Евгения Биткова - Гренадёры Страница 10

— Шнурик, ты не должен их ломать, — начала докучливо объяснять я хорьку. — Завтра ты будешь Новогодним духом, дарящим всем подарки! А какой из тебя дух, если сломаешь крылья?

Хорек недовольно завертелся. Возложенная роль его явно не вдохновила.

— И если будешь вести себя хорошо, тебе дадут что-нибудь вкусненькое, — добавила я, решив подойти к хорьку с другой стороны.

Шнурик, хорошо знавший слово «вкусненькое» и все прочие гастрономические термины, довольно облизнулся.

— А может, и мне дадут, — мечтательно протянула я.

Претенденты на еду зверька не порадовали, и он попытался укусить меня за нос. Увернувшись, я рассмеялась и закружила с хорьком по комнате. Я долго могла продолжать свои танцы, но, вспомнив о куче незаконченных дел, остановилась и положила хорька на кровать. Зверек, пошатавшись туда-сюда, не устоял на лапах, плюхнулся на бок. Я пошла украшать дом.

Скоро я закончила с развешиванием гирлянд. Занятие не из простых. Шнурик старательно помогал и запутался в одной из них. Потребовался целый час, чтобы его распутать, а потом еще полтора, чтобы вытащить из пасти недожеванный провод. Я принялась за елку. Сначала я надела на горшок заранее приготовленную сетку. Сетка нужна была, дабы кое-чья пакостная морда не рыла землю.

Надев антихорьковное устройство, я повесила конфеты и последний штрих — алый бант, кокетливо привязанный к верхушке. Елочка стала выглядеть весьма забавно с учетом того, что бант был в два раза больше ее самой. Но я осталась довольна результатом. Теперь можно отправиться в ЗОГ. Заданий на сегодня нет, но там всегда можно найти работу.

В Отделе действительно требовалась помощь. Посреди холла возвышалась огромная ель. Дереву не хватило всего метра до потолка. Вокруг нее с украшениями в руках и весьма озадаченными лицами водили хороводы Альма, Май и Моэги. Они смогли украсить дерево только наполовину, насколько хватило лестницы. Увидев меня, компания оживилась.

— Акира, не хочешь помочь? — с надеждой спросила Моэги.

— Хочу! — охотно согласилась я. — А что нужно делать?

— Укрась там, где мы не смогли достать, — протягивая мне украшения, ответила Альма.

Приняв их, я запрыгнула на дерево. Ухватившись ногами, я как можно аккуратней, чтобы не сломать ветви, стала ползти вверх. Кололось ужасно, но красота требовала жертв.

— Акира похожа на белку!

— Если ей сделать два хвостика вместо одного, будет вылитая.

— Да, у этой девчонки энергия всегда бьет ключом!

— Эй, там, внизу! У меня закончились украшения.

— Держи! — крикнула Альма, кидая шары.

Один я сумела поймать, второй выскочил из рук. Я с содроганием сердца приготовилась услышать звук бьющегося стекла, но шарик повис в воздухе. Май медленно поднял руку, и он подлетел ко мне.

— Здорово! — выдохнула я. — А чего ты так не стал украшать елку?

— Пользоваться телекинезом не слишком удобно. Поднять легко, но, чтобы суметь повесить на ветку, нужно больше времени и нервов, — смущенно признался парень.

Моэги весело потрепала его по голове.

— Эх ты, горе-маг! — беззлобно сказала она.

Было забавно смотреть на эту парочку. Май — высокий парень с медно-каштановой копной кудрявых волос. Моэги же — крепкая девушка с сильными руками и стальным прессом, такой дважды подумаешь, прежде чем что-то сказать. Даже я ее немного побаиваюсь.

— Осталась только звезда, — сказала я, вешая последний шарик.

— Лови!

Размахнувшись, Альма запустила в мою сторону украшение. Звезда со свистом рассекла воздух. Я еле успела хлопнуть руками, поймав ее в сантиметре от собственного лба. Еще бы чуть-чуть, и…

— Альма, ты не ножи метаешь! Ты чуть не убила Акиру!

— Акира, извини. Я не нарочно!

— Да ни-че-го, — ошарашенно выдавила я.

Теперь я поняла: даже украшая елку, нужно помнить — мы гренадеры, обученные убивать, и наши въевшиеся привычки и рефлексы, от которых часто зависит наша жизнь, могут сыграть с нами злую шутку. Я закрепила звезду на вершине.

— Красиво! — раздалось в один голос. — Акира, спускайся, посмотришь!

Я хотела было спуститься, как вдруг услышала знакомый и отнюдь не приятный голос.

— Это еще что такое?! Гренадер номер семьдесят семь, что вы там делаете? — подняв голову вверх и поправив очки, назойливо спросил Вальтер.

Как всегда, вовремя. И почему мне так везет натыкаться на господина секретаря? Особенно тогда, когда я хочу меньше всего его видеть, то есть всегда!

— Вишу.

— Это я вижу, но по какой причине?

— Она помогала нам украшать елку, — вступился за меня Май.

— Возможно, но такое поведение неприемлемо. Немедленно спускайтесь оттуда, пока вас еще никто не увидел, — потребовал секретарь.

Немедленно так немедленно. Нога соскользнула, и я начала падать. Как ни странно, удара я не почувствовала, но ощутила, как кто-то довольно крепко сжимает меня за спину и ноги. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь на руках у Вальтера, в чьи объятия так удачно приземлилась. Лучше бы я треснулась о мраморный пол! Секретарь смотрел на меня с таким укоризненным презрением, что я растеряла все свои колкости.

— Вы в порядке? — сухо спросил он.

— Да, спасибо, что поймали, — сдержанно поблагодарила я, спускаясь с его рук, и, не оглядываясь, спешным шагом побежала к двери.

За моей спиной раздался смех друзей. Но я успокаивала себя мыслью, что Вальтеру сейчас гораздо хуже.

Бездумно пошатавшись по Отделу, я решила пройти во внутренний двор и навестить живущих там собак. Люблю четвероногих блоходавов. В свете слабо освещенного коридора я заметила прислонившуюся к стене фигуру. Потребовалась всего секунда. Затем мою сердце остановилось. Колени предательски задрожали. Почему сейчас? Именно сегодня?! Ведь завтра Новый год! На негнущихся ногах я попыталась пройти мимо как ни в чем не бывало, но, как только я поравнялась с фигурой, прозвучал голос:

— Здравствуй, Арика.

Мою спину прошиб холодный пот. Стало тяжело дышать. Воздух можно было разрезать ножом. Я замерла на месте, будто каменная, не в силах двинуться. Обладателем чудодейственного голоса был двадцатилетний юноша, высокий и даже хрупкий, но в его фигуре чувствовалась сила. У него было красивое, словно высеченное из мрамора, лицо. Тонкие линии, правильный профиль, только опытная рука мастера могла высечь такое лицо. Лицо с миндалевидными глазами цвета стали. Глазами, которые пошли бы девушке, если бы не таящаяся в них угроза. Его темно-русые волосы были обрезанными по плечи. Четыре года прошло, а он совсем не изменился, лишь только волосы стали короче. Четыре года.