Антон Соловьев - Восставший против Неба Страница 10

Конечно же, очень просто незаметно повернуть камень в перстне и высыпать яд в кубок весьма захмелевшего соседа. Особенно же актуальным снадобье становилось тогда, когда тебя из подозрения первым просили выпить из кубка. Но всё же это было полулегендой, и не все верили в чудодейственность снадобья, продолжая скоропостижно умирать на пирах. Да и не так просто было его купить, для этого необходимо было сделать заказ за десять лет. Ибо делался эликсир на основе пыльцы цветка, который рос высоко в горах на севере острова, а чтобы снадобье действительно сработало, пыльцу нужно было собирать ночью в точно определённое число, которое выпадало один раз в десять лет.

Подарок был действительно весьма щедрым. Видимо, Бротемериус отдал свой личный пузырёк, рискуя собственной жизнью. Но подарки посвящённых категорически нельзя возвращать, поскольку для них это всегда было смертельной обидой. Тильво долго крутил в руках пузырёк, затем, не выдержав, отвинтил крышку и понюхал. Тягучая, словно кисель, жидкость изумрудного цвета ничем не пахла. Тильво завинтил крышку и убрал пузырёк, но не туда, куда положили его сначала посвящённые, а в потайной карман, сделанный в подкладке плаща. Затем он оделся, нацепил перевязь с мечом, закинул за спину чехол с дайлой и вышел из комнаты.

Спускаясь по лестнице вниз, Тильво уже почувствовал запах яичницы с ветчиной. Это было одно из фирменных блюд «Пропащей души» яичница с двумя желтками в форме глаз и белок в форме черепа, с множеством вкраплений маленьких кусочков ветчины. Как удавалось Бромиру поджарить яичницу таким способом, было не важно. Главное заключалось в том, что сало на зажарку он никогда не жалел. Причём далеко не самое плохое. Вкус получался просто отменный, если же добавить горбушку свежеиспечённого хлеба и подрумяненный в масле зелёный горошек, то блюдо становилось просто изумительным. А уж запах можно было учуять даже на соседней улице.

За столиками сидело только двое. Оно и понятно: завсегдатаи сейчас на работе. Основной контингент «Пропащей души» — это ремесленники и мелкие купцы из соседних кварталов. Всяческие творческие личности, о которых упоминал Тильво прошлым вечером, появлялись, как правило, глубокой ночью, остальное время проводя на пирах и представлениях, развлекая публику. Хлеб у них был тяжёлый. Может быть, даже и похлеще, чем в кузне молотом стучать, поэтому, приходя в гостиницу, они, особенно не засиживаясь в зале, брели к себе спать. А всяческим ремесленникам после не менее тяжёлого денька только языком почесать, да и то недолго, потому как вставать рано и снова за работу. Ну а ранним утром точно уж редко кого встретишь даже из постояльцев. Актёры и певцы обычно спят до позднего утра, восстанавливая силы перед новым ночным представлением.

Тильво взглянул на девушку и молодого человека, сидящих как раз за тем столиком, за которым вчера он ужинал с друзьями. И тут же вспомнил про двух не то циркачей, не то комедиантов, о которых вчера болтал Бромир. На вид им обоим было не больше двадцати пяти. На первый взгляд трудно было сказать, кто перед ним: муж и жена или брат с сестрою, поскольку в их внешности была некоторая схожесть. Что-то неуловимое в красивых чертах лица, в движениях говорило в пользу того, что они брат и сестра. Однако смотрела парочка друг на друга отнюдь не по-родственному. Казалось, что они могут вот— вот испепелить друг друга своими взглядами, но вместе с пылким чувством в них читалась нежность, искренность и понимание. Они завтракали и о чём-то тихо беседовали, постоянно улыбаясь. Тильво сначала не хотел нарушать идиллию, но потом ему вдруг отчего-то захотелось с ними познакомиться.

Конечно же, причина была довольно проста. За долгое время путешествия с посвящёнными он почти полностью отвык от одиночества. Певец подошёл к столику, но пара его, казалось бы, не замечала. Тогда Тильво решил честно спросить:

— Извините, могу ли я составить вам компанию?

— Да, пожалуйста, — улыбнулась девушка.

— Конечно же, — с той же совершенно неподдельной искренностью ответил молодой человек.

Тильво взял табурет от соседнего столика и присел рядом с ними.

— Позвольте представиться, — начал он разговор, — меня зовут Тильво, я бродячий певец.

— Я Тэли, — все так же добродушно улыбаясь, сказала девушка, — а это мой муж — Эльвин, а вместе мы бродячий кукольный театр. Вообще-то нас было трое, но мой отец умер. — При этих словах девушка тихо вздохнула. Но тут же улыбка снова вернулась на её лицо. — Однако не будем о грустном. Мы с мужем в какой-то степени ваши коллеги.

— Давай перейдём на «ты». А то, что мы коллеги, это точно, и общее у нас хотя бы дорога.

— Хорошо сказано, — вступил в разговор Эльвин.

— Да, по долгу нашего нелёгкого ремесла приходится скитаться из города в город, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Я пою, вы с помощью своих марионеток рассказываете людям сказки. А вместе мы делаем одно общее дело: пытаемся сделать людей добрее.

— Это трудно, — вздохнул Эльвин, — трудно найти среди толпы тех, кто бы понимал тебя. Но всё же посеянные семена когда-нибудь взойдут.

— Я вижу, вы нашли друг друга, — звонко засмеялась девушка. — Мой муж очень любит философствовать.

— Да, однако не так уж легко это делать на голодный желудок, — пытаясь состроить грустную мину, сообщил Тильво. — Хозяин! — закричал певец.

— Не глухой, — раздался ворчливый голос Бромира у него прямо за спиной. — Вот твой завтрак, Тильво.

Голос у хозяина был совершенно заспанный. Видимо, певец и посвящённые своей затянувшейся ночной трапезой так и не дали ему нормально поспать. Он поставил перед Тильво тарелку и удалился. Троица проводила его серьёзными взглядами, а потом прыснула от смеха.

— Вы давно в городе? — решил продолжить разговор Тильво.

— Мы только вчера вечером приехали и так устали с дороги, что сразу же без сил повалились спать.

— Мы тоже только вчера за полночь добрались до гостиницы.

— Ты был не один? А где сейчас твои друзья? — спросила девушка.

— Не будь такой любопытной, Тэли, — стараясь выглядеть суровым, сказал Эльвин.

— Секретов у меня нет. Пришёл я с двумя своими друзьями. Они оба посвящённые. Сегодня у них начался Совет. Они ушли на него рано утром.

— Ой, как интересно! — восхитилась Тэли.

— Ничего интересного, — проворчал Эльвин. — Вот превратят тебя во что-нибудь за излишнее любопытство, тогда будешь знать.

Девушка чуть-чуть обиженно посмотрела на него исподлобья, и Эльвин смущённо потупился. «Ведут себя совсем как дети, — промелькнуло в голове у Тильво, — а может, это и хорошо?»

— На самом деле посвящённые очень милые люди и просто так никого ни во что не превращают.