Олег Авраменко - Наследник Громовержца Страница 10

— Не исключаю, что с тобой действительно говорил Ричи. Но к покушению на тебя он непричастен.

— Ты считаешь, что это случайное совпадение? — спросил Феб.

— Может быть, случайное, а может, и нет. Вполне возможно, что цербер длительное время следил за тобой и решил воспользоваться подходящим моментом, когда ты ожидал Ричи, а тот по какой-то причине не явился на встречу. Хотя допускаю и другой вариант: цербер связался с тобой под видом Ричи и заманил в ловушку.

— Ты хотела сказать, — поправила я, — что связался тот, кто управлял цербером.

— Нет, как раз сам цербер. У этих тварей достаточно развитый интеллект. Я не думаю, что им кто-то управлял.

— Значит, Мирддин солгал?

— Без сомнений.

Я медленно кивнула:

— Так вот почему я не смогла обнаружить следов подчиняющего заклятия. Не потому, что они стёрлись, как уверял Мирддин, просто их вовсе не было. А он не хотел признавать, что потерял над цербером контроль.

— Не совсем так. Мирддин пытался скрыть тот факт, что Хаос натравил на Феба цербера.

— Что?! — потрясённо воскликнул Феб. — Хаос хочет убить меня?

— Боюсь, что да.

— Но… это же глупо, — произнёс он растерянно. — Во-первых, зачем? Разве я мешаю ему? А во-вторых… ну, если бы Хаос действительно хотел убить меня, то поручил бы это Хранителю. Против него у меня не было бы шансов.

— Точно, — согласилась я. — Мирддин вполне мог убить Феба, когда приходил посмотреть на цербера. И я была бы бессильна ему помешать.

— Да, он мог это сделать, — подтвердила Софи. — Но не сделал. А Хаос не в состоянии его заставить. Мирддин не раб и даже не слуга Хаоса, а его Хранитель. Он олицетворяет собой Хаос, выступает от его имени и действует в его интересах. Я так понимаю, что в данном случае представление Мирддина об интересах Хаоса вступило в противоречие с мнением на сей счёт самого Хаоса.

— Лихо закручено, — сказал Феб. — Получается, что Хаос тайком от своего же Хранителя натравил на меня цербера?

— Именно так.

— Но опять же — зачем?

— Сейчас объясню. Но прежде… — Софи посмотрела на меня. — Фи, золотко, тебе лучше уйти. Потом Феб сам расскажет тебе — если захочет.

— Нет, — возразил Феб. — Пусть она остаётся. Я ей полностью доверяю.

— Воля твоя, — пожала плечами Софи. — Только, Фи, ты должна пообещать, что никому об этом не расскажешь без моего или Феба согласия.

— Обещаю, — сказала я.

Софи повернулась к Горнилу и уменьшила его примерно до метра в диаметре. Холодное пламя мгновенно погасло — и, словно через окно, мы увидели уютно обставленную комнату с детской кроваткой. По обе её стороны стояли… родители Феба! Вот Пенелопа склонилась над кроваткой и взяла на руки младенца в распашонке, который размахивал ручками и что-то лепетал — но слышно ничего не было.

— Это ты, — прокомментировала я.

— Или Люси, — предположил Феб.

— Точно ты, — сказала я. — Глазки-то карие, а не серые.

Картинка замерла в тот момент, когда Пенелопа стала передавать малыша Дионису.

— Да, Феб, это ты, — подтвердила Софи. — Вернее, пророчество о тебе.

— В каком смысле?

— Эту картинку я увидела двадцать девять лет назад, когда впервые вошла в Цитадель Порядка и подчинила себе Янь. В то время твои родители ещё не были женаты. Они поженились только через год — а ещё год спустя родился ты.

— Значит, Порядок предсказал моё рождение?

— То ли предсказал, то ли пожелал. Вскоре его предсказание-пожелание сбылось. И не только это.

Картинка в Горниле сменилась. Теперь Феб был юношей — лет семнадцати или восемнадцати. Он стоял на вершине горы, а из его ладоней устремлялись вниз молнии.

— Полный бред! — сказали мы с Фебом одновременно. А он добавил: — Похоже на рисунок Люси. И точно так же не имеет ничего общего с действительностью. Я не такой идиот, чтобы пропускать через себя молнии.

— Это просто символика, — объяснила Софи. — И вполне очевидная. Порядок предрекал-желал-надеялся, что ты станешь Громовержцем.

— Рад за него, — язвительно произнёс Феб. — А нафиг ему это нужно?

— Вот зачем.

На следующей картинке был Агнец… Хотя нет, мне лишь в первый момент показалось, что это Агнец. Он был одет в белую хламиду, на поясе у него висело два меча, над головой парил нимб Янь. Но он был темноволосый, не такого могучего телосложения, как Агнцы, а его лицо было нормальным человеческим лицом. Лицом Феба…

— С ума сойти! — потрясённо прошептала я. — Порядок хочет, чтобы Феб стал его адептом?

— Больше чем адептом. Фактически тем, кем является Хранитель для Хаоса, или Хозяйка — для Источника. Стражем Порядка.

ФЕБ, ПРИНЦ СУМЕРЕК

Я сидел на диване в холле своего дома и курил одну сигарету за другой. Фиона и Софи хлопотали на кухне — якобы готовили ужин. На самом же деле они поняли, что мне надо побыть одному, но и совсем оставлять меня не хотели.

Первый шок уже прошёл, и постепенно я успокоился. А успокоившись, собрался с мыслями и стал более трезво смотреть на вещи. То обстоятельство, что я появился на свет по воле Порядка, по-прежнему вызывало у меня протест — но уже не такой решительный, как поначалу. В конце концов, Порядок — одна из трёх мировых Стихий, и его противостояние с Хаосом при сдерживающем влиянии Источника породило Вселенную в её нынешнем виде, а значит, и меня в том числе. По большому счёту, я должен быть благодарен Порядку за то, что в результате его вмешательства в естественный ход событий я родился именно таким, какой я есть. Иначе был бы другой Феб из Сумерек — может, и очень похожий на меня, но не я.

Однако благодарности я не испытывал. Особого негодования, впрочем, тоже. Бессмысленно обижаться на прошлое, его всё равно не изменишь. Но вот предначертанное Порядком будущее я отвергал категорически. Меня ничуть не прельщала перспектива возглавить один из полюсов мироздания, встать в ряду самых могущественных людей Вселенной. Я никогда не жаждал власти — тем более такой глобальной, по сути безграничной. К тому же — и скрывать это бессмысленно — я панически боялся. Порядок пугал меня больше, чем Источник и Хаос вместе взятые. Он заслуженно считался самой агрессивной, самой необузданной, самой бесконтрольной Стихией — именно потому, что стремился контролировать всё и вся во Вселенной. Его тоталитарная сущность вызывала у меня отвращение.

Я мечтал стать адептом Источника — и имел надежду, что стану им. При определённых обстоятельствах я бы согласился на Силу Хаоса — если бы мне гарантировали, что я не лишусь при этом рассудка. Но ни в самых смелых мечтах, ни в самых жутких кошмарах я не представлял себя адептом Порядка. Это была не моя Стихия — ни в прямом, ни в переносном значении…