Маргит Сандему - Зубы дракона Страница 10

Висен разглядывал его полувыпученными рыбьими глазами. Потом спросил, не он ли работает секретарем у торгового консула.

— Да, это так, — учтиво ответил Сёльве. Ювелир посмотрел на него еще раз, потом выдавил:

— Нет!

Руки девушки вздрогнули.

Сёльве покраснел. Теперь ему придется проделать постыдный путь обратно через всю комнату. Это было хуже, чем пройти сквозь ряд шпицрутенов!

Не следовало Висену этого делать! Знал бы он, кто перед ним стоит, наверняка отдал бы тот танец Сёльве!

Прекрасно… Исход этой истории в любом случае стал бы одним и тем же — для девушки. Но она не увлекла бы за собой столь многих!

Пока Сёльве шел обратно, сопровождаемый сочувственными взглядами, в нем нарастала ярость. И этот короткий путь, его позорище, означал резкий и крутой поворот вниз на его пути от человека к проклятому.

Месть будет ужасной, поклялся он себе!

Прежде всего надо было взойти вверх по служебной лестнице. У секретаря власти было недостаточно.

К этому времени у него сложились хорошие отношения с начальником, торговым консулом. Консул вел себя, конечно, снисходительно, но он был все же доброжелательным, особенно после того, как Сёльве помог ему (на свой тайный манер) уладить несколько щекотливых дел.

Так что Сёльве не хотелось поступать слишком жестоко по отношению к консулу. Но ему было нужно его место!

Сёльве понимал, что если консул стал бы подбирать себе замену, его выбор все равно пал бы на него. Именно это ему и было нужно.

Проблема заключалась в том, что у Сёльве не было никаких волшебных предметов или тайных трав Людей Льда. Только мандрагора, да и та не хотела помогать ему. Он даже подумывал некоторое время, не стоит ли ему все бросить и немедленно переехать в Гростенсхольм, но потом решил предпринять еще одну попытку.

Требовалось, чтобы консул на какое-то время заболел. Но как это устроить?

Он ведь ничему не учился у своих проклятых предков по той простой причине, что ни он, ни кто-нибудь еще не догадывались о его тайных способностях. Сейчас он проклинал свою глупость, за то, что не отправился сначала в Гростенсхольм, чтобы чему-то научиться у бабушки Ингрид. Но ведь он боялся проницательных взглядов Ульвхедина и не хотел, чтобы кто-либо раскрыл его тайну.

С другой стороны, он обладал способностями, мало кому доступными из его проклятых предков. Он мог повелевать людьми и вещами на расстоянии, он мог заставить подчиняться себе кого угодно.

Так что теперь ему надо было заняться болезнью консула…

Какое-то время он с завистью вспоминал дом консула, всю его роскошь и богатство. Не было ли там чего-то полезного?

Нет, дом вряд ли будет подчиняться Сёльве, ему нужно придумать что-то более реальное!

Болезнь, болезнь…

В конце концов Сёльве стал действовать по рецепту, вычитанному когда-то в черных книгах главной библиотеки Вены: он нашел в кабинете консула несколько его волос и, убедившись, что они не из парика, начал делать куклу, как можно более похожую на консула. В то время он жил в отдельной квартире, поэтому мог действовать не таясь. Ему никто не мешал.

Кукла получилась действительно похожей. Волосы были заложены внутрь.

Лучше всего — болезнь живота, решил Сёльве. Но как ее вызвать? В конце концов он раздобыл тонкую нитку и перевязал ею необъятный живот куклы консула. На всякий случай он затянул нитку так туго, что кукла стала походить на осу.

Это наверняка должно было причинять боль!

Но будет ли этого достаточно? Не надо ли произносить какие-то заклинания над куклой?

Сёльве не знал никаких заклинаний, поэтому ему пришлось самому придумать какую-то строчку, показавшуюся ему подходящей.

Теперь оставалось только ждать следующего дня.

Утром, когда Сёльве пришел на работу, консула там не оказалось. Вскоре в комнату в волнении вбежал один из бедных старых писарей из приемной:

— Наш высокочтимый консул серьезно занемог, — зашептал он, и в его глазах читалось возбуждение. — Ночью пришлось вызвать доктора, он думает, что у консула заворот кишок!

— Да что ты говоришь, — притворно удивился Сёльве, испытывая чувство триумфа. — Это опасно?

— Еще бы! Доктор думает, что он не выживет.

Сёльве охватила жаркая волна испуга. Это ведь не входило в его планы. Он перестарался!

— Я сейчас же побегу к нему домой и узнаю, не могу ли чем-то помочь, — сказал он, по-настоящему побледнев и обеспокоившись.

— Мы знаем, как Вы привязаны к нашему дорогому консулу, — сказал растроганный писарь. — Хотя стоит ли мешать?

Но Сёльве уже выбежал. Побежал он, конечно, не к консулу, а стремглав бросился домой, быстро открыл дверь ключом и ворвался внутрь. Кукла — где же она?

Он рвал и дергал нитку, но она сидела так плотно, что он даже не мог толком уцепить ее. Трясущимися руками он схватил нож и засунул его за нить. При этом он так спешил, что, снимая нитку, случайно проткнул саму куклу почти насквозь.

С порезанной куклой в руках Сёльве замер.

— Только не это, — прошептал он, смертельно побледнев. — Что теперь будет?

Он поднял куклу, чтобы швырнуть ее в камин, но потом образумился. Это ведь тоже могло оказаться опасным! Вместо этого он хорошенько спрятал куклу под матрацем.

Потом он побежал в дом консула.

Уже в дверях его встретила служанка.

— Я слышал… — начал Сёльве. — Я могу что-то сделать?

— Ах, господин Линд, — вздохнула она. — Вы опоздали! Наш высокочтимый консул умер несколько минут назад. Это случилось очень быстро — заворот кишок оказался очень сильным. У него были такие боли! И вот его нет!

Парализованный от ужаса Сёльве так и застыл в дверях. Увидев его побелевшее лицо, женщина быстро подставила стул, и он сразу без сил сел на него.

— Нет, — тихо бормотал он. — Нет, нет, нет!

У него хватило присутствия духа, чтобы остаток произнести про себя. «Что я натворил? Какие еще смертельно опасные силы скрываются во мне?»

Вышел доктор, ему пришлось протискиваться мимо поникшего Сёльве. Служанка услышала, как он пробормотал:

— Как трогательно видеть такую преданность своему начальнику!

Работа консула перешла к Сёльве. Теперь у него было достаточно времени, чтобы успокоиться и оценить случившееся более рассудительно. Без сомнения, новая ситуация давала ему много преимуществ.

К разочарованию Сёльве, ему, однако, не доверили принять на себя консульский сан. Он стал всего лишь исполнять обязанности консула, дожидаясь, пока из Швеции пришлют нового, постарше.

Сёльве воспринял это как новое унижение, решив отомстить тем, кто принял такое решение.

Впрочем, эта месть могла подождать. Сейчас надо было ковать железо, пока горячо. Или точнее: пока у него все еще был титул консула.