из десяти в чучело на ста метрах, то обязуюсь выполнить любое ваше желание, но если вы этого не сможете сделать, то… — Он ехидно осмотрел изящную фигурку. — Вы проведете со мной пару тройку «индивидуальных занятий» в моей квартире. — При этих словах со стороны ополченцев послышались смешки.

— Договорились, — девушка вернула капитану его же оценивающий взгляд. — Помните — ЛЮБОЕ желание.

— Клянусь честью! — Фон Вилхот усмехнулся и широким жестом указал на предназначенный для упражнения с луком барьер. — Прошу к рубежу! — В рифму произнес он.

Вереена злорадно усмехнулась. Насколько она помнила предоставленные мейсером Квирином характеристики, слову чести этого капитана можно было доверять целиком и полностью. Люди такого типа скорее повесятся, чем нарушат клятву. Тем более данную публично.

— Лэр Торне! Лэр Торне, откройте! — Настойчивый стук лакея, оторвал капитана Джарвиса Торне от самого приятного и любимого дела на свете. С сожалением взглянув на красавицу-куртизанку, старательно отрабатывающую заплаченную ей непомерную сумму, он недовольно крикнул:

— Чего там? Я занят!

— Лэр Торне! К вам опять заявился этот ростовщик! Что прикажете делать?

— Я же уже говорил! Спустите его с лестницы, Джозеф! И не смейте меня тревожить! Разве что в случае нового штурма.

— Так я потому и тревожу! У меня нет никакой возможности выполнить ваше распоряжение! Ростовщик с тремя своими подручными штурмует вашу дверь! Они неплохо вооружены! И с ними наряд городской стражи!

— Я сейчас выйду, — грустно вздохнул офицер, отстраняя от себя обнаженную прелестницу. — Прости, дорогая, но мне сейчас придется заняться финансовыми проблемами, — пробормотал он, торопливо напяливая форменную тогу и цепляя меч к поясу.

Разбирательство длилось долго. Куртизанка, оплаченное время которой истекло, давно ушла, а стороны продолжали орать друг на друга, размахивать руками и острыми предметами. В конце концов, победили закон и количество, и ростовщик ушел, цепляя к поясу пухлый кошелек, оставив своего помощника делать опись имущества, в то время как разъяренный Джарвис Торне скорым шагом направился в сторону трактира, намереваясь залить приключившееся несчастье крепким иринийским вином. Ему оставалось только радоваться так вовремя наступившей осаде, которая единственно не позволяла упечь боевого офицера в долговую тюрьму.

Темнело. Солнце давно зашло, когда Джарвис услышал позади себя легкий перестук каблучков. Ведомый естественным инстинктом любого мужчины, он обернулся и так и замер. К нему не спеша приближалась очаровательнейшая девушка в дорогом, правда несколько устаревшего фасона, платье. Предыдущая его пассия, стоившая ему немалого количества золота и во многом и явившаяся причиной сегодняшних неприятностей, не выдерживала рядом с этим неземным видением никакого сравнения, словно разукрашенная и намазюканная крестьянская баба рядом с первой красавицей Вельминта. В один миг Джарвис был покорен.

Оставалось найти предлог для знакомства. Впрочем, тот не замедлил появиться. Проходя мимо офицера, девушка внезапно оступилась, и Джарвис вовремя успел подхватить легкое тело.

— Кто вы, прекрасная незнакомка? Почему вы без охраны? Здесь может быть опасно…

Лера Террас, одна из «птенцов» Вереены, возвращаясь в лагерь, довольно улыбалась. Жаль конечно, что с того момента, как она стала вампиром, телесные радости ей больше недоступны. Впрочем, искреннее восхищение этого мальчика от того было ничуть не менее приятно. Задание она выполнила на «отлично». И её внешность, вкупе с легким ментальным воздействием, сыграла в этом ничуть не меньшую, а то и большую, роль, нежели уплаченная ею солидная сумма в золоте. Отныне Джарвис Торне был искренним и преданным сторонником Аталетты.

Гернер Трузе, председатель торговой палаты Орвалена, и «по совместительству» предводитель городского ополчения, тяжело отдуваясь, поднимался вверх по улице, на все лады проклиная свою злосчастную судьбу, а заодно — и своего торгового партнера и лучшего друга — Лауса Броме. Ведь это никто иной как Лаус, чтоб его вша заела и крысы кошелек прогрызли, выдвинул его на почетный пост предводителя ополчения год назад. Ну кто мог бы подумать, что эти сумасшедшие мятежники рискнут напасть на самый укрепленный город страны?

Гернер вздохнул и бочком протиснулся в калитку своего дома, в очередной раз подумав, что пора, пора приказать расширить дверной проем, однако тут же забыл об этом своем решении: к нему торопливо подбежал слуга.

— Господин, вас ожидают в приемной!

— Кто там еще? — Недовольно скривился почтенный председатель торговой палаты, устало переводя дух. После интенсивных тренировок под началом егерских сержантов, приказом коменданта крепости являющимися абсолютно обязательными для всех без исключения ополченцев, включая и их предводителя, сил не хватало даже на дыхание, а не то что на занятие делами. При этом наглые егеря-сержанты, и особенно их капитан, который изредка принимал участие в тренировках, как он сам говорил «для забавы», не испытывали никакого почтения к авторитету главы торговой палаты и городского ополчения.

Впрочем, их неприязненное отношение и демонстративное неуважение к его положению в обществе Гернер еще мог как-то понять и принять, — в конце концов, уж эти-то голодранцы точно никогда не смогут занять почетный и многоответственный пост председателя торговой палаты преуспевающего города, что, несомненно, возбуждает жестокую зависть в сердцах недостойных. Их насмешки и презрительные взгляды торговец еще мог бы как-то терпеть. Но мало того! Эти подлые и завистливые создания делали вид, что никоим образом не замечают природный, накопленный «авторитет», коего у почтенного торговца, чей вес давно уже перевалил за сотню килограммов, наблюдалось в изрядном достатке, весьма затрудняя ему выполнение физических упражнений. Да что преуменьшать — «затрудняло»!