Майкл Муркок - Город Зверя. Хроника Кейна Страница 10

— Если он здесь по делам дипломатическим, ему придется вести себя как дипломату, с достоинством, — возразил я Шизале.

— Дипломат? Нет, он не дипломат из Мишим Тепа. Он мой жених. Ты что, не видел браслета у него на запястье?

— Браслета? Ах вот что это такое! Твой жених! Но... но этого не может быть! Как же ты согласилась выйти за такого человека замуж? — С ужасом я подумал: «Она никогда не будет моей!» Но я не мог с этим смириться: — Ты же не любишь его!

Она нахмурилась, и я вздрогнул от мысли, что обидел ее. Но она овладела собой и дернула за шнурок звонка.

— Ты ведешь себя не так, как следует чужестранцу и гостю, — сказала Шизала холодно. — Ты вмешиваешься в то, что тебя не касается.

— Прости, я не должен был этого делать, мне следует сдерживать свои порывы. Но понимаешь...

Тем же бесстрастным голосом она перебила:

— Мой отец хотел, чтобы, когда он умрет и я займу престол, я вышла замуж за сына его давнего союзника. Это нужно для безопасности карналов. Я уважаю желания отца и сделаю, как он хотел. С твоей стороны довольно бесцеремонно и самонадеянно вмешиваться в мои отношения с брадхинаком из страны Мишим Теп.

Передо мной была Шизала, которую я не знал — будущая королева. Я, должно быть, очень сильно ее обидел; раньше я не видел ее такой и не слышал от нее такого тона.

— Прости, прошу тебя.

— Я принимаю твои извинения. Ты никогда больше не будешь вмешиваться в наши отношения. А сейчас, пожалуйста, уйди.

Я повернулся и вышел из комнаты.

В каком-то оцепенении я прошел через зал, спустился по ступеням дворца и увидел, что слуга собирается расседлать дахару, на которой я ездил до обеда.

Я что-то буркнул слуге, вскочив на спину дахара и, дернув за поводья, послал ее галопом по главной улице к воротам, ведущим из города.

На время мне нужно было покинуть Варнал, нужно было побыть одному, чтобы разобраться в своих мыслях и попытаться успокоиться.

Шизала была обручена. Девушка, которую я полюбил с того самого момента, как увидел ее, была обручена! Эта мысль была невыносима!

Сердце бешено стучало, в мыслях был хаос, все мое существо изнывало от невыносимой душевной боли. Не разбирая дороги, я гнал дахару из города, мимо Зеленого озера, в лес на Зовущих горах.

О Шизала, Шизала! Ты могла бы сделать меня таким счастливым!

Я чувствовал: еще чуть-чуть, и я расплачусь. Я, Майкл Кейн, который всегда гордился своим самообладанием.

Прошло какое-то время, прежде чем мне удалось овладеть собой. Я замедлил бешеный галоп дахары. Не знаю, сколько я проехал, наверное, много миль. Я был в незнакомом месте и ничего не узнавал вокруг.

Вот тогда я и заметил какое-то движение на севере. Сначала я подумал, что смотрю на стадо зверей, движущихся мне навстречу, но, заслонив глаза от солнца, разглядел, что это были всадники, скачущие на животных, похожих на мою дахару. Много всадников.

Целая орда!

Не зная марсианскую географию и политику, что в данном случае было важнее, я не мог решить, представляет это войско угрозу или нет.

Со спины своей дахары я наблюдал, как всадники с невероятной скоростью приближались. Даже на таком значительном расстоянии я чувствовал, как содрогается земля под копытами гигантских животных.

Когда они немного приблизились, что-то в их облике показалось мне странным. Я продолжал их рассматривать; думаю, они еще не видели мою одинокую фигуру, сами же были как на ладони.

И тут я все понял. Было что-то не так с масштабом. Сравнивая средний рост человека верхом со средними размерами деревьев и кустарников, я понял, что всадники и звери, на которых они ехали, были великанами: их дахары были по меньшей мере в два раза крупнее моей, а люди были не ниже восьми футов!

Я быстро перебрал в памяти все варианты, но возможным представлялся только один.

Это было вторжение!

И более того, я знал нападавших.

Ими могли быть только те жестокие разбойники с севера, о которых говорила Шизала. Синие великаны! Аргзуни!

Почему же город ничего не знал о приближении врага? Каким образом смогли они так далеко зайти, оставаясь незамеченными? Эти вопросы сразу же возникли в моей голове, едва я узнал врагов, но я их отбросил. От них сейчас не было никакого толка. Важно было лишь то, что туча всадников — не меньше тысячи — сейчас, обгоняя ветер, неслась к Варналу.

Я забыл свое горе. Все прежние переживания вытеснила мысль об опасности. Я должен предупредить горожан, чтобы у них было хоть чуть-чуть времени.

Я повернул свою быструю дахару обратно в город, проверив по солнцу направление движения.

Я не принял в расчет разведчиков аргзунов. В то время, как я наблюдал за основным войском, меня заметили высланные вперед лазутчики.

Пригнувшись, чтобы проехать под низкими ветками деревьев, я услышал, как кто-то фыркнул и хрипло расхохотался.

Надо мной навис гигантский всадник на своем огромном звере. В одной руке он держал невероятных размеров меч, а в другой — дубинку.

Я был безоружен, если не считать тонкие пики, все еще торчавшие у меня за поясом.

Глава 4

Штурм

Мой мозг лихорадочно заработал. На какое-то мгновение я оцепенел, глядя в глаза существа, представлявшегося мм таким же невероятным, как единорог или крылатый конь.

У него была темная, отливавшая синим кожа. Как и варнальцы, он не носил того, что можно было бы назвать одеждой. Его тело было покрыто кожаными доспехами; голову, на которой не было видно волос, защищал такой же кожаный шлем, но с металлическими пластинками, а запястья — плотно прилегавшие кожаные браслеты с прикрепленным к ним оружием.

У страшного существа было широкое, чуть сужающееся к подбородку лицо с глазами-щелочками. Огромная безобразная пасть сейчас была открыта в предвкушении скорой победы. Обнажился неровный ряд редких черных зубов. Из-под шлема торчали большие уши. Пальцы были покрыты — усыпаны! — перстнями с грубо отделанными драгоценными камнями. По всему телу играли крепкие мускулы.

Его дахара не была похожа на мирное и безобидное животное, на котором ехал я. Она казалась такой же свирепой, как и ее всадник, когда так нетерпеливо топтала нежный зеленый мох полянки. На ее теле также были кожаные доспехи, а на голове — покрытый шипами шлем.

Аргзун прорычал что-то невнятное, хотя было очевидно, что он говорил на том языке, который я уже неплохо понимал.

Потянувшись за прикрепленными к поясу пиками, я и не надеялся на успех. Просто я подумал — с изрядной долей фатализма, — что если мне суждено умереть, то сделаю я это с оружием в руках.