Павел Шумилов - Адам и Ева — 2 Страница 10

– По…

– Не перебивай! Я вслух размышляю. На Лаванде есть нуль-т, на твоей родной планете есть нуль-т. А тебя грузят на шаланду. Глупо? Не то слово. Но дальше и вовсе чудеса начинаются. Сначала нас подкармливают, потом спасают от явной смерти. Можно сказать, с того света вытаскивают. Мне даже новые пальцы вырастили взамен героически утраченных. Ты при этом не присутствовала? Когда нас в космос отсюда вытянули. А потом на место вернули. Ах да, ты же была по голове стукнутая. Ничего не помнишь, ничего не знаешь.

– Какого дьявола ты в это говно лезешь? Как человека прошу – не суйся! Не твоего это ума дело! Тебе зачет нужен. Будет тебе зачет!

– Нет, милая. Зачет мне раньше был нужен. Теперь я полностью поверил во все твои бредни. А еще у нас в казарме видик крутили. Лет десять назад в училище Великий Дракон приезжал. О Странниках рассказывал. Тебе слово «Странник» ни о чем не говорит? Странники – это такая могучая цивилизация, которая изредка…

– Кир!.. Кир, сними, пожалуйста, щит. На пять минут всего.

Выуживаю за цепочку медальон, взвешиваю на ладони и отправляю назад.

– Нет, Шейла. Сначала ты мне все расскажешь. – Сажусь на камень и рассматриваю сугроб.

– Ну и сиди! – Шейла сердито собирает вещи, вешает сумку за спину. – Долго сидеть будешь?

– Пока сугроб не растает.

– Пошли. – Шейла отходит на несколько шагов, возвращается. – Ты что, ночевать здесь собрался?

Излучаю спиной гордое презрение.

Дальше – интересная сцена. Шейла ругается, потом просит, тянет за руку, опять ругает, уже со слезами на глазах. До меня постепенно доходит, что она боится! Боится, что я на самом деле останусь наблюдать, как тает сугроб. До смерти боится, что я увижу под снегом НЕЧТО. Даже не думает о том, что этому сугробу дня три таять… Интересно, что я могу там увидеть?

А еще до меня доходит, что сейчас придется встать и идти за Шейлой. Потому что, если человек так боится… Я же не сволочь последняя. Последняя попытка, и встаю.

– Кир! Ну, Кир! Пожалуйста! Я тебя очень прошу! Уйдем, пожалуйста, отсюда.

– Иди.

– Ты не понимаешь. Ну миленький, ну пожалуйста, уйдем!

– Расскажи, если не понимаю.

– Хорошо. Я тебе все расскажу. Только уйдем скорее. Уйдем отсюда скорее.

– Слово?

– Слово. Доволен?

Вешаю сумку на копье, обнимаю ее за плечо, веду прочь. Моя взяла. Пересидел. Четверть часа слушаю затихающие всхлипывания и шмыгание носом. Может, я все-таки сволочь?

– Так нечестно, – заявляет под конец Медвежонок Шейла.

– Мы команда?

– Команда.

– Команда – это когда все вместе, а не каждый сам по себе. Сейчас расскажешь, или у костра?

– Я даже не знаю, с чего начать.

– Начни с конца.

– Сними пока щит. Мне так легче будет.

И Шейла рассказала… Это вам не компьютер Терпеливых в соседней галактике. Это не планета разумных динозавров. С драконами никаких странников не нужно.

Теперь я Шейле верю. И в то, что мы в дерьме по самую макушку, тоже верю. Черт возьми, тут супермен нужен. Я же не Корвин из амберитов.

– Во-во! – комментирует Шейла. – В глазах тоска, в зубах доска, а дверь на крючке.

– ?

– Загадка такая.

– ?

– Мужик в сортир провалился.

– ???

– О, господи! Ты деревенского сортира не видел! Разве можно быть урбанутым до такой степени?

Мало ли чего я не видел, – думаю я. – Ты микроульмотрона не видела, я же не говорю, что от этого умнее. Мне бы научиться так из лука стрелять…

Шейла задумывается, потом добреет прямо на глазах.

– Деревенский сортир – это деревянная будка. В ней – скамейка. В скамейке – дырка. Под сортиром – яма. Угадай, что в яме?

– А доска в зубах?

– Пока летел – зубами зацепился. Руками штаны держит. Почему тоска в глазах – объяснять?

– Ох, и ехидная ты.

Молча шагаем около часа. Супермена в нашей компании нет, есть один недоучившийся космодесантник. Ему и расхлебывать.

– Значит, драконы решили вывести новую породу людей.

– Не драконы. Это Мрак решил.

– Мрак что, не дракон?

– Мрак – гад! Я его убью! Я его насмерть убью!

Через пять минут:

– Дракон он, дракон. Но – особый. Вся его семейка особняком стоит. Я их мракобесами зову. Это сам Мрак, две его жены – Лобасти и Катрин, и их дети – Артем и Шаллах. Остальные драконы ни о чем не знают.

– А из людей в курсе…

– Да, всего пять-шесть человек. Мои так называемые родители, ну и еще кое-кто. Те, кто за генами Всемогущего охотились. Потом Мрак расщепил гены Всемогущего, выделил нужное, а мамашка согласилась меня выносить. Своих-то детей у нее не может быть.

– Ты же говорила, что твоя мать – машина!

– Она и есть машина. Кибер. Киборг. Выглядит как живая. Даже срать ходит. Ее Великий Дракон сделал.

– А отец?

– Какой он мне отец?! Отчим в лучшем случае… Да, ты правильно подумал. Он с ней спит. Я же говорю, с виду она как живая. Все на своих местах. Ей пятьдесят по документам, на самом деле меньше тридцати, но выглядит на тридцать. Она ВСЕГДА выглядит на тридцать. Да, именно моих, так называемых, родителей ты видел, когда поднялся на борт шаланды.

Мужчину я почти не запомнил. Суровое, обветренное лицо. Черный ежик коротко подстриженных волос. Комбинезон защитного цвета, широкий кожаный ремень, нож в ножнах и высокие ботинки с рубчатой подошвой – вот и все, что запомнил. Но женщина еще тогда поразила меня. Вина и обида на лице, в глазах… Не знаю, как сказать. Очень старая вина и очень древняя обида. Женщина коротко проконсультировала меня насчет биованны и вышла. Внимательный, изучающий взгляд. Я решил, что она из медперсонала какого-то госпиталя для неизлечимо больных.

Драконы занялись евгеникой. Считают, что мы, люди, достигли потолка. Все, финишная ленточка. И решили взять эволюцию в свои руки.

– Да не считают они так! – Шейла даже кулаком по коленке стукнула. – Но социальный аспект эволюции не соответствует… Ареалу, что ли. Не умею я по-научному говорить.

– По-простому говори.

– Ну, мы вышли в космос, сотни планет заселили. А как были дикарями, так и остались. Биологическая эволюция идет слишком медленно. Мрак решил ее ускорить. И сделал меня. Я – прототип. Экспериментальная модель.

Драконы решили сделать из людей расу телепатов. Отыскали на какой-то отсталой планете местное дарование, изучили его геном, подкорректировали, чтоб в потомках нужный ген доминантой шел, и изготовили Шейлу. Все дети Шейлы будут телепатами. И внуки. И правнуки. Хотел бы я стать телепатом? Шейла не хочет.

– Ты опять ничего не понял! Я в тюрьме жить не хочу. На волю хочу! Туда, где хоть один человек меня… Где хоть с одним поговорить можно. Они же все меня ненавидят! Платье не такое надела, цветок сорвала, камень в лужу бросила. За все! Вслух одно говорят, конфетками угощают. А думают: «Чтоб ты куда провалилась со своими предками». Меня никто в поселке не любит. Только Шаллах с Артемом ко мне нормально относятся. Но они драконы. А у меня от драконов голова раскалывается. И они все равно мракобесы!