Антонина Клименкова - Забытый замок Страница 10

— Я думал, моя дорогая, мне придется устраивать для вас экскурсию по замку, — улыбнулся граф, — но, похоже, вы отлично справились сами. Очень любезно с вашей стороны: хождение по лестницам — крайне утомительное занятие. Вам так не кажется?

— Не могла удержаться, ваше сиятельство. У вас чудный домик.

— Домик, сударыня?

— Вы верно меня расслышали, граф. Вот только по моему мнению, это милое гнездышко великовато для одного человека.

— Даже с личной кухаркой и 78 кошками?

— Здесь нужно по крайней мере дружное семейство с кучей детишек и батальоном слуг… Простите, что вы сказали? Разве 78, граф? Марта, кажется, говорила о 76.

— Князь, старый гулена, на неделе привел в свой гарем еще двух кисок.

— Князь — это кто?

— А вы с ним знакомы. Неужели он забыл представиться?

— Как и вы, сударь.

— Князь — это кот. Толстый и рыжий. — Мой намек был очаровательнейшим образом проигнорирован.

— Верно, я с ним уже встречалась. А почему «Князь»? Он, наверное, заколдованный принц?

— Навряд ли. Я давно его знаю. Он всегда был хвостатым и ленивым. А Князь — потому что, согласитесь, в замке должен же быть хозяин. Вы, что удивительно, правильно догадались — у его высочества целая куча детей. Разве что внуков пока нет. Но скоро и они появятся.

— Вообще-то под словом «семейство» я имела в виду добродушного толстого папашу, матушку в кружевном чепце, ораву орущих (заметьте, двуногих!) карапузов, полк гувернанток в длинных платьях…

— …прорву братьев, сестер, кузин, кузенов, тетушек, дядюшек, — продолжил за меня граф. — Простите, что перебил, но, боюсь, так можно дойти до троюродных внучатых племянников от первого брака. Скажу честно, я в принципе против больших семей. Разумеется, исключая кошачьи. Не кажется ли вам, что в настоящее время проблема перенаселения планеты Земля человеческими особями занимает одно из первых мест по значимости? И каждому рано или поздно становится крайне необходимо найти свой уголок уединения и спокойствия. Согласитесь, мне в этом отношении немыслимо повезло.

Я снова с неподдельным восхищением рассыпалась в комплиментах графскому поместью. И добавила:

— С таким имуществом вам надо бы носить титул принца.

— Ни за какие ватрушки! И перекрасить коня в белый цвет? Он на это не согласится. А вот, кстати, и ваш скакун.

У меня так и чесался язык задать один каверзный вопрос — насчет того, за кого меня приняла экономка. Но, кажется, подходящий момент я упустила.

Увлеченные беседой, мы тем временем подошли к замку. У парадного крыльца оного я узрела свой автомобиль, на котором и въехала в данную историю.

— Ваш экипаж, сударыня, — кивнул на тачку граф. — Можете отправляться в путь хоть сию минуту.

— А мне показалось, что машина там, в лесу, сломалась.

— Вам показалось, сударыня.

— Выходит, она тогда спать легла?

— Дорогая моя, тогда в лесу вы всего лишь попали в геопатогенную зону. Слыхали о таких? Они обычно окружают те места, куда смертным совать нос не следует. Во имя вашего же блага я посоветовал бы вам продолжить путь как можно скорее.

— Вы хотите сказать…

— Именно, сударыня.

— Но, граф, неужели вы позволите несчастной бедном девушке уехать на ночь глядя? Опять в тот же геопатогенный лес? К тем же серым хищникам?

— Сударыня, смею вас уверить: ночь, проведенная в этом замке, не принесет вам удовольствия… Впрочем, как пожелаете. Но не забудьте — я вас предупреждал.

Граф взбежал по ступенькам крыльца, сопровождаемый псами, подпрыгивавшими, как малолетние щенки. Лишь на мгновение задержался в дверях:

— Ужин подадут в девять.

— Чудесно! Только у вас тут часы не ходят.

Но поздно — граф уже скрылся, Цербер махнул в дверях песцовым хвостом.

Из глубины замка донеслось:

— Марта! Старая ведьма! Опять нарываешься на проклятие?!

— Нечего так орать, господин. В следующий раз объяснять будете, а не рычать, как дракон, которому хвост прищемили…

В ответ послышалось глухое шипение, слов я не разобрала.

Отступление № 4, лирическо-эмоциональное

Если кто полагает, будто в вышезаконспектированной беседе я вела себя свободно и, не приведи Бог, раскованно, то глубоко ошибаетесь. Несчастное сердце мое трепыхалось на последнем перышке стрелы Амура. Да, каюсь, я влюбилась. О, не судите строго грешную. Я и так вся исстрадалась. Но ничего не могу с собой поделать! Да и зачем? Ведь, истекая кровавыми слезами, пронзенное навылет сердце мое вопит от счастья!

Дьявол явился искушать меня на закате, наделенный ангельскими крыльями из золотых лучей угасающего солнца. Высок, строен станом аки кипарис, он пронзил меня горящим взглядом гипнотических вампирских очей. Малахитовый свет его глаз, бездонных, как вечернее небо, похитил мою душу отныне и навек. Пленительный голос, глубокий, как рокот водопада, нежный, как бархат лепестков багряной розы, одурманил невинный девичий разум чище вина…

(Слов дальше нету, одни восклицательные знаки.)

ГЛАВА 6

Ужин с наследником Дракулы?

Прежде чем класть голову в пасть тигра, спроси у него, плотно ли он пообедал.

Вечер тех же суток

Уже совсем стемнело, когда в большом парадном зале Марта подала ужин. Большая часть длинного обеденного стола пустовала. Кухарка-экономка расстелила голубенькую в клеточку скатерть лишь на первых трех метрах с одного из концов сего предмета мебели.

Когда граф галантно, но молча пододвинул мне стул и сам занял место напротив, в моей звонкой пустой голове немедленно возникла картинка ужина в замке графа Дракулы. Невольно по спине пробежала предательская дрожь. В большие витражные окна заглядывал полный лик луны. Ее бледные лучи нарезали полосками темноту гулкого зала. В этом пронзительно призрачном свете трепещущие язычки пламени свечей, озарявших трапезу, выглядели трогательно жалкими.

На столе мерцала серебром красивая старинная посуда. Прозрачный хрусталь бокалов граф наполнил благородным вином с тонким чарующим ароматом. Вином цвета крови.

В начале ужина нам прислуживала Марта. Но вид ее недовольно поджатых губ откровенно нервировал графа. И потому, подав второе, экономка исчезла.

Мы остались наедине. Я и граф. Не считая рыжего Князя, с хозяйским видом забравшегося на колени к хозяину (простите за каламбур).

У меня разыгрался зверский аппетит. Но хоть убейте, если я вспомню, что именно ела в тот вечер. Я вряд ли понимала тогда, какое кушанье лежало на моей тарелке.