Светлана Жданова - Не ядом единым Страница 10

— Что за камни?

— Это ты мне скажи, Зверек. — Теперь в мимике Севера появилось хоть какое-то оживление.

С минуту я разглядывала своего противника, делая свои выводы, изучая его, заглядывая в его прошлое и будущее. И то, что я видела, мне не очень-то и нравилось.

Осторожно почесав еще зудящую щеку с синяком, я скривила губы в самой мерзкой гримасе, на которую только была способна. Что поделать, род деятельности отложил на нас свой отпечаток, эмоциональности и живая мимика не наш конек.

— Зачем они вам?

— Какая тебе разница? — Он осмотрел меня с ног до головы, совсем как я его недавно. — Милая правильность. Ты просто образец благородства, Зверек. Никому не нужного.

— Каждому свое, — пожала я плечами. Оно нужно мне, оно все что у меня есть. Зуй, ну как же ты умудряешься мстить мне за собственную смерть и с того света? — Судя по всему, тебе тоже нужны эти камни. Договоримся?

Он рассмеялся, но этот смех резал уши, как сухая корка хлеба — кожу. В нем не было ни капли жизни, ни капли эмоций. Мертвое, как и все что окружает этого человека.

За дверью послышалась возня, потом она приоткрылась и в комнату вошел здоровый мужик, не уступающий в размерах подлецу Дарьяну. Почему подлецу? Потому что впереди себя этот громила толкал худенького мальчишку, в деревянности движений которого я без труда распознала своего маленького господина.

— Томэо!

Умение быстро двигаться мое основное сильное место, так что даже не смотря на легкую слабость, я успела схватить ребенка за шкипок и засунуть себе за спину прежде, чем громила очухался. Север даже не думал мешать, довольно погано улыбаясь.

— Вот-с, поймал, стало быть, — пробасил меж тем детина, почасывая зад и косясь в мою сторону. — Вы награду обещали-с.

— Где ты его нашел?

— Тыг по улице рядом с горелым дворцом шатался. Кусачий, гаденышь. Заставил меня побегать.

Да уж, потом от типа разило просто жутко, тут не одна пробежка на разводах старой застиранной рубашки.

Ребенок сильнее обхватил меня за талию, испуганно прижимаясь со спины. Глупенький.

Если мне удастся выбраться, этим двоим не поздоровится и никакой Шефар их не спасет.

Я поняла, что если сейчас не расслаблюсь и не начну дышать, то попросту задохнусь от злости и бессилия. Да и Север же не без удовольствия смотрел, как меня трясет и корежит. Кинув мешок с монетами громиле, он дождался пока тот спиной вперед выйдет из комнатушки.

— Ну что, Зверек, будешь и дальше пытаться мне зубы заговаривать?

Я зашипела, как давно уже привыкла запугивать противников и сгонять с себя лишнее напряжение.

— Зачем ты вышел? — на ухо прошептала я мальчишке, все так же цеплявшегося за мою одежду.

Кстати, именно благодаря тому, что он поднимал крик каждый раз, когда его пытались от меня оторвать, я сейчас и сижу в старом скрипучем экипаже. Хотя не только поэтому, Север мог бы легко убить меня, все равно камни были уже у него, но его продолжало двигать любопытство и какое-то садистское удовольствием, с которым он наблюдал за нашим отчаянием.

Томэо помотал головой, отказываясь разговаривать, лишь плотней прижимаясь ко мне. Хрупкое тело ребенка била дрожь, маленькие ладошки пропитали потом ткань моей рубашки, а взгляд широко распахнутых глаз постоянно метался. Меж тем сам мальчик не плакал, как можно было бы ожидать, и вообще привычно предпочитал молчать. А мне хотелось бы узнать, что же происходит и почему те, кому мы доверились, выкинули нас.

Ненавижу магов! И предателей. И все равно каждый раз падаю в ту же волчью яму! Доверяю свою жизнь и свой долг, а потом снова остаюсь обманутой… просто маленькой дурочкой, которая корчит из себя проницательную и верткую телохранительницу. Зуй, Ислан, Алегрий и Дарьян… Кто еще? И будет ли у меня время на это еще?

Наконец повозка остановилась. Но на свежем воздухе, не испорченном миазмами наемного экипажа и дыханием Севера, мы пробыли не долго, тут же войдя в какую-то халупу. Почти сразу на нас с Томэо накинули один на двоих плащ, который весьма пригодился в пыльном и холодном подвале, куда и направлялась вся команда из шестерых мужчин подозрительно бандитской наружности и Севера. Мы меж ними казались маленькими и незначительными.

Дальше был очередной подземный ход, который привел в еще одно здание, только теперь побогаче. Его подвал оказался забит пыльными бутылками выдержанного вина, а откуда-то заманчиво несло копчеными колбасками. От таких запахов желудок мой громко заурчал, вызвав смех у мужчин. Ничего против я не имела, пусть лучше смеются, чем задумываются о том, зачем их патрон велел связать мне руки за спиной в особо хитрой конструкции — от локтя до пальцев, так что большой оказывался прижат к ладони. Это было неудобно и очень скоро чувствительность в конечностях потерялась, сменившись сначала легким покалыванием, а затем и онемением.

Выбравшись в вечерний парк мы поспешно перешли в дальний флигель, снова спустились в подвал, где Север открыл очередной подземный ход за старой посыпавшейся печью.

Дорога заняла много времени, несколько раз менялась обстановка, и ходы, то полузаваленные, почти ничем не подпертые стены, то каменная кладка, а то и откровенно канализационные шахты, которые в этом городе частенько строили под богатыми кварталами. Порой кому-то из мужчин даже приходилась тащить нас с Томэо волоком, так как без рук я была максимально неловкой, несколько забавляясь таким положением. Капризничать в известных пределах Север нам не запрещал, а его бойцы не смели делать что-то без оглядки на командира. Когда дорога пролегала через сухой проветриваемый тоннель, я даже решила поразвлекать себя беседой.

— Томэо, я хочу договориться. Когда я скажу, ты должен закрыть глаза и заткнуть уши. Все понял? И не надо так сопеть, я ведь знаю что ты невероятно умный для своего возраста, твоя мать не раз хвасталась этим перед подругами. Так что должен сам понимать, что некоторые увиденные вещи могут пагубно повлиять на тебя.

Мальчик промолчал, только сильней сжимая мою руку, за которую держался… наверное где-то последние полчаса. Только теперь я начинаю понимать его и то, кем он является. Такое серьезное мудрое спокойствие, такие глубоко спрятанные сильные чувства, такая ясность взора и короткие отрывистые фразы. Он действительно гений, которого не смогли обуздать даже собственные родители. И если он выживет… то останется один?

Если… Если…

Тугая, как тетива, жаркая волна гнева поднялась в груди, тут же разбиваясь о холод прозрачных как лед глаз Севера. У меня тут же возникло ощущение, что именно в таком этот человек ищет тепло, способное разогреть его собственное мертвое сердце. В чужой ненависти и боли. Именно поэтому лучше успокоиться.