Галина Романова - Золотая ветвь Страница 10

Обследовав местность вокруг, орк нашел кое-какие съедобные коренья. Одни можно было есть сырыми, другие сначала следовало запечь в золе. Те и другие он вымыл в ручье и разделил поровну. Конечно, будь рядом с ним нормальная орочья женщина, две трети кореньев досталось бы ему – он воин и защитник и должен лучше питаться. Но эта эльфийка слишком слаба.

– Ешь,– приказал он, положив рядом с нею коренья.– Не отравишься.

Видящая сидела неподвижно, уставясь в огонь глазами, но, бросив на пленницу беглый взгляд минуту спустя, орк заметил, что по ее щекам бегут слезы. Вот чего он ненавидел больше всего! Орк мгновенно оказался рядом и отвесил эльфийке оплеуху. От удара она рухнула наземь, лицом вниз, и плечи ее заходили ходуном от сдавленных рыданий.

Орк схватил ее за плечи, встряхнул и ударил снова. Рыдания стали громче. Слезы лились потоком, она всхлипывала, завывала и что-то лепетала, едва не дергаясь в судорогах. Только третья оплеуха помогла прекратить истерику, и пленница сжалась в его руках, испуганно хлопая глазами.

– Так, хорошо… – Он медленно разжал руки. На плечах остались синяки, левая щека казалась алой, на губе блестела капелька крови.– Ты меня слышишь?

Она осторожно кивнула.

– Еще лучше. Будешь говорить?

Новый кивок. Затем губы ее дрогнули, словно она уже хотела что-то сказать.

– Говори,– разрешил он.– Но если ты заорешь или вздумаешь колдовать, я тебя прикончу. Вы, эльфийские ведьмы, хуже чумы.

Видящая вздрогнула и втянула голову в плечи.

– Не надо,– промолвила еле слышно.– Умоляю… пощади…

– Там, в Лавоше, были женщины и дети,– проворчал он, чувствуя, как гнев опять закипает в нем.– Можно сражаться и убивать тех, кто держит в руках оружие, но убивать женщин и детей – это… это подлость! Ты тоже женщина. Почему я должен пощадить тебя?

Эльфика вновь сжалась, парализованная страхом, и орк подумал, что сейчас она опять замкнется в себе, и ему придется тратить время на то, чтобы разговорить пленницу. Тратить время, когда для него счет идет на часы. Он спешит. Ему некогда возиться с эльфийской обузой. Кроме того,– это неписаное правило почему-то действует в отношении всех рас! – обязательно привязываешься к тому, с кем делил пищу, тепло костра и с кем провел больше, чем один день. А ему никак нельзя привязываться ни к кому. Особенно сейчас, когда идет война. Особенно к существу иного вида. Особенно к эльфийской ведьме.

– Я тебя пощажу,– пообещал он,– если ты мне кое-что скажешь.

Видящая подняла глаза. В них еще было полно страха, но тупой животный ужас уже отступал.

– Я скажу,– пролепетала она.– Если знаю… я могу и не знать…

– Знаешь,– отмахнулся он.– Ты – эльфийская ведьма и не можешь этого не знать.

Он подался вперед так, что она почувствовала на коже его горячее дыхание:

– Что ты знаешь о Золотой Ветви?

ГЛАВА 4

Цитадель Верховного Паладайна Золотой Ветви напоминала что угодно, но только не замок высокородного правителя. Это была система пещер в скале, вход в которые был скрыт в недрах огромного водопада. Три входа открывались среди его пенных струй, еще два, запасных, в виде звериных нор уходили далеко в лес, за пределы столицы. Собственно, Цитадель и была столицей, ибо в ней жили девять десятых всех орков. Оставшуюся одну десятую составляли воины, охранявшие подступы к Цитадели.

Сама внутренняя часть Цитадели состояла из переплетений подземных ходов, которые соединяли между собой многочисленные пещеры. В них постоянно царил сумрак – свет давали гнилушки и свечи. Лишь в трех больших залах было светлее – там вместо одной стены находился водопад. Солнце, проникавшее сквозь струи, дробилось и давало рассеянный свет.

Верховный Паладайн, сутулясь, шагал по узкому проходу. Позади с факелами шествовали его телохранители – четверо орков в полном боевом вооружении. Встречные орки спешили вжаться в стены не только из чинопочитания – просто ход был слишком узок, чтобы разойтись без помех. Да и неизвестно, в каком настроении Верховный Паладайн.

Тяжелые шаги гулко отражались от стен, бряцало оружие, и потому о приближении нежданных гостей узнали заранее. Склонившийся над котлом старый орк с почти вылезшими волосами поспешил разогнуться и снова склониться в поклоне, а две молоденькие орчихи вовсе рухнули на колени, касаясь лбами пола. Мужчина, воин, да еще и сам Паладайн был существом почти божественным.

– Встать,– приказал тот, едва переступив порог. Обычно он не обращал внимания на женщин – за исключением тех случаев, когда того требовала плоть,– но одна из них ему показалась знакомой.

Так и есть! Одетая в светлое кожаное платье с оторочкой из пятнистого меха рыси, перед ним на коленях стояла его собственная дочь. И почему боги не дали ему сына? Почему три мальчика, рожденные его женщиной, умерли, едва увидев свет, и почему выжила только она? Никчемная девчонка, от которой настоящему воину не было никакой пользы!

– Что ты здесь делаешь? – прорычал он, выпятив нижнюю челюсть.– Как ты посмела покинуть свои покои?

– Я… мы… – Девушка затрепетала. Внешне она ничем не отличалась от других молоденьких орчих, разве что была одета чуть лучше, да на запястьях и щиколотках красовались бронзовые и плетеные браслеты, а на лбу был вытатуирован замысловатый узор.

– Я привела ее, мой господин,– взяла вину на себя ее подруга, снова касаясь лбом пола.

– Потому что так ей велел я! – подал голос старик.– Служанка выполняла мой приказ!

– Твой приказ, шаман? – Верховный Паладайн мгновенно переключился на старика.– Зачем тебе понадобилась моя дочь? Ты учишь ее колдовать?

В отличие от эльфов, у орков, как и у людей, и мужчины обладали способностью к магии. Причем если среди людей мужчин-магов было все-таки большинство – ведь женщина-маг должна отказаться от материнства! – то у орков число волшебниц и магов было примерно одинаковым. Каждый двадцатый орчонок рождался с магическими способностями – только от желания родителей и их богатства зависело, будет ли их сын или дочь магом. Ведь обучение стоило довольно дорого!

– Да, мой Паладайн.– Старик-шаман выпрямился, стискивая узловатыми руками свой посох с навершием в виде оскаленной драконьей головы.– Ибо твоя дочь еще в детстве выказывала способности, и я давно обратил на нее внимание.

– Отец, я прихожу сюда уже пятый или шестой раз,– пролепетала девушка.

– Вот как? – Верховный Паладайн повернулся к дочери, и та медленно поднялась на ноги.– И чему же ты успела научиться?

– Пока немногому,– прошептала девушка.– Мне приходится учиться тайком… Я боялась, что ты узнаешь и велишь меня наказать.