Наталья Резанова - Последняя крепость Страница 10

— тогда-то окрестности Шемеша и превратились в пустыню, ибо для постройки башен он приказал вырубить близлежащие рощи (нептарские военные законы, сухо прокомментировала Мавет, запрещали даже повреждать деревья вокруг осаждаемого города, поскольку дерево, в отличие от человека, ни убегать от врага, ни защищаться не может). То, что он повторил подобные действия в Нааме, объяснялось лишь яростью либо привычкой, ибо там причин разрушать стены не было, в Шемеше же это было вызвано насущной, с имперской точки зрения, необходимостью. Так или иначе, захватив город, Аммон не только приказал уничтожить в потомстве название «Шемеш», но повелел срыть до основания остатки укреплений мятежного города, разрушить все уцелевшие здания, кроме княжеского дворца, и засыпать оборонительные рвы. Это и послужило решающим доводом, когда пять лет спустя, уже при императоре Иовиане, Аммон был подвергнут суду по обвинению в государственной измене и превышении власти — за то, что он злонамеренно оставил без укреплений стратегически важный для империи город (о Нааме никто не вспомнил). Аммон был осужден и четвертован. Бран и сам об этом слышал, но ему в ту пору было не до того — это был год его дезертирства. Причем от постоянного тогдашнего пьянства он даже не смог бы точно объяснить, как это у него получилось — то ли он сам сбежал, то ли союзные командиры, не отличавшиеся такой строгостью по отношению к дезертирам, как коренные имперцы, предпочли попросту «потерять» его при передислокации федератов.

Сейчас Малый Империум представлял собой не что иное, как увеличенную в размерах стоянку гвардейцев. Впрочем, сам имперский закон провозгласил, что хорошо организованная воинская часть представляет собой как бы настоящий город — «все нужное для сражения он имеет всегда и всюду с собой и не боится внезапного появления врагов, даже среди поля он может без замедления оградить себя рвом и валом». Считалось, что организация воинских частей установлена в соответствии с божественным промыслом. Во всем должны были главенствовать порядок и строгая дисциплина. И все было знакомо Брану до отвращения. Правильный квадрат, обнесенный земляным валом. Казармы, больничные бараки, кузницы, конюшни, плотницкие мастерские, передние ворота прямо напротив задних. Правые и левые ворота соединены с главной улицей. Улицы, в свою очередь, соединялись под правильным углом. Короче — спрятаться негде.

Но оказалось, что затеряться в Малом Империуме еще легче, чем в воровском квартале Столицы. Идеальный порядок достижим лишь в идеале, и воплощать его Малый Империум перестал, как только сюда была переведена гражданская администрация провинции и вдобавок начаты работы по возведению нового города из руин старого сообразно имперской планировке. Строительство строительством, а наехавшим чиновникам, ремесленникам, писцам, их семьям и обслуге, а также неизбежным в таком случае купцам и разносчикам нужно было где-то жить. Воздвигались сколоченные наспех гостиницы и постоялые дворы (в одном из них поселились Бран с Мавет), но этого все равно было недостаточно. Хижины из прутьев, соломы и глины лепились друг к другу, как ласточкины гнезда, окраины столь упорядоченного города обрастали трущобами, прямые улицы преграждали лотки торговцев. А уж с тех пор, как Малый Империум эдиктом Авреола стал центром по переселению, относительный порядок здесь сохранялся с превеликим трудом.

Несмотря на то, что дела, кажется, складывались в их пользу, происходящее в Малом Империуме явно угнетало Мавет. Странно — ей не с чем было сравнивать, она никогда не бывала в Шемеше. Но Бран судил об ее настроении по тому, что она стала меньше с ним разговаривать. Даже когда они возвращались в свою комнату на постоялом дворе и она стягивала с лица ненавистное покрывало, то по большей части молчала. Только раз как-то обмолвилась: «Здесь столетиями были академии и библиотеки. А империя строит из их камней ипподромы».

Правда, не все здания древнего Шемеша были разрушены. Как уже говорилось, этой участи избежал дворец князя Нептарского. Но его никак нельзя было отнести к древностям — постройка дворца завершилась незадолго до войны. Собственно, причиной этой войны и был сам князь, вернее его завещание. Утверждалось, что князь, как верный союзник империи, завещал ей по смерти свое государство и потому в Нептару были введены войска. Мавет считала, что «завещание» было подделкой Родарха и его советников — князь не мог написать такого. Был он тиран, говорила она, и был он безумец, но не дурак и не мог не знать, чем это кончится. Так или иначе, версия «верного союзника» поддерживалась в империи и после свержения Родарха, и дворец заботливо сохранялся. Сбиты были лишь изображения льва — герба Нептары, которые заменили имперскими орлами.

Лучше бы его разрушили, полагал Бран. Если другие постройки князя в Новемпопуланах напоминали имперские, то это огромное здание из черного мрамора со множеством башен и колонн было вовсе ни на что не похоже. Бран, конечно, в архитектуре не разбирался, но по империи его поносило достаточно, и кое-что он повидал. Что, так строили в Нептаре? — спросил он Мавет, и она отвечала: нет, так в Нептаре не строили. Дворец возводился сообразно личным указаниям князя. Если так, решил Бран, у князя точно была голова не в порядке.

Именно этот черномраморный бред, возносившийся над чисто выбеленными армейскими бараками и чиновничьими конторами, и окруженный ухоженным садом, неизвестно как сохранившимся после минувших бедствий, а может, высаженным вновь, избрал местом своего пребывания Омри Га-Ход. Похоже, в его душе вид дворца не будил ни страха, ни тоски. И только здесь, в Малом Империуме, Мавет сообщила Брану, что внутреннее расположение дворца ей известно. Откуда

— не сказала, его это и не волновало, но он предполагал, что вызнала она план еще до отплытия из Столицы. В самом деле, где еще мог остановиться имперский министр? Это, конечно, облегчало их задачу, но не решало ее. Нужно было знать количество охраны, время смены караула, распорядок дня министра. Вдобавок быстро выяснилось, что присланный следить за решением дел с земельными участками, сам Омри обычных посетителей не принимает. На это есть чиновники пониже рангом, сидящие в земельных конторах, от которых Омри читает доклады. Рассматривает он также прошения, поданные в письменном виде.

А докладов и прошений должно быть множество. И с земельными участками — море сложностей. Дело в том, что по окончании войны лучшие земли, как водится, были розданы приближенным главных полководцев — Аммона, Целия и Руфина. Так бывало всегда от начала империи, и смысл имело, когда в империи сохранялось спокойствие. Но за прошедшее десятилетие после двух переворотов все полководцы отправились в небытие и большинство приближенных либо разделили их участь, либо отбыли в ссылку на Скалистые острова, либо лишились имущества. Земли запустели, и это побудило Авреола начать кампанию по переселению. Разумеется, первыми в списках по-прежнему числились ветераны гвардии. Они не только получали земли совершенно бесплатно, но и были первыми при жеребьевке по распределению. Но для этого им нужно было представить, кроме свидетельства о выслуге лет, что было нетрудно, документы, удостоверяющие их участие не менее чем в ста сражениях. Следующими были провинциалы, имеющие имперское гражданство. Они были вторыми при жеребьевке и при вступлении во владение земельными участками должны были сделать взнос в казну, хотя и не очень большой, учитывая имперские цены на землю. Далее шли люди без гражданства, но имеющие так называемые имперские льготы. Они получали землю в долгосрочную аренду.