Андрэ Нортон - Корона из сплетенных рогов Страница 10

— Я… нет. Это не предмет для разговора, Эльрон из дома Гарна. Живи со всеми живыми существами в мире и не старайся сделать их слугами и рабами.

— Птицы плохие слуги! — возразил я.

— Для нас, конечно. Я думаю, что они слуги древних злых сил. Возможно они оставлены для присмотра. В долине Тугнеса их тоже целая стая — хотя Забина хочет обнаружить, что они охраняют и куда они летают.

Меня поразило то, что я думал о том же самом, наблюдая за птицами. Неужели они обучены шпионить, доносить? Нужно ли предупредить об этом Гарна? Но я тут же представил его презрительную усмешку, когда я изложу ему все это.

— Мудрая Женщина, — сказал я, — она поделится своими знаниями, если узнает все?

— Если это послужит благу для всех, да, — кивнула Гатея. — Мы видели, как они наблюдают и улетают куда-то. Но напали они на человека первый раз. Ты чем-то разозлил их?

Я почувствовал раздражение от того, что она заподозрила меня в провокации.

Я просто стоял здесь и смотрел, как они летят к западу. Они почти все время сидят в лесу, смотрят за работой, а затем с криком улетают.

— Точно также они ведут себя и в долине Тугнеса. Может быть теперь они решили испытать свои силы. Мы должны предупредить всех, чтобы остерегались. Ведь эти птицы могут заклевать до смерти овец, даже коров. Выклевать глаз у человека… Взгляни на свой рукав.

Она показала на мой рукав, которым я защитился от первого нападения. Кожа была порвана и выхвачен здоровенный клок.

Прежде, чем я смог ответить, она спрыгнула с камня, на котором стояла. Зверь, который сонно моргал глазами, поднялся. Его голова была на уровне ее плеча. Девушка опустила руку на его шею и она полностью скрылась в густой шерсти.

— Ты ходишь одна? Ведь здесь может быть кое-что похуже, чем птицы…

— я говорил и чувствовал, что мои слова не звучат твердо и решительно. В них слышится только робкое предостережение, которое она должна была встретить с той же презрительной улыбкой, с которой бы Гарн слушал мой рассказ о птицах.

— Я ищу то, что может помочь нам, — сказала она уклончиво. — Забина для этого использует видения. Но здесь есть много такого, с чем нужно работать осторожно, чтобы не разбудить того, кого лучше оставить спящим. Эта страна во многих отношениях ловушка для нас. Правда у нас не было выбора, когда мы шли сюда, и теперь мы находимся в положении человека, находящегося между двух враждебных армий.

Помимо моей воли она подавляла меня. Мы не помнили, что погнало нас через ворота, (может страх перед катастрофой, которая не оставила нам никакого выбора). И теперь, не смотря на заверения Братьев с Мечами, я поверил, что в этой стране много ловушек, враждебных элементов, которые даже наши разведчики не смогли обнаружить.

Но мы были уже здесь и пути назад не было. С чем предстоит нам встретиться лицом к лицу, с оружием в руках?

Она двинулась вперед, и я, так как ее путь совпадал с моим, поспешил за ней. Зверь шел возле ее ног, мягко ступая огромными мягкими лапами. Он изредка останавливался и обнюхивал камни тут и там, хотя я не видел причин для такого интереса.

— А в вашей долине есть места Прежних?

Она подняла голову, отвернулась от меня, устремив взгляд вдаль. Ноздри ее раздувались, как у гигантского кота, обнюхивающего камни.

— Нет. И это не наша долина, — резко ответила она. — Мы не принадлежим к клану лорда Тугнеса… и ни к какому другому. — Она нахмурилась. — Нам было нужно идти с его людьми. А останемся ли мы там…

— она пожала плечами, — это решится в будущем.

И затем она побежала вперед, перепрыгивая через камни, пересекая открытые пространства с легкостью тех оленей, которые ушли из долины, когда пришли мы. Перед ней несся огромный кот, легко перескакивая те препятствия, которые ей приходилось обегать. Из любопытства я побежал за ними, но немного отстал, так как не мог угнаться.

Затем я понял, куда она направляется. Она бежала прямо к маленькой горной долине, где находилось Лунное Святилище. Помня приказ Гарна, я прибавил шаг. Никто не должен входить туда, говорил он. Мы не знали, что может произойти с тем, кто там будет долго находиться. Но остановить Гатею я не мог.

Я дважды позвал ее. Но оба раза она и кот были как бы глухими: они не обернулись, ни замедлили шаг. К тому времени, как я подошел к краю долины, девушка уже стояла между двумя деревьями у площади. Руки ее были прижаты к груди, глаза устремлены на каменные плиты, которыми была выложена площадь, как будто там она видела нечто удивительное, видимое лишь ей одной.

Позади нее стоял кот. На этот раз глаза его не были полузакрыты, а напротив, смотрели настороженно, бдительно.

Гатея сделала шаг вперед.

— Нет! — крикнул я, стараясь перелезть через камни, спуститься и остановить ее до того, как она ступит на плиты.

Я попытался перепрыгнуть, но вдруг неловко опрокинулся на спину, выронив арбалет. Я беспомощно махал в воздухе руками и ногами, как жук, лежащий на спине.

Наконец мне удалось встать на колени. Я протянул руку вперед и почувствовал, что она уперлась в твердую стену, сделанную как будто из камня. Да, здесь была стена, твердая и невидимая. Я ощупал ее пальцами с обеих сторон, поднялся, вытянул руки вверх, но не достал края. Здесь был барьер, непреодолимый для меня, но позволивший пройти Гатее.

Я взглянул вниз и увидел, что она стоит на краю площади. На колонне справа от нее находился темный диск, а на левой колонне — ярко-голубой. Я видел, как ее губы беззвучно шевелились.

Она медленно опустилась на колени, уронила руки, склонила вперед голову, как будто возносила молитву какому-то божеству. Лепестки цветов все еще плавали в воздухе. Несколько штук опустились на ее голову.

Руки ее двинулись, и она аккуратно подобрала несколько упавших лепестков и сложила их в ладонь правой руки. Вскоре ее голова поднялась, и я смог увидеть ее лицо. Глаза ее были закрыты, как будто она слушала кого-то, старалась запомнить, чтобы передать другому.

Она снова поклонилась, прижимая к груди горсть лепестков. Затем она поднялась, повернулась с видом человека, выполнившего свою задачу, и тут барьер, преграждавший мне путь, исчез.

Я протянул руки вперед, но ни на что не натолкнулся. Но все же я не прыгнул вниз, как намеревался. Это было бы святотатством. Я замотал головой, стараясь освободиться от наваждения. Но я знал, что это было не наваждение, это была настоящая реальность. Я не мог заставить себя войти в Лунное Святилище, хотя там не было никаких признаков зла. Просто я понимал, что оно не для таких, как я. Войдя туда, я мог бы разрушить то прекрасное и драгоценное, что было выше моего понимания.

Затем я пошел к Гатее, чтобы присоединиться к ней, и только спустя некоторое время понял, что она идет на юг. Очевидно она больше не желала идти со мной. Кот шел рядом с ней все время, пока я стоял и смотрел ей вслед, не зная, что делать, или что сказать.