Алексей Евтушенко - Древнее заклятье Страница 10

– Ты чего так пыхтишь? – неторопливо осведомился младший сержант. – Устала, что ли?

– Н-нет, но Картина… она живая! Смотри, облака движутся по небу, и листва… это… шевелится. А вон, гляди, птица пролетела! Ты видишь?! Этого же не может быть!

– Да вижу я, вижу, Шурка, успокойся. Этого не может быть, но это есть. Я сам обалдел вначале. Только виду не показывал, поняла? Разведчику должно пребывать спокойному и сосредоточенному в любых обстоятельствах… Я, знаешь ли, привык доверять своим глазам. И своему разуму тоже. А мои глаза и мой разум говорят мне о том, что Гошка дошел до этой картины и просто-напросто исчез.

– Почему? – шепотом спросила Шурка.

– Так ведь обратных следов нет.

– Да я и сама заметила, что обратных следов нет. Почему ты думаешь, что он исчез?

– Что?!. – Роман обернулся и расширенными глазами посмотрел на побледневшую от волнения Шурку. – Ты думаешь… А ну-ка, дай мне какой-нибудь камень, там, или палку… что-нибудь…

Шурка сунула руку в карман джинсов, покопалась и вложила в ладонь Романа стреляную автоматную гильзу.

– О! – усмехнулся Береза. – Знакомый предмет. Ну что ж, попробуем…

Он подкинул гильзу на ладони, как бы примериваясь, и осторожно, навесом, бросил ее в картину.

Сами понимаете, что произошло.

Гильза влетела внутрь, упала в траву, и было хорошо видно, как она теперь в этой траве там лежит – маленькая желтая искорка.

– Та-ак, – с растяжечкой произнес каким-то вдруг севшим голосом Роман. – Теперь, насколько я понимаю, наша очередь.

Глава VIII

БОЙ

Солдат обернулся, подмигнул Шуре серым глазом, громко прошептал: «Делай, как я!» – и, пригнувшись, прыгнул в картину.

Приоткрыв рот, Шурка с изумлением увидела, как Роман Береза, вдруг став совсем маленьким, по-кошачьи мягко приземлился в траве и приглашающе махнул крошечной рукой.

Шурка крепко зажмурилась и, стараясь не раздумывать, чтобы окончательно не испугаться, шагнула вперед.

– Тихо, тихо, – поддержал ее под локоть Роман. – Кто же шагает в неизвестность с закрытыми глазами? Опасности, моя дорогая, следует смотреть в лицо хотя бы затем, чтобы знать, как ее избегнуть или победить.

– А мы разве в опасности? – восхищенно оглядываясь, беспечно осведомилась Шура.

– Хм-м… чужое место всегда в какой-то мере таит опасность хотя бы потому, что ты с ним не знаком. Хотел бы я знать, однако…

– Что?

– Хотел бы я знать, как мы отсюда выберемся, – озабоченно проговорил Роман, потирая подбородок. – Там, на чердаке, была картина. Тут я ничего похожего не вижу.

– Может, нужно просто сделать шаг назад? – предположила Шурка.

– Давай попробуем, – с сомнением в голосе согласился Роман. – И-и… раз!

Они одновременно широко шагнули назад, и… ничего не произошло. Они по-прежнему находились на той же поляне, тот же красавец-лес окружал их со всех сторон, а слева, метрах в десяти, подпирал небо громадный дуб.

– М-мда, – обескураженно протянула Шурка. – Ничего не получается.

– Это я виноват, – ровным голосом произнес Роман, и Шура заметила вертикальную морщинку, прорезавшую его чистый лоб.

– Почему ты? В чем?

– Нужно было тебя оставить там, на чердаке, для связи. Я об этом не подумал сразу и серьезно ошибся. Боюсь, что за эту ошибку нам теперь придется дорого платить.

– Да ладно тебе, Роман, – махнула рукой Шурка, – выкрутимся как-нибудь!

Шуру Уварову буквально распирало пьянящее предчувствие настоящего ПРИКЛЮЧЕНИЯ, и она чуть ли не подпрыгивала на месте от нетерпения.

– Следы, – сказал Роман, пристально разглядывая траву. – Я вижу следы. Здесь стояли двое, и потом они пошли к лесу. А ну-ка… – он двинулся вперед, и тут откуда-то с неба послышался низкий нарастающий гул.

От неожиданности Шурка присела.

– О, господи, – пробормотал Роман, – что это?!

Из-за верхушек деревьев выскользнул громадный (как показалось Шурке) летательный аппарат, больше всего похожий своей формой на косточку от абрикоса. Солнце тускло отсвечивало на его шероховатых боках.

Аппарат завис над поляной метрах в пятидесяти и медленно начал опускаться. Одновременно что-то мелькнуло на краю леса… Роман оторвал взгляд от летающей «косточки» и тут же хищно подобрался – к ним от ближайших кустов неслись пятеро, и выражение их лиц не предвещало ничего хорошего.

Бежать было поздно – это Шурка поняла сразу.

Пятеро в странных серо-зеленых куртках, перепоясанные то ли длинными ножами, то ли короткими мечами, приближались широким кольцом с пугающей скоростью. До них оставалось не более десяти метров, когда младший сержант Роман Береза рявкнул: «За спину!» – и прыгнул вперед.

Такое Шура видела раньше только в кино.

Десантник взвился в воздух, и первый из нападавших получил сильнейший удар тяжелым солдатским ботинком прямо в голову.

Скорость бега и скорость удара сложились, и неприятель, как-то смешно хрюкнув, рухнул на землю, не подавая видимых признаков жизни.

Второй подоспел как раз к тому моменту, когда Роман приземлился на полусогнутые ноги, и тут же нарвался на прямой удар кулаком точно в солнечное сплетение («под ложечку», как говаривали раньше).

Оставались трое, и все они разом кинулись на Романа.

Младший сержант успел швырнуть одного через голову, но тут двое других вцепились в него медвежьей хваткой.

Дело принимало крутой оборот. Роман Береза был стремителен, силен и ловок, но обладал слишком небольшой массой по сравнению с нападающими, а тут еще Шурка с ужасом увидела, как тот, третий, которого Роман швырнул через голову, поднимается, пошатываясь, из травы, и его рука тянется к мечу…

Оцепенение исчезло, как будто снятое небрежным жестом неведомого волшебника. Шура Уварова дико завизжала что-то нечленораздельное и кошкой прыгнула на спину тому самому, третьему.

Ногами она крепко, как только могла, оплела его руки, не давая дотянуться до меча, а сцепленными руками попыталась сдавить врагу шею, но тот вовремя прижал подбородок к груди так, что Шуркин захват пришелся ему прямо под кончик носа. Но это ему не помогло – нос отчетливо хрустнул, и мужик завопил от боли, падая на колени.

Шурка тут же спрыгнула со спины врага и еще успела выхватить у него из ножен короткий узкий меч (да, это был все-таки меч, и она вспомнила, что видела похожий когда-то в каком-то музее, и даже вспомнила название: «акинак»).

Задыхаясь, Шурка быстро оглядела поле боя.

Трое из нападавших недвижно лежали в траве.

Четвертый (ее) стоял на коленях и, обхватив руками лицо, орал как резаный.

Пятый…

Пятый, обнажив свой меч, кружил с младшим сержантом воздушно-десантных войск Романом Березой по поляне в смертельном танце.