Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди Страница 10

— Так и не пускали бы обратно, — не смог удержаться эльф. — Эй! Что значит «стать ключом»?..

— Заткнись! — прошипела жрица, добавляя магический жест.

На лице Лорешинада появился призрачный паук-курьер и сжал ему рот лапками. Поневоле пришлось замолчать.

— Как долго я ждала этого момента! — она выдержала долгую паузу. — Наконец-то я смогу завершить дело жриц — разрушить проклятое владычество серых и вырваться отсюда. Новый мир, новые силы… Новые жертвы, новые рабы из человеческого отродья. — Её лицо опустилось к его глазам. Голос пахнул горькой мятой и полынью. — Тебе не понять. Ты всего лишь воин. Всего лишь Ключ…

Она резко выпрямилась, поправила белоснежные локоны, повернулась и прошла к мечу.

Привычным движением взяла оружие и медленно пошла вокруг алтаря, так же медленно и певуче читая заклинание:

— Data est mihi jure parentum vi ignis vim mortis spiritus obscurus! Adiuro tempus et spatium! Accipere lumen sacrificium quod aperit limina et in saecula![16]

Синий пламень в чашах, рядом с которыми проходила жрица, дрожал и почти гас, тут же вновь загораясь с новой силой. Под сводами зала раздался звон, будто рвались струны эльфийских арф. Лорешинад почувствовал, как что-то вытягивает из него эмоции и силы. Вин`эсс прилагал все усилия, чтобы освободиться, но тщетно. Если бы был свободен хотя бы один палец… Он покосился на светлую. Та лежала, не шевелясь и не реагируя на происходящее.

Лорешинада начало трясти: страх, неведомый раньше, огненный, застилающий глаза, путающий мысли. Её сейчас убьют, заберут от него, он никогда больше не увидит зелёных глаз, не вдохнёт ароматов её кожи, не сможет держать её за руку…

Он даже не успел узнать её имя….

Верховная мать обошла алтарь и встала над светлой. На последнем слоге клинок в руках жрицы резко взмыл вверх, описал блестящий полукруг и тут же вонзился в грудь жертвы.

Светлая дёрнулась и вскрикнула. Из дрожащих губ выплеснулась струйка крови, красной змейкой поползла вниз по щеке. На ней отражались языки синего пламени. Тело билось в мелких конвульсиях, жизнь в глазах светлой гасла, словно догорающая свеча…

Лорешинад тоже начал дёргаться. Но не от боли, а от ярости и желания убивать — чувств, которые он прежде не испытывал никогда.

Уничтожить. Медленно, разрубая каждую вену жрицы. Сначала ноги и руки — пусть живёт и видит свою кровь. Потом лишить её той красоты, какой она славилась и хвалилась. Чтобы осталось окровавленное живое тело. Просто тело, молящее убить его…

Лорешинад ещё сильнее задергался в попытках освободиться. Сквозь сжатый рот слышалось не мычание, а звериный рык. Вокруг алтаря плясали тени, сливаясь в чёрную воронку над ним. Жрица провернула меч в груди светлой и резко выдернула. Алая кровь из раны капля за каплей начала подниматься к центру урагана, подпитывая бушующие тени. Умирающая эльфийка повернула к Лорешинаду лицо. Её зелёные глаза были пусты. С мёртвых губ слетел шепот, похожий на шелест ветра в кладбищенских деревьях:

— Прости, мельда…

В этот момент в зале что-то изменилось. Лорешинад почувствовал, что алтарь больше не держит его. Сорвав с лица паука, он вскочил и бросился на жрицу.

Ещё успел увидеть напряжённое лицо Верховной матери, когда выхватил у неё из рук меч. Жрица засмеялась, но отпрянуть и скрыться не успела. Меч с хрустом вошёл в её правое плечо.

— Танец не закончен! — эльф выдернул меч, занёс его для следующего удара. Но жрицу уже не увидел.

Чёрные тени обволакивали фигуры Лорешинада и девушки у его ног, разделяя их, унося вверх живое тело и оставляя мёртвое на растерзание в Мире Духов.

Калейдоскоп искр и неясных образов… удар о землю… соленый вкус во рту… рука сжимает скользкую рукоять чужого оружия… звук грома, молнии освещают две фигуры, выходящие из укрытия под ливень… не услышали его…

Лорешинад попытался встать, но тело отказалось повиноваться. Сил хватило только повернуть голову и увидеть, как движутся, сплетаясь в причудливый узор, по клинку эльфийского меча капли крови. Крови светлой эльфийки и тёмной жрицы.

— Танец… не закончен… — прошипел сквозь зубы тёмный.

Но вторая попытка подняться принесла отчаянную боль, выворачивающую наизнанку. Его вырвало кровью, и он потерял сознание…

Глава 8. Историческая

«Танец… не закончен!» — слова пахли кровью и ненавистью.

Сайласа вышвырнуло из сна: он лежал в той же позе, что и непонятный тёмный эльф, по чистому лезвию его меча скользили отблески молний из входа в пещеру. Окна наверху как не бывало. Холодный песчаный пол не способствовал приятным ощущениям — захотелось встать. Сидевший рядом чёрной горой Грим встрепенулся:

— Скорей, Сайл, текаем. Боялся, что ты не проснёшься вовремя, придётся отбиваться… Это ведь не просто гроза. Сдаётся мне… избушка на курьих ножках… что сейчас у нас могут быть гости… Могут, конечно, и не быть… — Он шутил как-то «мимо кассы», озирался, лицо в бликах молний было серьёзно. Так смотрят телохранители, когда хозяину взбрело зайти в тёмный переулок. И шутят, чтобы тот не боялся.

— Где… все? Пацаны и… ну…?

— А я хрен знаю?! — неожиданно разъярился Грим. — Вставай, кому говорю! Если гости придут — МЫ будем неизвестно где… И хорошо, если сразу в могиле.

Сайлас послушно встал, хотя не видел смысла выходить из скалы в грозу. Голова была пустая. Слушаться Грима не хотелось, но туман упорно застилал мысли. Ватное пугало на негнущихся ногах, как после контузии.

— …Lil'alure… naut xun… — голос из глубины пещеры прошелестел так явственно, словно неведомые «гости» уже пришли. Без стука. Меч будто сам дёрнул руку, направляя лезвие в шипящую темноту.

— Не геройствуй! Идём! — теперь слова Грим показались разумными.

Они выбежали из скалы.

Гроза в горах… Это очешуенно страшно! Сели и оползни в этих спокойных местах им не грозили. Но как не вспомнить Кавказские горы, где по колено в грязи и песке, под мат командования пытаешься опереться на уползающую из-под ног вниз землю. Да ерунда! Почти ничего сложного! Вот через липкий лес бежать было сложнее, ветви и корни заставляли сбивать дыхание. Грим иногда останавливался, оборачиваясь и глядя по сторонам, слушал что-то за пределами дождя. Заметно было, что он успокаивается:

— Как думаешь, служивый, идёт за нами кто-нибудь?

Сайлас присмотрелся, прислушался — уже не гроза, а романтичный лесной дождик, даже птички залепетали. Туман из головы не пропадал.

— Я думаю, нет, товарищ командир… разрешите обратиться… — ни разу его не радовала перспектива впредь слушаться этого психа. Хотя когда вокруг начинали происходить необъяснимые вещи, его советы могли быть полезны. — Рассказывай давай, что тут у вас к чему, она мне обещала, что расскажешь. Что за меч, почему она мне снилась. И где все, собственно?