Дж. Кинг - Сердце полуночи Страница 10

– Тогда соври.

Казимир протяжно вздохнул и слегка расслабился. Понюхав воздух, он облизнулся, как будто только сейчас почувствовал запах жарящихся на сковороде грибов и лука.

Вальсарик переложил часть еды на широкое деревянное блюдо и положил туда же две ложки. Блюдо он принес к кровати, на которой лежал Казимир, помог ему сесть и облокотиться на спинку, а затем поставил еду ему на колени. Торис получил еду в глубокой глиняной миске.

– Твой друг Торис сообщил мне твое имя, Казимир, и я знаю, что вы оба живете в сиротском приюте “Красное Крылечко”. Мне, однако, кажется, что Торис наверняка забыл сообщить тебе кто я такой. Вальсарик Аланов к вашим услугам! – он слегка поклонился, затем отступил от кровати и, подтащив поближе стул, уселся на него. – Что касается меня, то я уже завтракал, – объявил он, ни к кому в отдельности не обращаясь.

Торис взял в руку яйцо. Оно было еще горячее, и он снова уронил его в миску. Вальсарик постучал согнутым пальцем по блюду Казимира, где лежали две ложки.

Торис, глупо улыбаясь, схватил одну из них и принялся с жадностью поглощать роскошный завтрак. Казимир последовал его примеру.

– Что, в “Красном Крылечке” не пользуются ложками? – спросил Вальсарик.

– Нам просто дают большие миски, из которых можно пить, – откликнулся Торис, старательно дыша с открытым ртом. Он пытался остудить яйцо, которое запихнул в рот целиком, но которое было все же слишком горячим, чтобы его проглотить.

Казимир только улыбнулся, и его бледная кожа собралась в складки на лбу, а глаза почти что исчезли за распухшими, почерневшими веками.

Торис, бросив взгляд на Казимира, внезапно почувствовал, как ему расхотелось есть, однако выработанная в приюте привычка взяла свое, и он опустошил свою миску до дна. Покончив с едой, Торис поднялся.

– Может быть, Казимиру следует поспать еще немного. Он…

Вальсарик стиснул его предплечье.

– Ему обязательно нужно поесть, иначе он не выкарабкается.

Он оглядел Казимира и неожиданно спросил:

– Что заставило тебя прыгнуть вниз, парень?

Казимир поднял голову. Рот у него был полон грибов, и он только жалобно улыбнулся.

– Это… личное, – сказал он наконец.

– Я только хочу помочь вам, – сказал управляющий. – Можете доверять мне. Почему ты прыгнул с утеса вчера ночью?

Казимир бросил быстрый взгляд в сторону Ториса и слегка приподнял брови.

– Я гнался за кроликом. Управляющий нахмурился:

– В полночь?

– Когда же еще? – удивился Казимир. – Для сирот, которые живут в приюте, полночь – самое подходящее время, чтобы поправить свои дела охотой на кроликов… и для сотни других дел тоже.

Вальсарик откинулся на спинку хрустнувшего под ним стула и смерил полулежавшего на кровати юношу откровенно оценивающим взглядом.

– И вы с кроликом так увлеклись погоней, что не заметили ни перил, ни обрыва?

– Нет, – односложно ответил Казимир.

– Так как же ты все-таки упал? – продолжал допытываться старик.

– Я гнался за кроликом, потому что он был ранен, – сказал Казимир, напуская на себя самый простодушный вид. – Однако чем дольше я его преследовал, тем быстрее он бежал. С кроликами, знаете ли, всегда так. Кролик забежал за перила, а когда настала моя очередь, я перепрыгнул через ограждение и…

– Стало быть, решил проверить, кто из вас лучше летает? – насмешливо поинтересовался Вальсарик.

– Нет. Я подумал, что теперь-то ему конец, но вдруг услышал его тонкий жалобный голосок, который звал меня из-за перил.

Вальсарик выпрямился и сверкнул глазами.

– Это был говорящий кролик? – спросил он.

– Да, можно и так сказать! – с вызовом воскликнул юноша.

Глаза его глядели на управляющего не мигая и были широко раскрыты, несмотря на распухшие веки. Казимир сделал над собой усилие, пытаясь сесть повыше, но лицо его немедленно перекосилось от боли. Потерпев неудачу, он наклонился вперед с заговорщическим видом и спросил:

– Вы когда-нибудь охотились на волков?

На лбу Вальсарика собрались нетерпеливые морщинки.

– Мой хозяин слишком стар для подобных развлечений. И потом мы, кажется, говорили о кроликах.

Казимир улыбнулся:

– Для того чтобы поймать волка, охотники берут с собой в качестве приманки по меньшей мере дюжину кроликов. На закате одному из кроликов надевают на шею проволочную петлю – не такую тесную, чтобы убить его, однако достаточную для того, чтобы она впивалась в тело зверька, если он попытается освободиться. Потом кролика привязывают к вбитому в землю колышку или к стволу дерева. Кролик барахтается и кричит, его стоны слышны по всему лесу. Даже охотники затыкают себе уши комочками шерсти, потому что вопли раненого зайца режут, как холодная сталь. Но волки приходят не сразу. Иногда охотникам приходится замучить семь или восемь кроликов, прежде чем увидят между деревьев мерцающие глаза хищников. Но в конце концов волки обязательно приходят, крик зайца звучит в их ушах как сладкая музыка.

Вальсарик с трудом сглотнул и, кажется, слегка побледнел.

– Я слышал об одной такой экспедиции, когда сами охотники получили хорошенькую взбучку. Они приманили вервольфа, и тот разорвал их на части, – продолжал Казимир.

– Достаточно об этом! – воскликнул Вальсарик и взмахнул руками. – Я не слышал никаких кроличьих воплей, зато прекрасно слышал твой крик.

– О, вы бы тоже закричали! – вымолвил юноша как мог наивно и чистосердечно. – Если бы вы только видели это маленькое, беспомощное создание.

– А так как у тебя не было веревки, ты решил прыгнуть за ним, так? – спросил Вальсарик начиная раздражаться.

– Ну у вас и воображение! – Казимир рассмеялся. – Конечно нет! Кроль сидел на выступе скалы в пяти футах от края обрыва. Я попытался дотянуться до него, но перила оказались слишком скользкими, и я сорвался.

– Твой дружок Торис рассказывал мне вчера, что вы решили сократить путь, а потом он стал дразнить тебя, что ты не пройдешься по перилам. По его словам, дело обстояло именно так, – возразил управляющий и насупился.

Казимир с сомнением покосился на младшего товарища:

– Сократить путь? Ха! Куда? Через это место никуда не попадешь. Он покачал головой:

– Мне ужасно неловко говорить об этом, но Торис просто не знает, о чем говорит. Он просто шел за мной. Он всегда ходит за мной, и в приюте, и в городе.

– Если он следовал за тобой, он должен был видеть, что произошло.

– Вот он и увидел, как я взбежал на утес, перемахнул через перила и сорвался, – терпеливо объяснил Казимир с таким видом, словно ему пришлось втолковывать очевидное. – Как вы думаете, неужели такой толстяк, как он, может угнаться за мной, не говоря уже о кролике?